Выпускаю воздух сквозь расслабленные губы и, оттолкнувшись ладонями от столешницы, поднимаюсь. Не знаю, получится ли действительно чем-то помочь Ярославу, но он уже столько сделал для меня, что будет глупо не попытаться. Вдруг мы похожи с ним больше, чем я думала? Вдруг ему тоже не хватает обычного человеческого тепла, когда не нужно просить, объяснять и подсказывать? Вдруг он понимает меня так хорошо лишь потому, что мое одиночество так схоже с его? Относись к людям так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Так ведь говорят? А что, если внимательность и доброта Ярослава – это банальное желание получить нечто подобное в ответ?
Прихватив мобильный, направляюсь в спальню, где на постели лежит несколько вечерних платьев, что влезли в чемодан, с которым я в последний раз уезжала от Сережи. Скорее бы уже забрать все свои вещи, ведь и без этого меня преследует вечная проблема женщин – нечего надеть. Сучья личность просит выбрать вишневое платье со спущенными плечами, девочка из зефирного замка загорается надеть голубое с летящей шифоновой юбкой, но я мечусь между шелковым жемчужным и узким черным.
Времени все меньше, и я решаю немного упростить себе выбор. Пара взмахов пальца по экрану телефона – и в динамике уже слышатся длинные гудки.
– Да? – отвечает на звонок Ярослав.
– Есть вопрос… – серьезно произношу я, продолжая рассматривать наряды.
– Если ты передумала, ничего…
– Я не об этом!
– Ладно, – настороженно говорит он. – Тогда в чем дело? Что случилось?
– В чем ты пойдешь?
– В каком смысле?
– Что наденешь? Рубашка, футболка? Я не могу выбрать платье.
Тишина на линии заставляет меня проверить, не сорвался ли звонок, а после я снова прижимаю мобильный к уху.
– Алло, Яр! Ты тут?!
– Да, – хрипло отзывается он. – Я-я-я… м-м-м… в рубашке, наверное.
– Цвет?
– Хочешь, чтобы мы сочетались?
– А ты против?
– Нет, – отвечает он куда резвее, чем раньше. – Рубашка черная. Но если что, у меня есть еще…
– Черная подойдет, – удовлетворенно киваю я. – Теперь я почти готова.
– Отлично. Буду у тебя минут через пятнадцать-двадцать.
– Хорошо. Целую, – бросаю бездумно и только в следующий миг понимаю, что именно сказала.
– Ага, и я тебя, – усмехается Ярослав и сбрасывает звонок.
Отвожу телефон от лица, вытаращившись на него с таким ужасом, будто он вот-вот взорвется. Жар приливает к щекам, сердце заходится в бешеном ритме. Через несколько секунд на экране всплывает оповещение о сообщении. Читаю текст, и каждая буква в нем с легкостью стирает все нервное напряжение.
Ярослав: Я знаю, что ты сказала это на автомате. Расслабься *поцелуйчик* смеющийся до слез смайлик*
Расплываюсь в глупой улыбке и быстро набираю ответ.
Ясмина: Все-то ты знаешь *поцелуйчик* *поцелуйчик*поцелуйчик*
Бросаю телефон на кровать и упираю руки в бока, опустив голову. В мыслях всплывает цитата из одного горячо любимого мною сериала: «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу».
Выхожу из подъезда в жаркий летний вечер. Легкий ветерок шелестит листвой деревьев, на детской площадке резвится малышня, но стоит мне взглянуть на парня, стоящего у такси, как я оказываюсь посреди пустыни, где сухой воздух забивает легкие. Ярослав в черном. Свободная рубашка не заправлена, широкие рукава заканчиваются на уровне локтей. На ногах легкие брюки и кеды. На левом запястье часы, на шее пара цепей из белого металла. Яркости добавляют лишь татуировки и внимательные зеленые глаза, в которых смелость и дерзость отлично уживаются с нежностью и добротой. Мама дорогая, роди меня обратно, пожалуйста, чтобы я могла взглянуть на все это как в первый раз.
Ярослав открывает заднюю дверь автомобиля, и я подхожу ближе, осторожно шагая по растрескавшемуся асфальту на высоких каблуках.
– Вау, – глухо произносит Яр и берет меня за руку. – Я был уверен, что ты будешь в белом.
– Тогда пришлось бы тащить тебя сразу в загс, – медленно качаю головой, продолжая его рассматривать. – Выглядишь шикарно.
– Это мои слова.
– Не жадничай.
– Черный тебе идет. Очень. – Ярослав многозначительно выгибает брови, скользя взглядом вниз по моему телу.
– Нам обоим, похоже. Мы прямо как мистер и миссис Смит.
– Давай только не будем никого убивать сегодня, ладно?
– Посмотрим.
Ярослав осуждающе кривится, но легкая ухмылка на его губах честнее. Он галантно помогает мне сесть в машину, закрывает дверь и через несколько секунд забирается в салон с другой стороны, усаживаясь рядом. Водитель выезжает со двора, мелкие камешки хрустят под колесами, а из кондиционера дует прохладным воздухом.
– Как настрой? – спрашиваю, повернувшись влево.
– Отличный, – отвечает Яр, поймав мой взгляд.
– Ты предупредил, что будешь не один?
– Да.
– Как меня представил?
– Близкой подругой.
– Хорошо, – медленно киваю я, заметив краем глаза, как он сжимает сцепленные в замок пальцы рук, лежащих поверх широко расставленных колен.
Каким бы спокойным и собранным Ярослав ни пытался казаться, все куда сложнее.
– Яр… – тянусь к нему и опускаю ладонь на его напряженные руки.
– Как там в студии? – перебивает он будничным тоном, но я не упускаю из вида резкую смену темы. – Даша смогла приехать?
– Я ей не звонила, Гарик меня подменил. Все хорошо, не волнуйся.
Он дергает уголками рта в подобии улыбки, и я крепче стискиваю его пальцы.
– Ясь, перестань, – ласково просит он и, ловко перехватив мою ладонь, тянет ее к губам. – Я в полном порядке.
Невесомый поцелуй тает на костяшках, и Ярослав вновь одаривает меня очаровательной улыбкой, за которой прячется что-то совершенно иное. Какой же он все-таки невероятный. Сильный, смелый, стойкий и чуткий. Прилив чувств, буйный и неукротимый, заставляет меня обхватить его ладонь обеими руками и сжать еще сильнее.
– Да, знаю. Это я немного волнуюсь, но теперь все уже хорошо. Ты ведь со мной, – отвечаю и опускаю наши руки на свое колено, сделав вид, что это нужно больше мне, чем ему.
Яр отводит взгляд и больше ничего не произносит, принимая от меня жест тихой поддержки. Отворачиваюсь к окну, за которым проносятся знакомые улицы родного города, залитые оранжевым светом. Сколько я уже здесь? Больше трех месяцев? От осознания пощипывает виски, заставляя полностью погрузиться в мысли. Ну надо же, а ведь все не так плохо. Местами, конечно, непросто, но местами хорошо, а моментами и вовсе прекрасно. Жизнь продолжается, я ее продолжаю. Что-то происходит, меняется, а что-то возвращается к базовым настройкам, после которых снова хочется верить в лучшее и ждать следующего дня. Мне есть чем заняться, в окружении появляются новые люди. Старые проблемы уже не так жалят, как раньше, их место занимают новые, и это тоже неплохо. Это не дает заскучать, не дает утонуть в горе и разочаровании. Поразительная штука – жизнь, со всеми ее оттенками и тайными закоулками. Совсем недавно я была уверена, что ничего интересного со мной уже точно не случится. Думала, что придется носить траур по разбитому сердцу и мечтам несколько лет, если не всю жизнь, но как же здорово я ошибалась. Несмотря на то что я сегодня в черном, вокруг слишком много красок.
– Почти приехали, – произносит Ярослав, когда водитель сворачивает на парковку рядом с крупнейшим банкетным залом нашего города.
Помпезное двухэтажное здание в классическом античном стиле с белыми колоннами и гипсовой лепниной растянулось перед небольшой площадкой из серой брусчатки. Недалеко от парадного входа стоят несколько солидных мужчин с сигаретами в зубах, кое-кто только шагает к широкой лестнице: нарядные женщины, девушки, дети. Катапульта в прошлое срабатывает до жути быстро. Белое платье, букет роз, кислое шампанское. Крики «горько!», музыка, рубашка Сережи, испачканная тортом.
– Ясь…
– Да-да, – произношу я, кивая несколько раз, и выпускаю руку Ярослава. – Идем.
Он, поблагодарив водителя, выходит из машины и ловит открытую мною дверь, неодобрительно нахмурившись.
– Ох, простите, мистер, – хихикаю я, опираясь на его протянутую ладонь. – Забыла, что вы джентльмен.
– Ничего. С возрастом многих память подводит, – подмигивает Яр, заставляя меня взять его под локоть, и следом получает легкий толчок бедром. – Ведите себя прилично, мадам. На нас смотрит весь свет нашего города.
– Кто твой отец вообще? Мэр, что ли? – спрашиваю я, шагая ко входу хорошо знакомого мне банкетного зала, вмещающего более пятисот гостей.
– Бери выше.
– Вор в законе?
– Нет, но и такие тут могут быть.
– Ты шутишь?
– Хотелось бы, – вздыхает Ярослав. – Мой отец нотариус, Ясь. Ну, официально.
– А неофициально?
– В детали меня не посвящали, – отзывается он, уводя меня все дальше.
Просторный холл наполнен прохладой и легким гомоном. За высокими распахнутыми дверьми с золотыми узорами виднеются круглые столы, накрытые белыми скатертями и заставленные блюдами, мелькают силуэты официантов и гостей. Прошлое зудит где-то на подкорке, но я сознательно его игнорирую. Не хочу вспоминать. Не собираюсь туда возвращаться.
– Ярик! – со стороны раздается булькающий бас. – Сколько лет, сколько зим!
К нам подходит полный мужичок, пуговицы на рубашке которого молили бы о пощаде, если бы могли, и широко улыбается, показывая белоснежные виниры.
– Здравствуйте, Евгений Константинович, – сдержанно отвечает Ярослав и вступает в светскую беседу.
Уже через несколько минут вокруг нас собирается небольшая группа мужчин и женщин, желающих поздороваться с блудным сыном. Ярослав представляет им меня, отвечает на повторяющиеся вопросы о делах и учебе, а я все сильнее злюсь, ловя их удивленные взгляды, говорящие о том, что никто не ожидал увидеть Ярослава здесь. Как мило…
– Думаю, нам пора внутрь, – говорю я, выкроив недолгую паузу в разговоре и, прижав к себе Ярослава, направляюсь в основной зал.