Уже собираюсь ответить, но голоса нет. Не хочу ему врать. Не могу. В этом нет смысла, когда правда на поверхности.
– Вот видишь, – снисходительно произносит Яр.
– Прости… – жалкий скулеж срывается с моих губ.
– Тихо-тихо. Я же сам подписался. Ясь, я знал, на что иду. И все было не так уж плохо. Ну, не всегда. Похоже, ты была права, я и правда в какой-то мере мазохист.
– Больше нет, – произношу твердо. – Уж я за этим прослежу.
– За чем?
– За тобой.
– Что это значит?
– То, что теперь моя очередь тебя добиваться.
– Добиваться? – усмехается он, касаясь горячим дыханием моего виска. – Или добивать?
Тепло сменяется холодом. Неспеша отстраняюсь, а Яр устало поднимает ресницы. Он вымотался, и это я виновата. Он был нашей главной тянущей силой, а я – сопротивлением.
– Мне все еще двадцать, Ясь, – говорит Ярослав обреченно. – И я знаю, что это совсем не тот тип парня, который ты себе представляешь для счастливых отношений.
Слова горькие, но предельно честные, а оттого имеют куда больший вес, чем все остальное. Догадываюсь, откуда в Ярославе эта неуверенность, и внутренне содрогаюсь от ужаса. Это я взрастила ее своими бесконечными рассуждениями о возрасте и опыте, а еще рассказами о прошлых отношениях и видением новых. Переложила из своей головы в его убеждение в том, что мы не подходим друг другу. Но я больше так не считаю. Не теперь. За последние месяцы мы столько прошли, и не было ни секунды, когда бы я засомневалась в нем, ни мгновения, когда бы мне хотелось видеть рядом кого-то другого. Облизываю губы и наклоняюсь, обхватывая руками его затылок.
– Тебе почти двадцать один, – исправляю, глядя на его губы, уголки которых едва заметно приподнимаются, но этого мало. Я хочу, чтобы он понял, кем стал для меня. Хочу стереть в порошок все сомнения и предрассудки по поводу нас двоих. – Яр, дело совсем не в возрасте. Дело в тебе. Совершеннолетний, и на том спасибо. Ты ведь… ты… Я не думала, что такие люди вообще бывают. В которых невозможно сомневаться. Которым можно доверить самое ценное. Которыми восхищаешься каждый день все больше.
– Как милыми щеночками? – Он не выпячивает это, но я чувствую его обиду и могу ее понять.
– Нет. Конечно нет. Ты уже не щенок. Скорее, крепкий молодой пес, полный сил и энергии.
– Звучит отвратительно.
– Все-все… – трясу головой, – к черту аллегории. Я восхищаюсь тобой как личностью, Яр. Да я могу десяток тридцатилетних назвать, которые легко сойдут за детсадовцев, но ты… это просто ты! Я не знаю, как еще объяснить. Вот ты всегда знаешь, что делать, что сказать, а даже если нет, все равно делаешь и говоришь ровно то, что нужно.
– Неправда.
– Но я вижу тебя именно таким. И это значит лишь одно.
– Да? – Яр смягчается, и вот уже передо мной хорошо знакомый лис. – И что же?
– Ты мне нравишься.
– Вот как? – Его дразнящий тон искрится робкой радостью. – И что теперь? Уже готова выйти за меня?
– Ну, не так быстро, – бормочу я.
– Думаешь, до этого я еще не дорос?
Его дыхание ласкает кожу губ, и мне уже нестерпимо хочется стереть расстояние, разделяющее нас, но Ярослав игриво дергается назад. Улыбка на его лице как знамя окончания неопределенностей, но я по глазам вижу, что ему хотелось бы услышать кое-что еще раз. Да мне и не жалко, я ему задолжала.
– Ничего, я тебя подожду, – озвучиваю завирусившуюся фразу из мультфильма, и Ярослав расслабленно смеется. – Ты правда мне…
– Нравлюсь? Как кто? Как стажер? Мастер? Друг? Любовник? – с вызовом перечисляет он. – Как кто, Яся?
– Как ты.
– Все еще ничего не понятно, – показательно морщится он.
– Какой же ты вредный. – Я возмущенно закатываю глаза, но это уже дурашливый флирт, а не серьезный разбор полетов.
– Помнится, ты сама просила меня быть таким, каким сам захочу. Уже передумала?
Его ладони опускаются на мои бедра, а затем забираются под футболку, обхватывая талию. Я смущенно опускаю ресницы, ощутив, как мой ментальный возраст уменьшается до шестнадцати лет, когда ты оказываешься перед мальчиком, по которому сходишь с ума, и каждую клеточку тела колотит от того, как сильно ты влюблена.
– Нет.
– Что «нет»? – шепчет Яр.
– Не передумала, – отзываюсь так же тихо.
– И что нам теперь делать? – смеется он, лишь слегка мазнув своими губами по моим. – Что дальше, Яся?
– Дальше я откручу тебе голову, – шутливо рычу, принимая эту пытку за расплату. Он слишком долго терпел мои закидоны, моя очередь. – Яр…
– М-м?
– Ты будешь моим парнем?
– Не знаю, это так неожиданно…
– Хочешь подумать?
– Уже два месяца, как подумал, – выдыхает он и наконец целует меня.
Скрещиваю ноги за его спиной и обнимаю все крепче. Умирая и возрождаясь в каждом желанном касании, освобождаю чувства из плена. Разрешаю их себе. Позволяю и принимаю каждое. И тут приходит долгожданное облегчение на грани боли, будто веревки, стягивающие кожу, вмиг исчезают, оставляя после себя зудящие, но такие сладостно-приятные ощущения.
– Я так скучала… – сбивчиво произношу между поцелуями. – Так по тебе скучала. Думала, мы больше не… никогда…
– Ясь, я же не знал, что… что тебе это…
– Да, я понимаю. Все понимаю.
– Прости… – шепчет он.
– И ты меня… – отзываюсь я.
– Мы снова друг друга переберегли…
– И не зря…
– Похоже, что так…
Градус все выше. Страсть управляет телами. Руки под футболкой, губы на шее. И мы горим. Пылаем в этом согласии, сгораем в признаниях, пепел от которых мерцает повсюду восхитительными блестками, что тают на коже.
– Ясь, тебе лучше надеть штаны, – говорит Ярослав, тяжело дыша.
– А может, лучше тебе снять свои.
– Мы же на работе.
– Начальница не будет против.
Он смеется, а я глажу его щеки и шею, с удовольствием наблюдая за ним таким: довольным, счастливым и теперь уже официально моим. Сучья личность потирает ладони, обрадовавшись, что с этого момента мы можем по праву ревновать его и огрызаться на всех мимо проходящих баб.
– Кстати, она просила передать, что ты больше не работаешь с девушками моложе шестидесяти.
– Да? Ну ладно. Вообще-то старушки нравятся мне больше, чем… – Он ловит мою руку, которой я собиралась стукнуть его по лбу, тянет к губам и легонько прикусывает кожу на костяшках. – Ясь, тебе не стоит об этом переживать. Никто другой меня не интересует.
– Сучья личность с этим не согласна.
– Я с ней договорюсь.
Вспоминаю, как они договаривались в прошлый раз, и аргументов против не остается. Ярослав улыбается, опуская голову, и проводит ладонью по рыцарю, набитому у меня на бедре.
– Теперь у меня их два, – хихикаю я. – Здорово, да?
– Ага, почти армия, – так же весело отзывается он. – Но знаешь, думаю, ему будет одиноко без его принцессы. Станет еще мне завидовать, козни строить.
Настороженно замираю, попав под чарующий взгляд лукавых зеленых глаз.
– Не-е-ет… – глухо тяну я, поняв, к чему он ведет. – Нет, Яр. Не надо.
– Почему нет?
– И куда мы набьем ее? На пятку тебе или на задницу?
– Смешно. – Он комично морщится и отступает, стягивая футболку. – Вот здесь есть еще немного места, – указывает на небольшой чистый участок кожи на правом ребре рядом с розовым кустом.
– Ты ведь в курсе, что парные тату – как обручальные кольца, только от них не так просто избавиться?
– Я-то в курсе. А ты что, боишься? Мы только встречаться начали и уже планируем расставание? Или ты хочешь, чтобы мы снова скрывались? Долго? Пока мне тридцать не исполнится?
– Конечно нет!
– То есть ты не против рассказать всем, что мы вместе? Или все-таки еще не готова?
– Я? Не готова? – переспрашиваю устрашающе медленно. – Подай-ка мне планшет. Я на тебе сейчас такую метку поставлю, фиг забьешь потом.
Ярослав быстро выполняет просьбу, ни капли не испугавшись. Принцесса на башне кажется мне уже не слишком эффектной, поэтому я собираюсь выбрать новый слой, но вдруг цепляюсь взглядом за еще один.
– Яр… – зову я, рассматривая в рисунок целующейся пары, который был сделан в ночь после моего дня рождения. – А что мы делали после того, как ушли из бара в нашу первую встречу?
– Ничего. Я проводил тебя сюда и-и-и… – Он заглядывает в планшет, замолкая.
Поднимаю голову и читаю ответ по его лицу. Может, я и не помню тот вечер, но, похоже, мое сердце выбрало своего рыцаря еще тогда. И он молчал, ни разу это не использовал, даже не пытался.
– Наш первый поцелуй, да?
– В свою защиту скажу, против ты не была.
– Ну еще бы, – усмехаюсь я. – Мы только целовались?
Ярослав многозначительно приподнимает брови, и я тихо смеюсь.
– Да, да, конечно. Благородство, честь и все дела. А я ведь все понять не могла, чего меня от тебя так таращит? От парфюма и вообще.
– Что? – Он радостно прищуривается.
– Что слышал. Я думала, с ума схожу. В монастырь даже собиралась! А тут, оказывается, все так просто.
– Э-э-э… а я вот что-то не совсем догоняю.
– Гормоны не дураки, Яр.
– Я понравился твоим гормонам?
– Твои гормоны понравились моим гормонам, – поправляю я. – Ну и, видимо, мое подсознание ты тоже покорил.
– Окей, – кивает он. – Все еще странно, но ладно. Чему бы еще я там у тебя ни нравился, все принимается.
– Яр, – произношу, зачарованно глядя ему в глаза, и мысленно возвращаюсь к нашему началу, – спасибо тебе.
– За что? – настороженно уточняет он.
– За то, что дал мне время.
– У меня его много. Бери сколько хочешь.
Слова касаются души, а Ярослав тепло улыбается и тянется к моим губам, чтобы подарить нежный поцелуй, на который я отвечаю с обещанием самой себе, что буду беречь этого парня так же, как он оберегал меня.
– Набьем мне и эту тоже? – воодушевленно шепчет он, поддевая мой нос кончиком своего, и кивает на планшет.
– А место найдем?
– Есть еще лицо и…