Генеральные штаты, учрежденные еще в 1614 году, сильно отличались от Собрания нотаблей. Если последнее состояло исключительно из знати и его члены отбирались лично королем из числа представителей высшей аристократии, то первые включали в себя представителей всех трех сословий. И когда Генеральные штаты собрались в 1789 году в Версале, тут же стало ясно, что никакое согласие невозможно. Противоречия были неустранимы, ведь третье сословие видело в сложившейся ситуации шанс увеличить свое политическое влияние и хотело получить больше мест в Генеральных штатах, а дворянство и духовенство, естественно, этому противились. Первое заседание 5 мая 1789 года закончилось с единственной резолюцией: надлежит сформировать еще более авторитетный орган, Национальное собрание. Это углубило политический кризис.
Третье сословие, в особенности купцы, предприниматели, ремесленники и представители других профессий, требовавшие для себя больших политических полномочий, увидели шанс добиться этой цели. Семнадцатого июня депутаты третьего сословия при поддержке низших слоев духовенства и дворянства провозгласили себя Национальным собранием и поклялись не расходиться, пока не будет разработана новая конституция. 9 июля 1789 года Национальное собрание объявило себя Учредительным собранием — высшим представительным и законодательным органом страны.
Обстановка по всей стране, а особенно в Париже, накалялась. В ответ на действия Национального собрания консервативное окружение Людовика XVI убедило короля отправить в отставку Неккера, министра финансов и реформатора. Это привело к еще большей радикализации улицы. Результатом стал штурм Бастилии 14 июля 1789 года. Вот теперь революция началась всерьез. Неккер был восстановлен в должности, а революционный маркиз де Лафайет встал во главе Национальной гвардии Парижа.
Еще более важным фактором, чем взятие Бастилии, стала законодательная деятельность Учредительного собрания, которое, обретя уверенность в своих силах, в ночь на 4 августа 1789 года приняло несколько важных декретов, упразднивших феодализм и особые привилегии первого и второго сословий. Однако эти радикальные решения привели к расколу внутри самого Собрания, где боролись между собой конфликтующие взгляды на будущее устройство общества. Собрание разделилось на отдельные клубы, из которых наиболее известен Якобинский клуб, позднее вставший во главе революции.
Тем временем представители дворянства массово бежали из страны, становясь эмигрантами (émigrés). Многие в окружении короля убеждали его разогнать Собрание и энергично сопротивляться революции — либо своими силами, либо с помощью иностранных держав, например Австрии, родной страны королевы Марии-Антуанетты (именно в Вене нашли убежище большинство émigrés). И поскольку революционная улица видела здесь угрозу своим завоеваниям, революция становилась все более радикальной. 29 сентября 1791 года Учредительное собрание приняло окончательную редакцию Конституции, согласно которой Франция становилась конституционной монархией. Всем гражданам гарантировались равные права, феодальная зависимость и феодальные повинности были устранены, как и привилегии профессиональных гильдий. Франция оставалась монархией, но теперь король играл весьма ограниченную роль в политической системе и был ограничен в собственных действиях.
На развитие революции неизбежное воздействие оказала и война, вспыхнувшая между Францией и так называемой «первой коалицией», состоявшей из нескольких европейских стран во главе с Австрией. Эта война усилила решимость и радикализм революционеров, так называемых «санкюлотов».[40] Результатом радикализации стал террор, который стали проводить якобинцы во главе со своими вождями Робеспьером и Сен-Жюстом и который достиг невиданных масштабов после казни Людовика XVI и Марии-Антуанетты. В ходе террора были казнены не только множество аристократов и контрреволюционеров, но и некоторые видные деятели революции, включая таких еще недавно популярных лидеров, как Бриссо, Дантон или Демулен.
Но террор скоро вышел из-под контроля, и в июле 1794 года его жертвами пали сами же его вожди, Робеспьер и Сен-Жюст. Затем последовала фаза относительного спокойствия — сперва под не слишком эффективным управлением Директории (1795–1799), а потом с концентрацией власти в руках триумвирата консулов Дюко, Сийеса и Наполеона Бонапарта. Молодой генерал Бонапарт уже во время Директории получил известность своими военными успехами, и в дальнейшем его влияние только росло вплоть до 1799 года. Вскоре консулат сменился единоличным правлением Наполеона.
Период с 1799 по 1815 год стал эпохой величайших побед Франции — битвы при Аустерлице и Йене, Ауэрштедте и Ваграме поставили континентальную Европу на колени. Эти победы позволили Наполеону беспрепятственно воплощать в жизнь свою политическую волю — проводить реформы и кодифицировать право на огромной подвластной ему территории. Падение Наполеона в 1815 году вызвало определенный откат назад: сокращение гражданских прав и реставрацию французской монархии под властью Людовика XVIII. Однако все это лишь ненадолго замедлило окончательное торжество инклюзивных политических институтов. Силы, выпущенные на волю революцией 1789 года, навсегда покончили с французским абсолютизмом. Таким образом, Франция и та часть Европы, в которую были экспортированы революционные реформы, оказались готовы принять участие в процессе индустриализации в XIX веке.
Экспорт революции
Накануне Французской революции в 1789 году по всей Европе существовали жесткие ограничения на деятельность евреев. Например, в немецком Франкфурте жизнь еврейской общины была подчинена порядкам, установленным еще в Средневековье. Во всем Франкфурте проживало не более пятисот еврейских семей, и все они жили в особом квартале-гетто, который был отгорожен от остального города стеной и назывался Юденгассе (Jüdengasse) — «еврейская улица». Евреи не имели права покидать гетто ночью, в субботу и в дни христианских праздников.
На Еврейской улице царила страшная теснота. Улица имела около четверти мили в длину и не более двенадцати (а в некоторых местах и десяти) футов в ширину. Евреи жили под постоянным гнетом и в условиях строгой регламентации. Каждый год в гетто могли быть приняты не более двух новых семей, а пожениться могли не более двенадцати пар, и только в том случае, если обоим молодоженам исполнилось не менее 25 лет. Евреям не разрешалось заниматься сельским хозяйством; они не имели права торговать оружием, пряностями, вином или зерном. До 1726 года они обязаны были носить особые опознавательные знаки — два концентрических желтых кольца на одежде у мужчин и полосатую накидку для женщин. Все евреи платили особый подушный налог.
Когда во Франции разразилась революция, на франкфуртской Еврейской улице жил успешный предприниматель — Майер Амшель Ротшильд. К началу 1780-х годов Ротшильд уже был ведущим торговцем монетами, изделиями из металла и произведениями искусства во Франкфурте. Но, как и остальные евреи города, он не мог открыть дело за пределами гетто или переселиться в другую часть города.
Вскоре все изменилось. В 1791 году французское Учредительное собрание уравняло французских евреев в правах с остальными гражданами. Затем французские армии оккупировали Рейнскую область и уравняли евреев на западе Германии в правах с прочими гражданами. Во Франкфурте последствия развивались неожиданным и, похоже, изначально не предусмотренным образом. В 1796 году французы подвергли Франкфурт артиллерийской бомбардировке, попутно снеся до основания половину Юденгассе. Около двух тысяч евреев оказались без крова над головой и вынуждены были искать пристанища за пределами гетто. Среди них оказался и Ротшильд. Раз уж гетто было разрушено, а французы, занявшие город, отменили массу законодательных ограничений для евреев, последние поспешили использовать новые возможности, открывавшиеся для бизнеса. Например, появилась возможность заключить с австрийской армией контракт на поставку зерна, чего раньше себе и представить было невозможно.
К концу революционного десятилетия Ротшильд был одним из самых богатых евреев Франкфурта и его бизнес крепко стоял на ногах. Полная эмансипация евреев произошла только в 1814 году, в правление Карла фон Дальберга, которого Наполеон в ходе своей реорганизации Германии сделал курфюрстом Майнцским, однако уже за два года до этого на смертном одре Майер Амшель мог сказать своему сыну: «Теперь ты гражданин».
Все эти события не означали окончательного освобождения евреев, так как вслед за падением Наполеона произошел некоторый откат, особенно по результатам Венского конгресса 1815 года, определившего политическое устройство послевоенной Европы. Однако назад в гетто Ротшильдам отправляться не пришлось: фирма «Майер Амшель Ротшильд и сыновья» стала самым богатым банкирским домом Европы XIX века с отделениями во Франкфурте, Лондоне, Париже, Неаполе и Вене.
Это не единичный случай. Сначала армии революционной Франции, а затем наполеоновские захватили огромную часть континентальной Европы, и почти во всех регионах, куда вторглись французы, существовали порядки, сохранившиеся со времен Средневековья: у власти были короли, принцы и знать, повсюду — и в городе, и в деревне — имелись ограничения торговли. Крепостное право и феодализм во многих из этих стран были куда более укоренены, чем в самой Франции. В Восточной Европе, включая Пруссию и венгерскую часть Австро-Венгрии, крестьяне были прикреплены к земле. На Западе эта прямая форма крепостничества уже исчезла, но крестьяне должны были выполнять для землевладельца разнообразные обязательные работы (барщину), платить оброк и различные подати. К примеру, в герцогстве Нассау-Узинген крестьяне должны были платить и выполнять 230 различных видов пошлин и работ. Пошлины включали в себя, скажем, налог с забоя скота — он называлась «кровавая десятина»; существовали также «пчелиная» и «восковая» десятины. При продаже или покупке какой-нибудь собственности полагалось также платить пошлину помещику.