Когда мы изучаем «запойные» убийства, подобные этому, нам приходится учитывать многочисленные аспекты мотивации и поведения. Как у любых других типов преступлений, главное здесь – самое первое. Первые убийства Кьюненен совершает вне своей физической зоны комфорта – предположительно она находится в Хиллкресте, в Сан-Диего, – но его жертвы близки к нему, то есть принадлежат к эмоциональной зоне комфорта убийцы. К ним легко подобраться и легко нанести удар. Первое преступление и, пожалуй, второе, он совершает на почве эмоций. Усвоив, что это возможно, он расширяет границы, пока не срывается в «запой». И здесь мы снова видим, какую важность играют улики, оставленные Кьюнененом, в выявлении всех звеньев цепи. Если бы у нас так и оставались только данные, например по Ризу, то расследование пошло бы совсем другим путем. Вот почему я советую при расследовании серийных преступлений, которые поначалу могут казаться хаотичными, всегда ставить вопрос о том, действительно ли первое из них – первое, которое совершил конкретный человек.
Позвольте мне также добавить, что хотя я считал Кьюненена недальновидным, обуреваемым яростью любителем, а не преступным гением, и продолжаю так считать, мне есть что возразить так называемым экспертам, которые утверждали, будто он подсознательно хочет, чтобы его поймали. На мой взгляд, ничто в его поведении, профиле или последних действиях не указывает на это. Оставайся у него возможность, он продолжал бы убивать. У него не было никаких причин останавливаться.
У каждого преступника нужно учитывать его собственные триггеры и слабости. Элтон Коулмен действовал гораздо эффективнее и был – если сравнивать продолжительность его «запоя» и количество жертв – гораздо «успешнее», чем Эндрю Кьюненен. Он обладал большим опытом. И сам упростил себе задачу – просто повторял одно и то же преступление раз за разом. У него, однако, не было навыков для того, чтобы уходить далеко от зоны комфорта, смешиваться с толпой. Кьюненен это умел, он мог путешествовать. Чем больше мы узнаем о каждом преступнике, тем больше можем сделать. Например – хотя кое-что из этого и применялось, – я думаю, что власти, включая ФБР, могли быть более проактивными в отношении Кьюненена. Мы заранее знали, что он, где бы ни оказался, будет возникать на местной ночной гей-сцене. У нас были подтверждения того, что он был – и находится – в Майами-Бич. И мы знали, что само гей-сообщество обеспокоено появлением в их среде такого человека. Логично было уделить больше внимания распространению его фотографий и описаний по ресторанам и клубам, и одновременно – что еще более важно, – наладить механизм немедленного реагирования на сообщения. Обычное время прибытия полиции, как мы выяснили, оказалось слишком долгим.
Как с большинством серийных убийц, предотвратить первое преступление было крайне затруднительно. Но если и есть урок, который следует извлечь из дела Кьюненена, то он заключается в следующем (как мы писали в «Уолл-стрит джорнэл»): нам нужна единая, общегосударственная правоохранительная структура для розыска преступников и своевременного распространения информации. Она не остановит серийных или цепных убийц в самом начале, но поможет быстро их обезвредить. А когда жестокий преступник пускается в бега, именно этого от нас и ждут.
Глава 7. Тень стрелка
Примерно в двадцать пять минут двенадцатого утра, 1 августа 1966 года, под безоблачным знойным техасским небом светловолосый мужчина ростом 182 сантиметров и весом 89 килограммов, бывший десантник, а ныне студент факультета архитектуры и инженерии, в кедах и голубом нейлоновом комбинезоне поверх джинсов и красной клетчатой рубашки, подъехал на своем черном «Шевроле Импала» к башне из серого известняка высотой 93 метра, прилегающей к административному корпусу Техасского университета в Остине. Он припарковался и, вытащив зеленый армейский чемодан с заднего сиденья, поднялся на служебном лифте на двадцать седьмой этаж, а оттуда по лестнице на смотровую площадку, которая окружает здание по периметру на высоте около шестидесяти метров над землей, сразу под циферблатами часов, расположенных по всем четырем сторонам. Не было никаких признаков того, что он собирается когда-нибудь спускаться вниз по собственной воле. Судя по всему, он уже решил, что это последний день его жизни.
Этого мужчину, уроженца Флориды, звали Чарльз Джозеф Уитмен, и до того утра о его существовании знали разве что члены семьи и небольшой круг знакомых. Однако за следующие полтора часа от его рук умрут тринадцать ни в чем не повинных незнакомцев, а спустя еще час по всему миру прогремит новость о «снайпере на башне». Его имя навсегда останется синонимом неожиданной угрозы.
В эти же первые часы счет его жертвам увеличится вдвое, когда полиция обнаружит тела его жены, Кэтлин, и матери, Маргарет, скончавшихся от ножевых ранений в грудь, в их собственных домах – мать, кроме раны, еще и с пулей в голове. В записках, оставленных возле каждого тела, Уитмен признавался в глубочайшей любви к обеим женщинам. Он оставил предупреждение коменданту своего дома, а также предположительно у матери на дверях квартиры, сообщая, что хозяева спят и их не надо будить; потом позвонил начальнику жены в телефонную компанию и сообщил, что она заболела и на работу не придет.
В чемодане, который он затащил на башню, находился целый арсенал оружия и армейский пищевой рацион. При нем был спиленный двенадцатизарядный дробовик, шестимиллиметровая винтовка «Ремингтон» с оптическим прицелом «Лепольд» четырехкратного увеличения, помповое ружье «Ремингтон» 35-го калибра, карабин «М-1» тридцатого калибра, девятимиллиметровый пистолет «люгер», «Смит-Вессон Магнум» и более семисот единиц патронов, а также три охотничьих ножа, мачете и топор. В пищевом рационе имелись консервированные равиоли, колбаски, маргарин, фрукты, вода; плюс спички, керосин, мощный бинокль, кофе, декседрин, экседрин и радио, чтобы отслеживать информацию о нем, которую – он знал – вскоре будут передавать.
Его жертвами, кроме жены и матери, стали совершенно посторонние люди. Первых троих он убил, когда еще только устраивался на башне. Он встретил Эдну Таунсли, сорока семи лет, разведенную мать двоих сыновей, которая работала на ресепшен башни, прямо на рабочем месте. Уитмен ударил ее прикладом дробовика с такой силой, что расколол череп, а потом перевернул оружие и выстрелил. Он прятал ее тело, когда молодая пара, Дон Уолден и Шерил Боттс спустилась со смотровой площадки – прямо навстречу симпатичному белокурому парню с двумя ружьями. Им это показалось странным, но когда он вежливо с ними поздоровался, они пошли дальше по лестнице к лифтам. На следующий день местная пресса окрестила Уолдена и Боттс «самой везучей парой в Остине».
Но тем, с кем Уитмен встретился дальше, так не повезло. Мартин Габор, или Марк, шестнадцатилетний ученик старшей школы из Тексарканы, Техас, и его восемнадцатилетний брат, Майк, только что окончивший первый курс в военно-воздушной академии, находились в Остине с родителями, Эм-Джеем и Мэри, – навещали сестру Эм-Джея Маргерит Лэмпорт и ее мужа, Уильяма. Вшестером они пришли в то утро на башню Техасского университета. Когда они поднялись на лифте и оказались возле лестницы, ведущей на смотровую площадку, Уитмен уже забаррикадировал вход туда рабочим столом Эдны Таунсли – чтобы никто не мог к нему подобраться. Мэри решила, что на площадке идет уборка, но Марк с Майком захотели убедиться в этом сами. Они отодвинули стол в сторону, чтобы пробраться наверх и посмотреть, что происходит.
Как только Уитмен их заметил, он выхватил дробовик и начал стрелять. Оба упали на ступени, и Уитмен расстрелял через лестничную площадку остальных членов семьи. Когда стрельба прекратилась, Марк Габор и Маргерит Лэмпорт лежали мертвые, а Майк Габор и его мать были тяжело ранены.
Они последними попытались помешать плану Уитмена устроиться на смотровой площадке, где четырехфутовый каменный парапет обеспечивал защиту, а узкие прямоугольные отливы для дождевой воды могли послужить бойницами.
А дальше – вот так просто – он начал стрелять вниз, покрывая зону в четыре квартала. Люди на улице видели, как другие возле них падают в лужах крови, и беспомощно смотрели вверх, не понимая, что происходит. В ужасе они прятались, куда могли – за машины, фонарные столбы, даже почтовые ящики и мусорные баки. Раненые прижимались к раскаленному от солнца асфальту, чтобы стрелок, где бы он ни находился, не решил прицелиться в них снова.
Когда в полицию Остина посыпались тревожные звонки и полицейские поспешили в кампус, превратившийся в поле боя, быстрого решения придумать не удалось. Благодаря изучению военной тактики и хорошему пониманию стратегической ценности башни – возвышенного размещения над землей, – Уитмен выиграл время, чтобы продолжать развязанную им бойню.
Сообразив, что эффективней всего будет подобраться к нему с воздуха, полиция подняла вверх маленький самолет, в который сели летный инструктор и по совместительству второй шериф округа Уильямсон Джим Бутвелл – в роли пилота, и снайпер, лейтенант полиции Остина Мэрион Ли, который хотел попытаться снять стрелка с высоты. Однако жара, поднимающаяся от проезжей части и бетонных зданий, создавала сильную турбулентность, и у Ли не получалось точно прицелиться. Он не был уверен, что попадет в стрелка, и не хотел ранить кого-то из мирных жителей. Уитмен выстрелил дважды и пробил обтянутую парусиной кабину самолета.
Ли не смог поймать НС на башне в прицел, но они с Бутвеллом оказали людям огромную услугу тем, что отвлекли внимание Уитмена на себя. Некоторым из тех, кто лежал на асфальте, удалось убежать; два офицера полиции Остина, Рамиро Мартинес, двадцатидевятилетний отец пятилетних девочек-двойняшек, и Хьюстон Маккой, двадцати шести лет, образовали небольшую команду захвата из полицейских и гражданских волонтеров и поднялись на смотровую площадку. Выглянув из-за угла на северной стороне площадки, двое офицеров увидели Уитмена. Мартинес открыл огонь из револьвера. Уитмен развернулся к нему и начал стрелять из карабина, но он плохо видел цель из-за пыли и обломков, летящих во все стороны от рикошетящих пуль. Это позволило Маккою, который стоял за спиной Мартинеса, четко разглядеть стрелка. Прицелившись в белый платок, который Уитмен повязал на голову, Маккой нажал на курок и попал Уитмену точно в переносицу. Тот рухнул на землю. Чтобы не оставить преступнику шансов, Мартинес схватил его дробовик и выстрелил еще несколько раз в тело, которое продолжало шевелиться.