в глаза. Отличие легче увидеть, когда свет падает прямо сверху или снизу, а не сбоку. Однако тщательные опыты показывают, что если свет идет немного слева, то необычный кружок увидеть легче, чем когда свет идет справа. Похоже, наш мозг считает, что солнце светит слева[507].
Рис. 13.5. Эффекты затенения. В каждом квадрате один из девяти кружков закрашен иначе, чем другие восемь. На (b) кажется, что свет падает прямо сверху, причем восемь кружков «выпирают наружу» в виде закругленных выступов, тогда как девятый, в центре, уходит внутрь, образуя небольшой провал. В (f) кажется, что свет идет снизу, так что теперь выпирает только один кружок. Переверните книгу вверх ногами, и эффекты будут противоположными. В (d) и (h) свет идет прямо справа и слева, и трудно увидеть, какой кружок отличается. В (a), (c), (e) и (g) свет исходит от одной из диагоналей. Если вам трудно увидеть глубину кружков, посмотрите на них немного сбоку, а не прямо, и они покажутся более четкими
Левосторонняя Мадонна
Женщины предпочитают держать ребенка так, чтобы его голова была слева, а не справа. Очевидное объяснение, состоящее в том, что большинство женщин – правши и хотят, чтобы правая рука оставалась свободной, скорее всего, неверно, потому что женщины-левши тоже держат младенцев слева. Ли Солк, психолог из Нью-Йорка, который первым систематически описал это явление, предположил, что женщины поступают так, чтобы младенец был ближе к сердцу матери, что может иметь успокаивающий эффект. Мамы также по-разному разговаривают с младенцами в зависимости от того, с какой стороны голова ребенка: голос становится более низким, более тихим и успокаивающим, если голова ребенка слева, и более высоким, громким и возбужденным голосом, если его голова справа. Окончательно проверить такие теории можно было бы, изучив, как ведут себя с детьми женщины с situs inversus, чье сердце находится справа[508].
Солк также заметил, что на картинах эпохи Возрождения, изображающих Мадонну с младенцем, обычно изображали ребенка, голова которого направлена влево, и предположил, что это универсальное изображение матери и ребенка. Это красивая идея, и я помню, как рассказывал о ней близкому другу, прогуливаясь по картинной галерее в Италии. В первых залах были десятки картин эпохи раннего Возрождения, изображавших Мадонну с младенцем, и почти на всех ребенок был слева. Однако дальше мы подошли к чинквеченто, и теория внезапно показалась не столь удачной. По возвращении домой систематический поиск в библиотеке подтвердил мое впечатление – если около 1250 года почти на каждой такой картине ребенок был слева, то в 1450–1550-е годы на большинстве картин ребенок был изображен справа от Мадонны. Предлагаемое объяснение сложно, далеко не тривиально и связано с изменением восприятия Мадонны в католическом богословии, известном как Культ Девы Марии. Солк ошибся, потому что пользовался единственным альбомом под названием «Младенец Христос в религиозных образах». Когда я получил эту книгу из библиотеки, я обнаружил, что ее полное название было «Младенец Христос в религиозной живописи Италии XIV века», то есть в ней рассматривался период, когда Мадонну чаще всего изображали с младенцем слева[509].
Правая ступня чувствительнее левой
Изучать щекотку непросто. Однако теперь существует стандартное устройство для щекотания, которое, среди прочего, применялось для того, чтобы научно доказать, что пощекотать себя труднее, чем пощекотать другого. Слова «щекотальная установка» звучат величественно и вызывают в воображении образ сложного робота с металлическими пальцами, готовыми дотянуться до самых чувствительных мест. На самом деле прибор очень прост. Трижды, один раз в секунду, ступню поглаживает остроконечный нейлоновый стержень длиной десять сантиметров и кончиком диаметром менее миллиметра. Затем испытуемые сообщают об остроте своих ощущений по шкале от одного до пяти. Удивительно, что у большинства испытуемых правая нога боится щекотки больше, чем левая. Почему это так, совершенно не ясно, но разница, похоже, никак не связана с тем, какая рука или нога у человека ведущая[510].
Мозоли на правой ноге жестче
Х.Г. дю П. Жиллет, мануальный терапевт из Уолтемстоу на севере Лондона, обследовал тысячи мозолей на пальцах ног своих пациентов. Большинство мозолей было на пятом пальце ноги, причем на правой стопе они были хуже, чем на левой. Следующим по распространенности был четвертый палец стопы, и там мозоли были хуже справа. Напротив, гораздо более редкие «перепончатые мозоли», которые встречаются в пространстве между двумя самыми маленькими пальцами ног, одинаково часто встречаются справа и слева. Уязвимость правой ноги, по-видимому, как-то связана с тем, что у большинства людей правая нога – ведущая[511].
Шестнадцать левых футов и правда
Англосаксонской мерой длины для участков земли был «перч» («шест», или «веха»), который в несколько более точном виде существовал и в XX веке, когда его определили как 5 1/2 ярда (5,03 метра). Но изначально перч определяли как общую длину левых стоп первых шестнадцати мужчин, вышедших из церкви воскресным утром. Получается, что средняя длина ступни у этих мужчин составляла почти 12,5 дюйма (около 32 см), изрядный размер[512].
Спираль единорога
У нарвала один бивень, два-три метра длиной, торчащий прямо вперед. Бивень этот на самом деле представляет собой зуб, сильно вытянутый верхний резец, и, как пишет Герман Мелвилл в «Моби Дике», «он всегда расположен слева, что производит зловещее впечатление, придавая зверю облик, напоминающий левшу». Что еще более странно, он всегда закручен в довольно тугую левостороннюю спираль. Похоже, что ни одного экземпляра с правой спиралью не попадалось. Описаны редкие экземпляры, у которых есть два бивня, по одному с каждой стороны, но даже у них оба бивня закручены в левостороннюю спираль. Самым известным объяснением этой «необычной и исключительной вещи» является мнение биолога Д’Арси Томпсона, который в своей книге «Рост и форма» утверждает, что для создания такой идеальной спирали должна существовать некая постоянная скручивающая сила. Зуб, из которого состоит бивень, растет на протяжении всей жизни животного, и теория состоит в том, что такую силу может создавать небольшой, но постоянный крутящий момент из-за небольшого левого изгиба хвоста нарвала. Фактически животное постоянно вращается вокруг неподвижной массы своего постоянно растущего бивня. Хорошая теория, но почти наверняка ошибочная, поскольку у зародышей нарвалов нет рога, но череп уже асимметричен, а дыхательное отверстие расположено несколько левее центра. Такая асимметрия черепа может способствовать остроте слуха животного, как, например, у некоторых сов, у которых слуховые проходы разной формы, расположенные на разной высоте, позволяют точно определять положение источника звука[513].
«Рог» нарвала, возможно, породил средневековую легенду о мифическом единороге с его единственным прямым белым рогом. В средневековых гобеленах, таких как знаменитая серия «Леди и Единорог в Клюни» в Париже, рог единорога явно спиралевиден и внешне очень похож на рог нарвала. Однако мастер, создавший эти гобелены, явно не копировал конкретный образец рога нарвала, поскольку направление спирали на гобеленах непостоянно, на четырех из шести рогов спираль левая, на двух других – правая[514].
Общество амбидекстральной культуры
На протяжении всей истории некоторые люди мечтали о мире амбидекстров, в котором любая рука способна выполнить любую задачу. Платон восхвалял скифских воинов, которые могли натягивать лук любой рукой, и считал, что «человек обладает двумя руками, чтобы отражать нападения и нападать на противника самому; поэтому ни одну из них по мере сил нельзя оставлять бездеятельной и нетренированной»[515].
В основе идеала амбидекстричности лежит вера в то, что человеческое поведение бесконечно податливо и, следовательно, бесконечно совершенствуется. Как и Платон, Дж. Б. Уотсон, основатель бихевиоризма, предположил, что ребенок рождается с двумя одинаково умелыми руками, но:
«Вскоре после этого вмешивается общество и говорит: «Действуй правой рукой». Немедленно начинается давление. «Вилли, пожми руку правой рукой». Мы держим ребенка так, чтобы на прощание он помахал правой рукой. Заставляем его есть правой рукой. Это само по себе достаточно мощный фактор, определяющий, какая рука будет ведущей». (Курсив авторский. – Прим. ред.)
Если одного социального давления достаточно, чтобы сделать нас правшами, значит, обучением и повторением можно достичь и амбидекстричности, и тем самым улучшить здоровье, благосостояние и экономическую эффективность человечества. Движение за амбидекстричность достигло своего апогея в конце XIX века, когда викторианский писатель Чарльз Рид убедительно доказал свою позицию. Он писал: «У каждого ребенка обе руки одинаково ловкие, пока какой-нибудь дурак не вмешается и все не испортит». Воплощением абсурдности движения стало Общество амбидекстральной культуры, основанное Джоном Джексоном. Роберт Баден-Пауэлл, основатель движения бойскаутов, описал военные преимущества амбидекстрии во введении к книге Джексона по этому вопросу, опубликованной в 1905 году. Он также описал свою способность одинаково хорошо писать обеими руками и поставил под своим предисловием два варианта подписи, сделанные левой и правой рукой. Однако даже Баден-Пауэлл не смог преодолеть последний шаг на пути к полной амбидекстрии по Джексону – писать совершенно разные вещи двумя руками одновременно, хотя признался, что это очень помогло бы справиться с «загруженностью бумажной работой». Нравственная планка амбидекстрального движения была столь высока, а обещанные преимущества были столь велики, что вскоре неизбежно возникла обратная реакция на него, и после обвинений во всех общественных и физических пороках заговорили, что «псих-амбидекстр заслуживает наказания более сурового, чем любой другой из наших многочисленных безумных преступников»