ому меня научили. На сегодняшний день я намного серьезнее отношусь к угрозе своей независимости. В хорошем смысле слова. Я больше времени провожу с друзьями, и, как бы я его ни любила, мой парень – не единственный необходимый мне в жизни человек, а это намного более здоровые отношения. Я не ищу драмы или отчаянной, но разрушительной любви, потому что понимаю: это всего лишь два человека, тащащих друг друга в ад. Я также знаю, что ощущение собственной ценности должно идти изнутри, или оно не настоящее. Самооценка и безопасность – это то, что другие не могут вам передать, над ними нужно работать и поддерживать их изнутри. Чужое мнение о вас никогда не сможет поддержать так, как ваше собственное.
Я чувствую, что стоит этим поделиться, потому что у нас часто складывается искаженное представление о том, как выглядит женщина, столкнувшаяся с подобными проблемами. Но это просто неправильно.
Каждая третья женщина в США и Австралии проходит через домашнее насилие. В Великобритании полиции звонят сто раз в час по этой же причине. А в Италии 40 % женщин сообщают о психологических издевательствах нынешнего партнера или бывшего107.
Как бы это ни шокировало, но такова реальность для многих женщин, живущих в XXI веке. Из сотни женщин, на которых вы подписаны в соцсетях, треть находится или находилась в токсичных отношениях в какой-то момент своей жизни. Это женщины, подобные мне. У них может быть все, чего можно пожелать, по крайней мере на первый взгляд. Со стороны их жизнь кажется идеальной. Жизнь с психическими расстройствами часто прячут от посторонних взглядов и наших экранов, и она не всегда связана только с человеком, страдающим от данной проблемы. Когда у меня были проблемы, соцсетей не существовало, но я все равно знаю, что ни за что бы не рассказала на подобной платформе о том, через что прохожу. Я бы просто использовала ее как еще один инструмент, очень эффективный, для латания трещин в моей жизни для публики.
«Соцсети все еще кишат вроде бы как “идеальными” жизнями, но я чувствую, что наш общий долг – стать более честными, – говорит Чарли Кокс, поэт и писатель, рассказывающая в своем блоге и соцсетях о проблемах с психическим здоровьем и своем диагнозе «биполярное расстройство второго типа». – Обсуждение с людьми банальных и тяжелых фактов о ментальной болезни помогает освободиться, наладить отношения в обществе и придает сил – все это выходит за рамки простой эстетики. Моя цель – рассказать о том, что происходит за “квадратом” фотографии, в понятной, честной и доступной форме». Хотя она и хвалит соцсети за возможность обсудить свои проблемы и начать кампанию по борьбе с предрассудками, Чарли винит общество в потакании нездоровому поведению. «В свои 22 года я считаю, что большая часть моих сомнений порождена неадекватным поведением других в интернете. Как только ты заходишь в Сеть, то становишься открыт всем, разве не так? Какое-то время чтение комментариев ухудшало мое самочувствие. Я творила безумные вещи из-за мнения незнакомца. Серьезно, я нанесла очень сильный Veet (крем для химического удаления волос) на свое лицо, потому что кто-то сказал, что я выгляжу как Брэдли Уиггинс108. Только после того как на моем лице выросли колючие маленькие пятна, я начала рассматривать более здоровые механизмы анализа моего образа в соцсетях. Самой большой и позитивной переменой была бо́льшая честность. Я отписалась от всех аккаунтов, которые читала во время полуночных приступов грусти, дергая себя за жировые складки на талии и гадая, почему я не могу выглядеть как они. После этого я внезапно стала испытывать больше позитивных эмоций. Я начала искать информацию, вдохновение и приятное доброе общение вместо искаженной реальности и мыслей, которые не были мне нужны».
Что касается реакции на ее честность в соцсетях, Чарли говорит, что в целом ее опыт был положительным: «Как правило, люди проявляют меньше жестокости и осуждения, чем можно было бы предположить. Я чувствую себя увереннее, зная, что мои подписчики или собеседники на тему проблем с ментальным здоровьем тоже подвергались чьим-то суждениям и вряд ли захотят обращаться таким же образом со мной. Иногда на меня набрасывались с заявлениями, что я, наверное, алкоголичка, потому что у меня была очень насыщенная событиями/вечеринками неделя. Это было больно. Среди людей, объединяющихся в сообщества и форумы, иногда можно встретить тех, кто считает себя вправе (или, что хуже, они думают, что делают тебе одолжение) ставить тебе непрошеный диагноз. Но в таком случае лучше отмахнуться от этих слов и считать, что люди таким образом пытаются помочь. Я уже приняла тот факт, что, каким бы тяжелым, мучительным и часто невыносимым ни было то, через что я прохожу, это вполне нормально. Я делюсь своими историями, мыслями и чувствами, которые близки сотням других людей, и теперь, пусть они и касаются лично меня, мне не кажется, что я “обнажаюсь” перед другими. Скорее я больше не чувствую себя одинокой. Мне не очень нравится слово “храбрый” в таком контексте, но я знаю, что это сказано с добротой. Надеюсь, однажды мы не будем считать честных людей храбрыми, но начнем воспринимать искренность как часть нашей повседневности».
Дело в том, что вы не представляете, сколько неизвестных вам людей живет с секретами, которые они стирают из образов своих жизней, представленных миру. Проблемы с психическим здоровьем уже давно стали частью этого «интерьера» и семейной жизни. Однако сегодня у нас есть силы делиться нашим опытом и быть честными в соцсетях, чтобы сиять даже в самые темные дни. Надеюсь, таким образом мы сможем внести изменения в жизни многих других людей. Нам всем станет лучше, если мы научимся рассказывать правду, а не показывать желаемое. Не стыдно разбираться с проблемами, но, если они не упоминаются в наших идеализированных цифровых жизнях, мы испытываем стыд. Жизнь сложная и запутанная, и иногда в ней действительно есть неприятные моменты.
Если мы хотим, чтобы соцсети стали более здоровым местом, то они должны отражать реальность.
Реклама своего психологического здоровья
Компании, владеющие соцсетями, изменили наше отношение друг к другу, и они тратят много времени, энергии и денег, пытаясь понять, что нам нравится, чтобы можно было вызвать нашу максимальную вовлеченность – то есть получить прибыль. Такая бизнес-модель основывается на нашем характере, и компании на протяжении более десятилетия тихо собирали информацию о наших привычках. Смогут ли законодатели когда-либо урегулировать весь этот массив информации, собранный с помощью миллиардных инвестиций, чтобы сдержать или хотя бы понять все возможности этих фирм? Вряд ли.
Соцсети неохотно вносят изменения, которые могут повлиять на ценность их акций, что, в общем-то, неудивительно. Доход Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ) в 2017 году составил 40,6 миллиардов долларов, и сама экономическая сила этих компаний словно бы делает их непроницаемыми и недоступными для внимательного изучения извне. Даже в свете недавних скандалов, связанных с утечкой данных, самая большая соцсеть продолжает зарабатывать на рекламе. Эти технологические гиганты могут вести пустые разговоры о том, что вносят все больше улучшений, но, работая под прикрытием «делаем мир лучше», разглагольствуя об общественной утопии и одновременно зарабатывая на нашем несчастье, они успешно манипулируют миллиардами людей. Зачем ослаблять влияние их продукта на нашу неуверенность, зависть, тревожность и несовершенство, когда на всем этом можно заработать?
Так как это работает? Внутренняя документация Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), полученная газетой The Australian в 2017 году, проливает свет на уровень этих манипуляций109. Она объясняет состоятельным рекламодателям, что соцсети, находящиеся в Кремниевой долине, могут мониторить посты и фотографии в режиме реального времени, чтобы определить, когда люди испытывают стресс, упадок духа, наплыв эмоций, тревожность, нервозность, чувствуют себя глупыми, тупыми, бесполезными и неудачниками. Они могут обеспечить информацией о базовом поведении молодых людей: статусе их отношений, количестве друзей, месте и частоте пользования соцсетями на смартфоне или компьютере. Беспокоит то, что они также собрали данные о пользователях, обсуждавших «уверенный взгляд на свое тело», и это также может принести выгоду рекламодателям. Если вам казалось, что соцсети «пинают» вас, когда вы подавлены, вполне возможно, что это так и есть, потому что они на это запрограммированы. Как говорит бывший специалист по этике Google Тристан Харрис, настолько детальная информация о наших эмоциях показывает, на «какие кнопочки нужно нажимать в каждом определенном человеке»110. Выбирая целью людей, переживающих кризис, и подбирая им, например, продукты для похудения, косметические услуги, займы или рекламу вариантов отпуска, компании усиливают воздействие. И наконец, Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ) продает эмоциональные рычаги воздействия на своих пользователей тем, кто больше заплатит.
Всем иногда хочется, чтобы их поддержали, и соцсети обеспечивают вас мгновенной возможностью шопинг-терапии, помогающей излечить подавленность. Тяжело смириться с тем фактом, что эти платформы собирают стратегическую информацию о том, когда именно вы уязвимы больше всего, а потом продают ее беспринципным компаниям, которые пользуются вашей слабостью, чтобы заработать на этом. Хотя Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ) критиковал информацию, обнародованную газетой, и обещал «стать лучше» и заботиться о защите психического здоровья своих пользователей, не секрет, что люди часто компенсируют плохое настроение, неудачи и чувство незащищенности, увеличивая потребление. Наши негативные чувства выгодны для бизнеса, и неважно, что говорит исполнительный директор. Задумывались ли вы когда-нибудь, почему соцсети бесплатны? Точно уж не из-за альтруизма. Скорее это потому, что вы или ваши данные –