Важно отметить, что выбор вашего маршрута в каком-то смысле определяет, кто вы. Не важно, пятидневный ли это тур по щеголеватым панорамным бассейнам Санторини, поездка в хипстерский домик у озера к северу от Нью-Йорка или паломничество к водопадам Бали, в социальных сетях выбор места отображает ваш вкус и многое говорит о том, каким именно вы хотите себя показать. В 2017 году опрос, проведенный страховыми компаниями в Великобритании, выявил, что «инстаграмность» места была основным мотиватором при бронировании для людей от 18 до 33 и оказалась намного важнее цены и личностного роста59.
Проблема состоит в том, что все картинки стали одинаковыми: традиционные туристические места на заднем фоне, женщина, повернувшаяся спиной к фотоаппарату, в милом платьице от Realisation или Reformation, придерживающая соломенную шляпку. В наши дни в любом живописном уголке мира можно увидеть очереди из молодых женщин, пытающихся сделать одну и ту же фотографию. Даже если вы никогда не бывали в Италии, вы уже видели такую фотографию. Вы знаете это место, так что оно, скорее всего, вам нравится.
«Мне часто становится плохо, когда предстоит выложить новую фотографию, – говорит Сара Мелотти, итальянский фотограф и трэвел-блогер с более чем 70 тысячами подписчиков в Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ). – В сфере моей деятельности быстро понимаешь, что, по сути, почти у всех контент одинаковый. Люди рассматривают изображения, которые в прошлом собрали больше всего лайков, и воссоздают дубликаты для своей ленты. Им наплевать на путешествие как опыт, они просто хотят сделать фотографию, которая покажет всем, где они были, и получит достаточно лайков, чтобы напитать алгоритмы соцсетей. Каждый раз, когда я выставляю фотографию чего-то более необычного, но все равно красивого, она не вызывает такого же интереса. Удручает, что только знакомые фотографии получают лайки, а если вы хотите набрать подписчиков, то нужно публиковать именно такие. Вам не только становится плохо от создания бездушного контента, он может еще и полностью уничтожить вашу самооценку и понимание самого себя».
Судя по всему, вместо разнообразия и оригинальности большинство людей в соцсетях хотят одинаковости. Условности награждаются как обществом, так и системой – то, что нам «нравится», руководит алгоритмами, которые, в свою очередь, скармливают нам неотличимый друг от друга контент, и мы с радостью потребляем его.
Общая ширпотребная визуальная информация, которая всем нравится, делает наш мир все более пресным, и, хотя другой материал, включая разнообразный бунтарский и субкультурный контент, можно найти, вам нужно еще постараться его отыскать.
И это касается не только путешествий, но и всех аспектов самовыражения: декор, свадьба, одежда, искусство, которое нам нравится, еда и даже политика.
Социальные сети стали эхом мейнстрима и предсказуемого контента благодаря процессу, описанному как «мемофикация человеческого опыта»60. Пользователям постарше, смотрящим на окружающее через другие очки, легко воспринимать окно социальных сетей как всего лишь еще один взгляд на мир. Но если вы подросток, проводящий каждую минуту за листанием соцсетей, то вы едва ли понимаете, что существует за пределами этих ограниченных трендов. Очевидно, какое влияние это оказывает на формирование личности: ожидания, важные события и отличительные черты характера преподносятся очень избирательно.
В этой ограниченной картине мира очень много внимания уделяется также счастью и успеху. Хотя это не традиционный маркер личности, как, скажем, сексуальная ориентация или этническая принадлежность, счастье – один из важных символов статуса в соцсетях. И наоборот, признание своих проблем может привести к появлению различных ярлыков, начиная с «искренний» (для фанатов) до «сложный», «ищущий внимания» и «нестабильный» (для троллей и, к большому сожалению, для страховых компаний). Почти все хотят демонстрировать счастье, и неважно, испытывают они его или нет. «Страдающий от смеющейся депрессии»61 человек, чья внутренняя буря маскируется внешней веселостью, нашел новую платформу, чтобы показывать «позитивную» сторону. Из двух тысяч женщин, опрошенных в США в связи с ментальными заболеваниями, почти 20 % сказали, что клеймо депрессии или тревожности заставляли их выставлять в соцсети фотографии, подписи под которыми не соответствовали тому, что они чувствовали62. Процессия ярких улыбок, счастливых высказываний и семейных фотографий – точная противоположность тому отражению, что вы видите во время поездки на работу в понедельник. Легко верить, что все счастливы, когда проводишь много времени за листанием соцсетей и забываешь о существовании другой, более блеклой, настоящей жизни. Счастье – не медаль напоказ, оно приходит и уходит, и никто не может все время удерживать его рядом. Попытки соцсетей заставить вас забыть об этом и рассматривать счастье как часть личного бренда вредят вам и устанавливают опасную планку для тех, кто все еще пытается себя понять.
Множественные личности цифровой эпохи
Во время написания этой книги я поговорила со многими женщинами, которые зарабатывают на жизнь, создавая отредактированные фотографии, и выслушала многочисленные рассказы о том, как им тяжело скептически воспринимать изображения в соцсетях. Лорен Александер, модный дизайнер из Лос-Анджелеса и сооснователь бренда повседневной одежды LNA, объясняет это следующим образом: «Я знаю, что огромное количество фотографий, которые я вижу, ненастоящие. Я работаю в этом бизнесе и понимаю, как много изображений подвергается ретушированию, редактированию и даже обработке в Facetune63, прежде чем попасть в соцсети. Но мне все равно сложно напоминать себе, что картинки, с которыми я себя сравниваю, не существуют на самом деле. Такое впечатление, что ты одновременно знаешь об этом и нет».
Вопросы, касающиеся подделок, – важная тема нашей эпохи, а их влияние на наши личности тесно переплетено с современным кризисом доверия. Сара Мелотти заметила следующее: «То, как моя жизнь выглядит в Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), даже близко не похоже на реальность. То же самое касается любого трэвел-блогера. Будучи фотографом, я знаю, что происходит по ту сторону камеры, и понимаю, что на создание фотографии уходят часы. Все спланировано, поставлено и никак не связано с настоящим отпуском. Эти фотографии сделаны. Ни одна из них не является спонтанным снимком моей настоящей жизни. Это постановочные фото, и я хочу, чтобы на них все выглядело красиво. Но это не означает, что все в моей жизни такое же красивое, это далеко не так. Я знаю многих людей, которые понятия не имеют, что происходит за кадром или как работает индустрия соцсетей. Нормальный человек очень уязвим, и такие платформы могут стать для него психологически опасным местом. Когда я написала пост в блоге, честно рассказав о своем опыте, то получила безумно много сообщений от подписчиков – около трех тысяч посланий. В большинстве из них говорилось: “Я плохо себя чувствую” или: “Я чувствую себя отстойно”; “Когда я открываю Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), мне хочется плакать”. Всему этому есть причины».
Нужно проанализировать одну вещь: эти онлайн-персоны не более «настоящие», чем мы по другую сторону экрана. Когда я обсуждала различия между интернет-личностью и настоящим человеком с профессором Николь Эллисон, она сделала важное замечание: «Фраза “в настоящей жизни” всегда волнует меня, потому что подразумевает, что существует настоящая физическая реальность, а все, что проходит через каналы соцсетей, каким-то образом становится фальшивым, обманчивым или не связанным с нами самими. Мир интернета – не обособленная сфера деятельности в “виртуальном” мире, отделенная от “настоящего”. Я бы сказала, что события в интернете такие же “настоящие”, как и те, что происходят офлайн (лицом к лицу). В конце концов, за компьютером сидит не робот, а настоящий человек».
Эта идея была подтверждена многочисленными исследованиями. Некоторые работы доказывают, что мы не можем долго скрывать свою личность онлайн, что склонности экстраверта или интроверта можно определить по нашим лайкам в Facebook, а эмоциональная стабильность может быть определена по твитам. Онлайн или офлайн – мы не можем спрятаться от того, кто мы на самом деле. Томас Чаморро-Премузик, преподаватель психологии бизнеса в университетском колледже Лондона и Колумбийском университете, написал в The Guardian следующее: «Хотя наша цифровая личность может быть раздробленной, ясно, что наши различные онлайн-персоны всего лишь цифровые крошки одной и той же личности64. Различные симптомы нашего “внутреннего я”».
Если говорить о жизни в множественных реальностях и попытках найти этого «внутреннего я», то я точно через это проходила. После двадцати я пыталась найти свою нынешнюю личность, и в результате получилась смесь различных версий меня. Также это было время, когда пришлось отбросить стыд и смущение из-за своего происхождения и жизни до настоящего момента. Как и многие мобильные люди, за 34 года я познала множество своих личностей. Будучи подростком, живущим в пригороде на юго-востоке Лондона, я постоянно примеряла этнические личности, отчаянно желая найти подходящую. Ближе к двухтысячным я увлеклась гаражной музыкой – каждую пятницу одевалась в узкие джинсы Moschino, блестящие топы и мокасины без носков. Мне все время было мало золотых украшений, геля в челке, мой французский маникюр все время казался недостаточно квадратным. Я говорила с эстуарным акцентом65, и мне нравились «плохие парни в процессе исправления». С точки зрения культуры и эстетики, моя личность относилась к рабочему классу и соответствовала моему детскому и подростковому опыту в контексте моей семьи.