оветующего молодым биологам не обращать внимания на критику морганизма мичуринцами и продолжать развивать морганизм”.
Профессор Н. И. Нуждин (Институт генетики Академии наук СССР) отметил на сессии: “Н. П. Дубинин в том же журнале "Science", говоря об успехах советской генетики, не сказал ни единого слова о целом направлении в нашей науке — о мичуринской генетике. Это было стремление подчеркнуть перед всеми буржуазными генетиками, что у нас в Советском Союзе имеется определенная группа, которая не считается с мичуринской генетикой как с научным направлением.
Мы привыкли говорить, что в области генетики идет дискуссия. По существу дискуссии нет, дискуссия закончилась после совещания в редакции журнала "Под знаменем марксизма". После этого идет не дискуссия, а ведется со стороны представителей формальной генетики никуда не годная борьба, направленная против передового мичуринского учения. Здесь нет нужды приводить примеры этой борьбы, но факт остается фактом: научной, творческой дискуссии в настоящее время нет; есть групповщина и борьба, которая принимает самые ненормальные, негодные формы. С этим нужно быстро покончить, потому что борьба мешает работать, мешает готовить кадры, тормозит развитие генетики и селекции, а следовательно, наносит огромный ущерб теории и практике”(конец цитаты).
Ректор Тимирязевки академик В. С. Немчинов пытался оправдываться: “Тов. Симонов говорил о том, что профессора Рубина не избрали на кафедру Тимирязевской сельскохозяйственной академии только потому, что он мичуринец. Это неверно, это клевета, и тов. Рубин может подтвердить, что Тимирязевская академия по отношению к тов. Рубину сделала ошибку, избрав другую кандидатуру. Об этом я заявлял ему лично, и профессор Рубин это может подтвердить, но ошибки в каждой организации бывают”.
Академик Н. Г. Беленький привел ещё один пример поведения формальных генетиков. Он заявил: “Не могу не поделиться с вами одним из курьезов, имевшим место в вузе, где я работаю. Доцент Платонов, рекомендованный в свое время профессором Жебраком, читает свой курс студентам так, что студенты запротестовали. Тогда декан факультета профессор Огульник вызвал Платонова и попросил его пересмотреть свои позиции. В ответ на это на имя директора поступило пространное заявление, где доцент написал примерно следующее: читал и буду так читать, и попробуйте-де меня тронуть. Так читают и академик Шмальгаузен, Жебрак и др. Эти люди воспитывают глубокую неприязнь к Мичурину, Лысенко и мичуринскому учению. В этом отношении особо отличается Б. М. Завадовский в Московском городском педагогическом институте. Об этом говорят студенты, сотрудники Бориса Михайловича и даже руководящие товарищи Института”.
О том, что генетики хотели путем администрирования задавить мичуринцев свидетельствовал профессор Н. И. Нуждин: “Возьмем для примера попытку организации в системе Академии наук СССР второго генетического института, который представлял бы направление, противоположное тому, которое сейчас развивает руководимый Т. Д. Лысенко Институт генетики Академии наук СССР”.
Директор Института генетики Академии наук Армянской ССР Г. А. Бабаджанян утверждал, что “менделисты-морганисты на протяжении 20 лет выступали против всех открытий, против всех достижений мичуринской агробиологии, против всех начинаний академика Лысенко”.
Профессор З. Я. Белецкий (заведующий кафедрой философии Московского государственного университета) сказал: “В 1944 г. мне была прислана на отзыв работа академика Шмальгаузена "Проблемы дарвинизма". В этой работе академик Шмальгаузен дал краткое изложение экспериментальных работ И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко и в общем одобрительно отозвался об их научных успехах. Этот факт меня обрадовал, ибо, как я уже сказал, в стенах МГУ имена Мичурина и Лысенко упоминались только как синонимы невежества и практицизма. Чем объяснить, что академик Шмальгаузен сослался на Мичурина и Лысенко — я не знаю. Возможно, что был недосмотр со стороны декана факультета тов. Юдинцева или это произошло потому, что доцент Алиханян не был тогда в Москве. Я дал одобрительный отзыв на работу, указав на ее важнейшие теоретические недостатки. Что же сейчас происходит? Нет собрания и заседания, чтобы доцент Алиханян или кто-нибудь другой не выступил с заявлением, как мог профессор Белецкий допустить, что академик Шмальгаузен в какой-то мере мог доброжелательно относится к взглядам И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко. Разве, мол, не известно, что Шмальгаузен разделяет точку зрения моргано-менделевской генетики. Академик Шмальгаузен поспешил "исправить" грех своей молодости; он написал новую работу "Факторы эволюции", где вообще не упоминаются имена Мичурина и Лысенко”.
Профессор К. Ю. Кострюкова из Киевского медицинского института отметила, что "… такие биологические журналы, как "Журнал общей биологии", "Известия Академии наук СССР" (серия биологическая), "Доклады Академии наук СССР" (в статьях, в которых разбирались биологические вопросы), в течение ряда лет не помещали ни одной статьи мичуринского направления".
Академик Е. И. Ушаков добавил новые примеры зажима мичуринцев: ““Морганисты-менделисты и их сторонники запугивают молодых научных работников — приверженцев мичуринской генетики. Я знаю несколько случаев защиты диссертаций в Сельскохозяйственный академии имени К. А. Тимирязева, когда диссертанты не находили оппонентов-рецензентов. Так было, например, с тов. Алексеевой, в диссертации которой освещался вопрос вегетативной гибридизации, с тов. Юриной, диссертация которой пролежала целый год лишь потому, что называлась "К разработке методики вегетативной гибридизации в семействе тыквенных". Ровно год назад тов. Юрина искала рецензентов и никто не брался рецензировать; наконец, рекомендовали: "Измените название…зачем писать "вегетативная гибридизация", напишите "изучение прививок". Не лучше было и с моей диссертационной работой по той причине, что анализ поведения овощных растений в озимых посевах я провела с позиций стадийного развития растений. В течение полугода длились поиски рецензентов, и я благодарна И. Г. Эйхфельду, что он выручил меня и дал рецензию на мою работу. И так везде и всюду. Очень легко присуждаются степени кандидатов и даже докторов лицам, биологические исследования которых соответствуют морганистско-менделистским концепциям, и очень трудно было продвинуть работы, которые построены на основе творческого дарвинизма — мичуринской генетики”.
П. П. Жуковский оправдывал на сессии постоянное отклонение диссертационных работ мичуринцев тем, что "среди кандидатских работ появляются такие, в которых диссертанты лишь прикрываются именем Мичурина; работы сделаны на низком уровне, но соискатели думают, что если они скажут "Мичурин", то экспертная комиссия должна присудить им степень. Не думайте, что это легкая работа в экспертной комиссии” — заявил он. [МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Не думаю, что уровень диссертаций у формальных генетиков был выше. Судя по их выступлениям на сессии 1948 г., они же даже не знали о том, что у растений есть плазмодесматы, не они знали и о роли ДНК в передаче наследственных свойств, что было открыто в 1944 г. (см. ниже)].
Ещё в 1939 г. отвергая заявления о своей монополии, Лысенко говорил: “Н. И. Вавилов здесь, например, заявил, что руководство Академии с.-х. наук им. Ленина притесняет менделистов, закрывает, в частности, цитологические лаборатории. К сведению, в упомянутой статье в "Социалистическом земледелии" Н. И. Вавилов писал, что в Мичуринске как будто закрыта цитологическая лаборатория. В ответной статье я дал справку, что мне, как президенту, известно, что эта лаборатория не закрыта и ни директор Института, ни президент Академии и не предполагали ее закрывать”.
Вавилов: “Но цитологов там нет”.
Лысенко: “После этой моей статьи Н. И. Вавилов уже не называет теперь Мичуринска, а говорит, что цитологическая лаборатория закрыта в Армянском отделении Академии наук СССР. Но какое я имею отношение к Армянскому филиалу Академии наук СССР, руководимому по линии цитологии самим же Н. И. Вавиловым как директором Института генетики Академии СССР?”
Как видим, никакого засилья мичуринцев не было. Наоборот, во всех сферах биологии было засилье формальных генетиков. Жалобы же генетиков на засилье мичуринцев не подтверждались.
1.11. А ЧТО УЧИЛИ СТУДЕНТЫ?
Противники Лысенко утверждают, что уже к моменту созыва Августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Лысенко вовсю зажимал генетику, не позволял, де, преподавать её студентам… Изучение же материалов сессии и воспоминаний генетиков убеждают нас в обратном. Например, профессор К. Ю. Кострюкова из Киевского медицинского института заявила на сессии следующее: "В 1942 г. была прислана в Киевский медицинский институт, заведующей кафедрой которого я являюсь, программа, утвержденная Комитетом по делам высшей школы и нашим Министерством здравоохранения СССР. Нужно сказать, что эта программа пропагандировала буржуазную генетику. Чтобы составить некоторое представление об этой программе, скажу, что во всей программе — программе по общей биологии — ни разу не было упомянуто имя великого биолога, преобразователя природы — Мичурина.
Я позволю себе зачитать вводную часть письма. "Героическая борьба Советского Союза против жестокого врага, обладающего сильнейшей в мире и наилучше оснащенной армией, блестящие успехи, достигнутые в этой борьбе, естественно способствуют росту законной гордости и патриотического чувства народов СССР. В такой момент нам особенно дороги достижения нашего народа, особенно дороги советские ученые, патриоты своей родины, создатели советской биологической науки.
В советской биологической науке есть ряд имен передовых ученых, наш народ знает и ценит их, на трудах их воспитывается молодежь, знакомящаяся с ними со школьной скамьи.
Но есть один участок работы, куда не достигают волнения и радости, энтузиазм и патриотический порыв, где все спокойно, где мысль лениво дремлет, где наука остановилась на той ступени развития, которая была 25 лет тому назад. Это программа по биологии для медицинских и стоматологических институтов, изданная Комитетом по делам высшей школы в 1942 году".