Но самой важной задачей для столичных ученых стало вхождение в различные международные организации. Наука оказалась на втором месте. Так ученые взяли реванш не только у Сталина, но и у Лысенко.
Между тем в сталинское время генетика прекрасно развивалась. Вспомним профессора Гаузе и его антибиотикопродуцентов. Вспомним разработчика советского пенициллина З. В. Ермольеву… В СССР мощная индустрия производства лекарств и антибиотиков была создана в 50-е годы в годы Сталина и непосредственно после его смерти. При этом производство антибиотиках базировалось на штаммах микроорганизмов отечественной селекции. Отечественное производство антибиотиков началось еще в 1944 г., а в 1947 г. был основан Государственный научный центр по антибиотикам, сегодня почти прекративший деятельность в этой области (115). Советские антибиотики основывались на собственных штаммах микроорганизмов и это было основой. До сих пор без штаммов микроорганизмов дешевые антибиотики не научились создавать. До недавнего времени штаммы, полученные при Сталине работали, давая материал для изготовления антибиотиков. Сейчас когда не только Сталина не стало, но и КПСС больше не командует антибиотикопродуценты все погибли. И не могут ученые их больше создать…
“Непонятно только одно — пишет некто Никарук ([110] и я с ним совершенно согласен) — как это после "разгрома генетики" именно молекулярное направление в целом успешно продолжило свое развитие, несмотря на краткосрочные политические коллизии. Было создано много новых институтов. В 70-х 80-х годах Институт биоорганической химии им. Шемякина был одним из самых богатых в АН СССР. Всем сомневающимся рекомендую съездить на улицу Волгина в Москве и взглянуть на здание этого института. А вот т. н. “мичуринская генетика", т. е. работа селекционеров, бывших вроде бы “под Лысенко”, была в самом деле полностью разгромлена. Непонятный "погром генетики" получился".
М. Калашников (58) справедливо замечает: "Тот, кто не верит крикливым статьям перестройщиков-демократов и прочего воронья, а сам вникал в вопрос, прекрасно знают, что в СССР не было никакого разгрома генетики. К 1985-му году Советский Союз был одним из лидеров в области биологии и биоиндустрии".
2.11. ЛОЖЬ И КЛЕВЕТА НЕ ВО СПАСЕНИЕ
Мощным оружием, широко используемым современными борцами с памятью о народном академике Лысенко, являются сплетни, ложь и пошлые шутки. Сплетни о Лысенко проникли в умы большинства генетиков и регулярно воспроизводятся в их статейках. Вот, что пишет о нем Р. Берг: "Но Лысенко наука не указ. Он говорил, что пеночка порождает кукушку, если она сама выросла на необычном для нее рационе — выкормлена родителями мохнатыми гусеницами" (10). Увы, как обычно, скорее всего это очередная легенда (и это очень характерно для очернителей Лысенко), скорее всего, выдуманная формальными генетиками, которым Лысенко прикрыл халяву. Я не смог найти документов, где бы Лысенко об этом писал.
Некий провидец Бабков (7) пишет: “Презент и Лысенко верно уловили тайное желание Сталина уничтожить принцип изначальности гена, заменив его смутным представлением о наследовании внешних воздействий" (МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Надо же какие Презент и Лысенко провидцы, уловили тайное желание вождя, которое Сталин видимо, тщательно скрывал, а вот они уловили).
А вот ещё одна легенда, засевшая в мозгах формальных генетиков. Как написала в в своих воспоминаниях (видимо, перепевая бытующей в литературе миф) некая Берг (10), будто бы на сессии ВАСХНИЛ, Презент сказал: "Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды…" Договорить он не сумел. Как тигр, из первого ряда бросился к трибуне Раппопорт: бесстрашный разведчик, он знал, что такое "брать языка". Презент на войне не был — он был слишком ценным, чтобы воевать… Раппопорт был, как сказано, всю войну на фронте. С черной повязкой на выбитом пулей глазу он был страшен. Раппопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: "Это ты, сволочь, проливал кровь?…" Ответить почти задушенному Презенту было невозможно" (конец цитаты). У меня, который участвовал во многих научных конференциях, возникает вопрос, а как это технически возможно из зала (я больше чем уверен, что Раппопорт сидел не на первом ряду) быстро добежать, выскочить на трибуну человеку с одним глазом, довольно старому и немощному, по сравнению с академиком Презентом и начать душить его? То есть как обычно антилысенковцы врут?
До кучи приведу несколько пошлых шуток о Мичурине.
“Почему у Мичурина не было детей? Потому что он жене ноги скрестил”.
“Отчего умер Мичурин? С клубники упал, тут его вишнями и завалило!”
"Мы уже столько взяли у природы, что теперь нам нечего ждать от нее милости".
“Из выступления КВН. СССР, 1932 год. В биолаборатории Арзамаса-16 Мичурин проводил очередной сенсационный опыт по скрещиванию лимона обыкновенного, гималайского медведя и лаборанта Сидорова.
Итак, 8 часов утра, лаборатория. — Сидоров, открывай! — Не могу, товарищ Мичурин, вы вчера ключ с собой забрали. — Да? Что-то после того, как мы вчера водку с пивом скрещивали, ничего вспомнить не могу. Щас, Сидоров, я у секретарши спрошу. Машенька! — Дашенька. — Дашенька, скажите, вы вчера тоже водку с пивом скрещивали? — Нет. Только меня с вами. — Да? То-то, я смотрю, у меня какие-то непонятные отростки появились (достает из кармана лифчик). Потерпи, Сидоров, воспитывай характер, в тебе же еще осталось что-то от человека. — Во мне уже и от медведя появилось. Могу заломать. — Сидоров, вы вчера с овощами не работали? Работали? То-то, я смотрю, у тебя глаза как помидоры. Терпи, Сидоров! — Не могу, вы ж меня с медведем скрестили, а не с верблюдом. — Ну, ты лапу пососи. — Да пробовал уже, кислятина. — Сидоров, впадай в спячку, теперь ты не скоро отсюда выберешься… (72).
Почувствовав, что правда не на их стороне, нынешние последователи формальных генетиков не брезгуют передергиваниями, клеветой, созданием мифов, презрительным отношением к оппонентам. Я, например, согласен с Н. Назаренко (109), что, читая книги В. Н. Сойфера, на каждой второй странице возникает желание пойти — и тщательно вымыть руки — от сплетен, откровенных передергиваний, натяжек, подтасовок и ссылок на «личные сообщения». По мнению же С. Руссиянова (126), "книгу В. Сойфера «Власть и наука» вообще нельзя назвать научной — количество, скажем так, некорректностей в ней просто зашкаливает все мыслимые и немыслимые лимиты”. Сойфер (137. С. 61) приводит описание своего разговора с Лысенко и из описания видно, что очень многие мысли Лысенко не высказывал. Их ему приписали. В этой связи данную книгу можно сравнить разве что с наукообразными «жёлтыми» изданиями, которых очень много издаётся на постсоветском пространстве".
Вот, например, миф о «недоучке» Лысенко — Трофим Денисович «выпускником ПТУ». На самом деле «ПТУ» — это Уманьское среднее училище садоводства (из которого выросла Уманьская сельскохозяйственная академия), базой для которого был известнейший дендропарк «Софиевка». Лысенко заочно окончил Киевского сельскохозяйственного института, который был (и остается уже как Национальный университет биоресурсов и природопользования Украины) одним из лучших ВУЗов Украины. Параллельно Лысенко работал на Белоцерковской опытной станции (и тогда, и сейчас — одной из лучших на Украине) (109).
«Разоблачитель» Лысенко Сойфер лукавит и во многих местах своих книг (136, 137). Например, в своей книге о Лепешинской (137, С. 313), он пишет, что его лишили права заниматься научной работой в 1979 г., а в другом месте указывает, что отрывок из его книги "Власть и наука", опубликованный в 1980 г. "был использован органами КГБ как один из формальных поводов" для его увольнения с работы.
А вот ещё одна ложь о Лысенко, которую мы находим в так называемой монографии Сойфера. Сойфер пишет (137. С. 305): "…привел Лысенко к парадоксальному, но вполне закономерному выводу (другого выхода для него просто не оставалось), что никаких генов в природе нет, что хромосомы не несут никаких наследственных задатков."
Обратите внимание — некий Лебедев характеризует книгу Сойфера как солидную монографию. Однако в ней приводятся откровенные сплетни. Цитирую: "Вот сведения, приведенные Валерием Сойфером в солидной монографии" Власть наука" (М. 1993, С. 128): "Летом Презент кочевал между Ленинградом и Одессой (в это время в Ленинграде выходили еще некоторые его печатные работы), а с осени он окончательно перебрался с берегов Невы на берег Черного моря. Они зажили с Лысенко душа в душу, испытывая взаимную радость от совместного трепа и от обилия дел. Презент стал с 1935 года соредактором журнала "Яровизация", заменившего "Бюллетень яровизации". Лишь одна крупная неприятность поджидала его в 1937 году. Приехавший тогда в Одессу для консультации с Трофимом Денисовичем ботаник П. А. Баранов (в будущем член-корреспондент АН СССР и директор Ботанического института АН СССР имени Комарова) застал Лысенко в смятении чувств. Трофим зазвал Баранова к себе домой, они крепко выпили, и тут Трофим начал реветь, размазывая пьяные слезы по физиономии и причитая: „Что-о-о же-е мне бедному-у делать? Исайку-то мо-о-во заарестовали! Исайку надо-о-о выручать! Что я без него-о делать бу-у-ду-у!" (личное сообщение Д. В. Лебедева). Выручить Исайку удалось — криминал был не очень по тем временам страшный: его взяли за соблазнение несовершеннолетней, и дело как-то полюбовно уладили. Трофим помог" (72).
Наконец, приведу ещё один характерный пример "научного" подхода в данной “солидной монографии (136)”: "Известный русский биолог Лев Киселев (сын биолога и вирусолога Льва Зильбера, открывшего вирус таежного энцефалита и автора вирусно-генетической теории рака), который взял фамилию матери, так как отец в это время сидел, рассказывал мне о своем посещении публичной лекции Лысенко в МГУ в 60-х. Очень точно по лысенковски гакая, он воспроизвел стиль и уровень лекции: