Не сумел скрыть пренебрежение к «трусливому» противнику и такой мудрый и честный мемуарист, как Ф.Ф. Архипенко, окончивший летную школу в 1940 г. и воевавший в 17-м, 508-м и 129-м гвардейском истребительных авиаполках. «В отношении немецких летчиков, – пишет он, – у меня сложилось твердое мнение, что в открытом воздушном бою – «кто кого» – они все же не блистали отвагой. […] Они старались сбивать наши самолеты, как говорится, «из-за угла» […]»132. Но ведь задачей летчика-истребителя является сбивать вражеские самолеты – а не «блистать отвагой» ради отваги! Еще в мае – июне 1944-го, в воздушном сражении в районе Ясс, практически все «аэрокобры», потерянные по боевым причинам дивизией, в которой служил Архипенко – 205-й истребительной 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта, – были сбиты либо в боях с превосходящими силами противника, либо в результате все тех же стремительных внезапных атак с высоты133… Воевавший в 1941–1944 гг. на Карелльском фронте в 147-м (затем – 20-й гвардейский) и 760-м истребительных авиаполках Герой Советского Союза Василий Иванович Королев (которому автор этой книги приходится внучатым племянником) утверждал, что уцелеть смог только благодаря тому, что еще до войны в свободное от службы время продолжал изучать тактику и тщательно продумывал возможные варианты своих действий в воздухе. Но от внезапной атаки из-за облаков «мессершмитта», сбившего его Ла-5 в январе 1944 г., не смог уберечься и он.
Вне всякого сомнения, именно слабой выучкой большинства советских летчиков-истребителей 1941 г. объясняется и распространенное среди них стремление уклониться от вступления в бой – даже если это и не диктовалось характером выполняемой ими боевой задачи. Читателю, воспитанному на советской военно-исторической и мемуарной литературе, просто невозможно поверить в это – ведь лейтмотивом любой работы, посвященной советским летчикам Великой Отечественной, было подчеркивание их беззаветной отваги и стремления бить врага везде и в любой обстановке! И тем не менее, по свидетельствам немецких летчиков-фронтовиков, обобщенным В. Швабедиссеном, в 1941-м «характерными чертами среднего советского пилота выступали склонность к осторожности и пассивности вместо упорства и стойкости […]»134. Так, «все сообщения командиров немецких бомбардировочных подразделений свидетельствуют, что в 1941 г. советские истребители не представляли угрозы соединениям немецких бомбардировщиков и часто избегали боя с последними». В частности, Й. Йодике, командовавший тогда отрядом в 3-й бомбардировочной эскадре «Блитц» на центральном участке фронта, вспоминал, что «до осени 1941 г. его подразделение или не сталкивалось с советскими истребителями, или те просто не атаковали». Х. фон Райзен, воевавший в составе 30-й бомбардировочной эскадры «Адлер» в Заполярье, «несколько раз чуть ли не сталкивался с русскими истребителями, а они даже не открывали огня»135. Точно такой же случай описывает и отечественный мемуарист, чьи воспоминания вышли уже в постсоветское, бесцензурное время, – О.Д. Казачковский, служивший в начале войны в 641-м артиллерийском полку РГК. «Наши истребители устаревшей конструкции И-16 […] как встревоженный рой, взвиваются вверх, – вспоминает он о налете немецких бомбардировщиков на железнодорожную станцию Кишинев в конце июня 1941 г. – Однако вместо того чтобы нападать, просто кружатся в воздухе, стараясь держаться подальше от немцев. […] Отбомбившись, немецкие самолеты спокойно, без потерь улетают. И потом все в том же роде»136… Бывший командующий ВВС Северного (затем – Ленинградский) фронта А.А.Новиков в своих воспоминаниях не уставал прославлять «фантастическую стойкость духа советских летчиков», сражавшихся под его началом в 1941 г. Однако, по сообщениям пилотов оперировавшей на ленинградском направлении 54-й истребительной эскадры люфтваффе, советские «истребители часто уклонялись тогда и от схваток с немецкими истребителями137…
В других случаях краснозвездные «ястребки» «не проявляли необходимого упорства» в атаке – это отмечали, например, А. Блазиг, возглавлявший в 1941-м IV (пикировочную) группу 1-й учебной эскадры в Заполярье, Х.-Х. барон фон Бойст, командовавший тогда III группой 27-й бомбардировочной эскадры «Бёльке» в Северном Причерноморье, и М. фон Коссарт – водивший звено Ju88 в 1-й бомбардировочной эскадре «Гинденбург» в Прибалтике и под Ленинградом (кстати, по уверениям А.А. Новикова, «ленинградские летчики делали все, чтобы ослабить удары вражеской авиации…»)138.
А после 22 июня 1941 г. положение с подготовкой летчиков-истребителей в СССР стало еще хуже. Нехватка горючего и учебных истребителей И-15бис и И-16, значительную часть которых пришлось передать на пополнение фронтовых частей, – все это вынудило сократить число полетов настолько, что цифры получаемого курсантом налета стали просто смешными, а вернее, пугающими. В 1942 г., например, общий налет выпускника советской истребительной авиашколы в среднем составлял всего около 30 часов (и лишь в лучшем случае доходил до 80), тогда как немецкий выпускник имел 215 (по другим данным, 200–250) часов. При этом, собственно, на истребителе немец успевал налетать в школе 40 (по другим данным, 50–70) часов, а советский летчик – только 12139. Это средние цифры, а во многих случаях разница оказывалась еще более огромной. Унтер-офицер Г. Шварц – выпущенный в строевую часть в середине августа 1942 г. – имел целых 255 часов общего налета и 80 часов налета на истребителе140. А вот сержант В.И. Попков весной 1942 г. прибыл на Калининский фронт, в 5-й гвардейский истребительный авиаполк всего с 3 часами налета на боевом самолете141. А под Сталинград осенью 1942-го присылали и таких пилотов, которые на истребителе – и то не на том, на котором им предстояло воевать, – сумели налетать в школах всего 1,5–2 часа! В запасных авиаполках (где осуществлялось доучивание выпускников школ) эти сержанты успевали выполнить лишь один-два полета на Як-1142: в тылу остро не хватало бензина, а фронт так же остро нуждался в пополнениях и не мог ждать… С набранными в конечном счете 2–3 часами налета на боевом самолете молодые пилоты и вступали в бой с немецкими летчиками – каждый из которых к этому моменту налетал на истребителе как минимум (!) 240 часов, т. е. больше даже не на один, а на два порядка! Ведь за время тренировки в запасной истребительной группе выпускник истребительной авиашколы люфтваффе в 1942-м успевал добавить к своим 40–70 часам налета на Bf109 еще не менее 200143…
Не более чем с 1–2 часами самостоятельного налета на боевом самолете (3–5, и лишь у одного 10 самостоятельных полетов на И-16) прибыло в августе 1942-го молодое пополнение и в воевавший в Заполярье (причем опять-таки не на И-16) 20-й гвардейский истребительный авиаполк144. «Если говорить честно, то готовили просто кандидатов в покойники, по принципу «взлет-посадка», – подчеркивает выпущенный осенью 1942 г. из Качинского училища С.З. Букчин. – Ко времени выпуска у меня набралось чуть больше 20 часов налета, из них, может быть, 1 час (4 полета) самостоятельно!»145
При этом в советских авиашколах по-прежнему не обучали боевому применению истребителя – ни групповому пилотажу, ни тактике, ни высшему пилотажу, ни воздушной стрельбе. Правда, 16 октября 1942 г. в программу истребительных авиашкол снова включили обучение высшему пилотажу и воздушной акробатике, а в декабре 1942-го – еще и воздушной стрельбе и тактике, но, как это бывало в Советском Союзе сплошь и рядом, программы зачастую оставались на бумаге. Так, К.Г. Звонарев окончил училище уже в марте 1943 г., но научился в нем лишь «взлету-посадке и пилотажу, а боевого применения не знал»146. Предполагалось, правда, что боевым применением выпускник овладеет в запасном авиаполку. Однако нехватка бензина и самолетов (которые непрерывно пожирал фронт) не давала ему это сделать и здесь! Так, И.И. Кожемяко (имевший после окончания Чугуевского училища около 30 часов общего налета, в том числе 4–5 часов на И-16) пробыл в запасном полку весь 1942 г. – но за все это время сумел налетать на истребителе (Як-7б) всего 5 часов! «Летали редко, поскольку были серьезные проблемы с ГСМ. Все же на фронт шло. Да и самолеты поизносились капитально – не столько летали, сколько ремонтировались»147. В итоге ни одной стрельбы Кожемяко не удалось выполнить и здесь! С.З. Букчин находился в запасном полку в первой половине 1943 г. – но из-за отсутствия самолетов и бензина и ему за семь месяцев удалось совершить всего несколько полетов на истребителе. А.И. Рязанову в учебной эскадрилье при ВВС Балтийского флота в конце 1942-го дали выполнить лишь по два полета на И-15бис и И-153148; в запасном полку, где переучивался в октябре – ноябре 1942-го С.А. Микоян, не учили воздушному бою; поверхностным оказалось и обучение в учебно-тренировочном авиаполку, в который в феврале 1943 г. попал из училища и из которого в июне ушел на фронт Н.Е. Беспалов… Из шести летчиков-истребителей, выпущенных из запасных частей в 1941 г. – первой половине 1943 г., чьи воспоминания о полученной ими подготовке опубликованы А.В. Драбкиным, с послеучилищной подготовкой повезло лишь К.Г. Звонареву – сумевшему в марте – июне 1943-го налетать в учебно-тренировочном авиаполку «часов сто»149…
Немцы же не только овладевали азами боевого применения истребителя еще в летной школе, но и получали гораздо более полноценную по содержанию тренировку в запасных частях. Некоторые из последних располагались в прифронтовой полосе, так что молодые пилоты доучивались в условиях, максимально приближенных к боевым. Выполняя под руководством инструкторов-фронтовиков ознакомительные полеты в зону боевых действий, они постепенно осваивались во фронтовой обстановке. Советских же летчиков в запасных частях даже не знакомили с опытом войны…
Доучиться же во фронтовом полку молодым летчикам до лета 1943 г. мешала принятая тогда нерациональная система пополнения этих частей. Пополняли их только после того, как они оказывались практически полностью выбитыми, так что после переформирования в тылу полк оказывался состоящим почти целиком из молодых пилотов. Доучивать их, вводить в строй было, таким образом, практически некому. Естественно, недоученная молодежь быстро погибала, и полк вновь приходилось отправлять на переформирование в тыл – после чего все повторялось… Кроме того, для тренировок на фронтовых аэродромах подчас не хватало все того же горючего.