— Откройте! — не своим голосом заорал Корридон. — Полиция!
Мэйнворти пришел в себя, живо схватил капсулу и сунул в рот.
Корридон с жалостью наблюдал за ним. Он увидел, как дрожь пробежала по его телу, потом оно обмякло и свалилось на пол.
С пистолетом в руке Корридон вошел в комнату, осмотрел труп и наклонился над столом. Он забрал бумажку, лежащую на столе, и торопливо выйдя из коттеджа, сел в свою машину и помчался в Лондон.
Он не видел причины, по которой Роулинс должен был узнать, что он побывал в бунгало, дал Мэйнворти капсулу и забрал бриллианты.
Глава 35
Весело насвистывая, Корридон укладывал в чемодан вещи, когда в дверь постучали. Он спустился вниз, открыл дверь и, к своему удивлению, увидел перед собой немного смущенное лицо Роулинса.
— Ты всегда приходишь, когда ты не нужен, — сказал он. — Чего ты хочешь?
— Меня это не удивляет, — отозвался Роулинс. — Во всяком случае, я войду. Хочу тебе кое-что сказать.
— Входи, но через час я отплываю.
— Ты надеешься уехать? — Роулинс был явно раздражен. — А я, честно говоря, в этом сомневаюсь.
— Что с тобой? — Корридон продолжал укладывать вещи. — У тебя плохой цвет лица. Печень больна?
— Мы нашли Мэйнворти.
— Тогда надо радоваться.
— Он умер, отравился.
— Все равно ты должен быть веселым. Тебе не придется тратить время на суды.
— Хомер сказал, что у Мэйнворти было с собой пятнадцать тысяч фунтов, — мрачно сказал Роулинс. — Мы обыскали все, но не нашли их.
Корридон осмотрел комнату, чтобы убедиться, что он ничего не забыл.
— Конечно, ведь ты знаешь об этом только со слов Хомера. Он мог соврать. — Корридон взял со стола серебрянный портсигар. — Это мне подарили в полку, когда я уходил в отставку.
— Перестань болтать о своем полке, — взорвался Роулинс. — У меня есть основания считать, что ночью ты был у Мэйнворти в Фарлайте.
— Поэтому ты такой серьезный? У тебя иногда бывают дикие идеи.
Роулинс тяжело вздохнул.
— Ты ездил туда?
— Боже мой, нет! Роулинс сел.
— У Мэйнворти была лодка, и он собирался отплыть на ней. Потом он неожиданно передумал и покончил с собой. Почему?
— А откуда я знаю? Может быть, ему не нравится французская кухня. Может быть, его начала мучить совесть или ему захотелось побыстрее встретиться со своими предками. Я не знаю.
— Если он внезапно лишился своих денег, он мог решиться на самоубийство. Я думаю, он сделал это только потому, что лишился денег. — Очень неразумно с его стороны. Ну все, старина. Я тороплюсь.
— Ты будешь возражать, если я обыщу твой чемодан? — спросил Роулинс. — Я думаю, что деньги взял ты.
— Пожалуйста, обыскивай, сколько хочешь, если у тебя есть на это ордер.
— У меня его нет, — мрачно ответил Роулинс. — Но, по крайней мере, ты должен помогать полиции.
— Сегодня утром мне этого не хочется. Кроме того, а если у меня случайно есть свои деньги? Поверь мне на слово.
— Так ты забрал их? — вскочил Роулинс.
— Я сказал, если… — Корридон взял пальто и шляпу. — Как плохо, что ты никому не доверяешь. Ну, пока.
— Ничего, встретимся в таможне, — серьезно и сердито сказал Роулинс. — Там мы тебя обыщем хорошенько.
— Хорошо, — ответил Корридон. — Ну, пока. Не думаю, что в ближайшие год-два мы с тобой увидимся. Роулинс последовал за ним по лестнице.
— Я бросаю эту дыру, — сказал Корридон, открывая дверь Роулинсу, — и считаю, что должен жить в лучших условиях. Когда я вернусь обратно, то буду жить хорошо. Я надеюсь привезти из Парижа деньги.
— Пока их у тебя нет, — огрызнулся Роулинс. — Я надеюсь, что увижу тебя в квартире с решетками на окнах.
— Ты говоришь так, будто накурился опиума. Иди, выпей чаю Это обойдется тебе всего в шесть пенсов. Роулинс покраснел. Корридон похлопал его по плечу, закрыл за ним дверь и, насвистывая веселую мелодию, поднялся к себе.
Три сотрудника спецслужбы сидели в темноте, когда Корридон приехал в Ньюхевен. Он весело поздоровался с ними и предложил обыскать его вещи и его самого.
— Боюсь, бедняга Роулинс ошибся, — сказал он и начал раздеваться. — Ему пора в отставку.
Детективы все время молчали. А когда Корридон поднялся по трапу на корабль и помахал им рукой, они переглянулись. Они знали, что он одурачил их, и знали, что он одурачит французскую полицию, которая ждет его в Дьеппе.
Когда поезд прибыл в Париж, Корридон облегченно вздохнул. Полиция в Дьеппе тоже оказалась не на высоте, хотя и доставила ему несколько неприятных минут. Роулинс не мог предусмотреть всего. Когда мимо него прошла Лорин Фейдак, он не обратил на нее внимания.
На вокзале в Париже его снова ждали детективы. Пока он разговаривал с ними, Лорин покинула вокзал.
Полтора часа спустя Корридон расплатился с шофером такси возле современного отеля на улице Бальзака. У клерка он осведомился о мадемуазель Фейдак, с радостью обнаружив, что его французский язык не так плох, как он боялся. Она ждала его.
Лорин открыла ему дверь.
— Никаких неприятностей? — спросил он, сбрасывая в кресло пальто и шляпу.
— Они были слишком заняты тобой и не обратили на меня внимания, — засмеялась Лорин. — Подожди пять минут и я достану их. Я спрятала их в своих подвязках.
— Не стоит торопиться, — сказал Корридон, любуясь ее красотой. — Эти семь тысяч принадлежат тебе. Это даст тебе возможность с чего-то начать.
— Спасибо тебе, дорогой. Я боялась, что так ты скажешь. Я полагаю, ты хочешь уйти отсюда… один?
— Да, — сказал Корридон и взял ее за руку. — Не расстраивайся. Ты не долго будешь одна. В Париже тебя ждет большой успех.
Она взглянула на него.
— Может быть, проведем неделю вместе? — спросила она. — Потом я попытаюсь утешиться. Вот видишь, я говорю ужасные вещи, совсем бесстыдная.
— Ты однажды сказала, что я не из тех мужчин, которые любят, — сказал Корридон. — Ты сказала, что со мной девушка будет несчастной. Не волнуйся, Лорин. Как только я продам бриллианты, мы расстанемся. Ты не хуже меня знаешь, что мне придется работать.
— Я полагаю, что ты любишь Марион Говард, — сказала она, не глядя на него. — Это правда?
— Я не знаю, — хмуро ответил Корридон. — Во всяком случае, она в Лондоне, а я в Париже. Достань бриллианты. Пойдем, я продам их.
Он подтолкнул ее к спальне.
— Хоть неделю, а потом мы расстанемся, — сказала она. — Я не буду устраивать сцен.
— Иди и достань бриллианты.
Ожидая ее, он смотрел на залитую солнцем улицу. Весна, все женщины кажутся веселыми. Возможно, через неделю, после прощания с Лорин, можно будет повеселиться. В Париже можно быть одиноким, как и в Лондоне, если вы предоставлены самому себе. Но это не будет длиться постоянно. Он знал это. Он твердо выбросил из головы Марион и после недолгих колебаний прошел в спальню, где его с надеждой ждала Лорин.