Достигнув зрелости, такие люди чувствуют себя самозванцами. Сны, в которых они могут появиться на экзамене неподготовленными или оказаться обнаженными среди чужих людей, отражают бессознательный страх перед тем, что интеллектуальное превосходство окажется всего лишь фикцией. Несмотря на развитые вербальные навыки и впечатляющую способность оперировать фактами, таким людям кажется, что они выросли только физически, а внутри у них скрывается слабый и уязвимый ребенок.
Много лет назад одна моя клиентка рассказала мне удивительный сон, который точно отражает механизм интеллектуализации и то, от чего он защищает. Ей приснился человек в белом халате, академической шапочке и больших темных очках (как у ученого Пибоди из мультфильма «Приключения мистера Пибоди и Шермана»). Но под его белым халатом скрывались подгузники! Так, отстраненный, научный интеллект может предложить путь к избавлению от пугающих детских чувств.
Возможно, среди ваших знакомых есть кто-то с таким же взглядом на мир, как у мистера Спока. Такой человек редко поддается эмоциям и всегда старается быть объективным. На бессознательном уровне он безумно боится своих непредсказуемых, неконтролируемых чувств и бежит от них в свободное от эмоций царство мыслей.
Процесс мышления как защита
В случае псевдозрелости ребенок ищет защиту в преждевременном интеллектуальном развитии. Это своего рода отрицание: «Я – не маленький, беспомощный и неопытный, а развитый и знающий человек». У таких детей интеллектуальное и вербальное развитие происходит преждевременно, в отрыве от реального опыта – как защита от него. Слова начинают жить собственной жизнью и часто ощущаются как почти волшебная возможность защититься от боли или уменьшить ее.
По словам родителей, начав говорить, я сразу стал произносить полные предложения – не было никакого детского лепета и неуверенных попыток овладеть языком. Во время курса психотерапии мой врач предположил, что это был мой способ выразить ненависть к ощущению себя маленьким и неопытным. Мне хотелось вырасти сразу же, не проходя через весь длительный процесс реального взросления. Раннее речевое развитие отражало мою реакцию на депрессию матери, которую ощущали все, в том числе и я. Осваивая слова и речь, я ощущал контроль над ситуацией. Я верил, что способность мыслить помогает мне скрыться от невыносимой боли и тревоги (не только моей, но и материнской).
В результате я всегда очень высоко ценил вербальную гибкость и слишком много находился в своих мыслях, куда меня уносил ментальный поток слов. В школе я писал сочинения, которые звучали очень изысканно. Я мог ловко использовать термины и понятия, чтобы расположить к себе слушателей и читателей. Но область слов и идей существовала отдельно от моего личного опыта, вне контакта с ним и в отрицании его. Когда я обратился к психотерапевту, моим главным запросом было воссоединить эти две сферы.
За свою профессиональную практику я работал со многими клиентами, которые имели аналогичную психологическую защиту. Обычно я распознаю этот процесс, когда слушаю красноречивое повествование клиента о своем опыте, но при этом чувствую, что говорит он отстраненно, как наблюдатель. У таких людей «понимание» – вся область вербального мышления – функционирует отдельно от истинного смысла и помогает отстраняться от него, особенно от самых болезненных его сторон. Это можно воспринимать как внутреннюю софистику[40]: мы постоянно обманываем себя ложными идеями и аргументами, чтобы скрыть истину.
Мысли порой начинают жить собственной жизнью, постоянно защищая нас от неприятных эмоций, но в то же время становясь мучительными для человека. Многие мои клиенты говорили о том, что страдают бессонницей из-за постоянного мыслительного потока. Как это часто бывает с мощными защитными механизмами, то, что должно было нас защищать, постепенно превращается в отдельную проблему: не так страшна боль, как защита от нее.
Сила внутренней боли объясняет, почему большинству из нас так тяжело заглушить такого рода защиту и установить ментальную тишину: если мы сделаем это, то откроется путь к страданиям – к тому, чего мы избегали все эти годы. При рационализации это означает раскрытие всей той небольшой лжи, в которой мы убеждали себя. При интеллектуализации и использовании мышления как защитного механизма задача становится более сложной: нужно проанализировать всю структуру своего характера и всю свою жизнь, а затем научиться меньше думать и больше чувствовать.
На что нужно обратить внимание
Выявить рационализацию довольно легко. Но поскольку мышление и интеллектуализация очень прочно встроены в структуру характера, выявить их гораздо сложнее.
Потребность и зависимость
Рационализация часто проявляется, например, в тот момент, когда человек, желающий похудеть, нарушает одно из правил своей диеты.
• «Сегодня был тяжелый день, и я заслужил небольшую порцию мороженого. А завтра я подольше побегаю».
• «Ограничения слишком тяжелы для меня. Если так будет продолжаться и дальше, я вовсе брошу эту диету. Небольшая поблажка поможет мне не сойти с пути похудения».
Все знают, как тяжело нуждаться в чем-то или чего-то хотеть, но не иметь возможности удовлетворить это желание. Даже если мы мечтаем похудеть, голод может оказаться невыносимым. Мы прибегаем к рационализации, чтобы объяснить отступление от долгосрочных планов ради удовлетворения сиюминутных желаний. Иными словами, мы лжем себе, чтобы получить то, чего хотим сейчас. Читатели, которым ближе всего оказались утверждения группы 2, могут использовать рационализацию подобным образом.
Те, кто борется с разного рода зависимостями, тоже часто лгут себе и окружающим. Особой изворотливостью отличаются алкоголики. Чаще всего они отрицают проблему, но порой используют рационализацию, чтобы избежать осознания ущерба, причиняемого их пагубной привычкой. «Я не причиняю вреда никому, кроме себя», – типичная ложь людей, страдающих от алкогольной зависимости, в которой они убеждают себя и других.
Они также пытаются преуменьшить серьезность своей проблемы и сделать вид, что все абсолютно «нормально».
• «У всех есть пороки. Никто не идеален».
• «Какой тяжелый день! Глоток вина поможет мне справиться со следующим совещанием».
• «Это поможет мне расслабиться и уснуть, чтобы завтра я был полон сил».
Как правило, рационализация возникает, когда долгосрочные цели или идеалы вступают в конфликт с сиюминутным желанием, которое нужно немедленно удовлетворить. Мы пытаемся избежать боли лишений с помощью лжи об истинной природе наших мотивов или о реальных последствиях наших действий. Если вы часто ищете оправдания своей наркотической или алкогольной зависимости, нарушениям диеты или неспособности достичь поставленных целей, то, скорее всего, вы прибегаете к рационализации.
Кроме того, этот защитный механизм вступает в действие, когда мы не можем получить желаемое. Басня Эзопа «Лиса и виноград» – отличная иллюстрация этому. «Ах, так я и знала, зелен он еще!» – так оправдала себя лиса, когда не смогла добраться до винограда. Подобная рационализация – это ложь, которую мы говорим себе, чтобы справиться с невыносимым желанием, завистью или сожалением. Женщина, которая приводит множество причин, почему та или иная ситуация ее вовсе не ранила, использует этот защитный механизм, чтобы избавиться от боли. Мужчина, который логически объясняет, почему он никогда не хотел бы оказаться на месте друга (объективно завидном), рационализирует свою зависть. Если вы узнали себя в утверждениях группы 1, то вы используете эту защиту именно таким образом.
Люди, которые подсознательно боятся близости, могут иметь вполне разумное объяснение, почему они избегают ее:
• «Я не могу строить отношения, пока не пойму, что делать с собственной жизнью».
• «Я считаю разумным поддерживать лишь поверхностные отношения, пока я не буду готов остепениться. Я не хочу никого обманывать».
Мужчины и женщины, чья работа требует аналитического мышления, часто бывают так страстно увлечены своими научными исследованиями, юридическими процессами, химическим или количественным анализом, что у них просто не остается времени на романтические отношения. Они убеждают себя, что карьерный рост требует полной сосредоточенности, а это препятствует успеху в личной жизни и даже делает серьезные отношения невозможными.
Те, кто в качестве основного защитного механизма использует мышление и интеллектуализацию, полностью поглощены собственным разумом и теряют контакт с телом, не замечая его потребностей и желаний. Они могут показаться очень «сухими» (один мой клиент описал таких людей как «не имеющих сока»), слишком рассудительными и даже асексуальными. На бессознательном уровне они считают потребности и сексуальные желания пугающими. Если вас не интересует секс; если вам не хочется человеческого контакта; если вы предпочитаете жить, полагаясь исключительно на разум, – значит, одним из основных защитных механизмов для вас является интеллектуализация.
Особенно явно этот процесс проявляется у тех, кому ближе всего оказались утверждения группы 3.
Эмоции
Рационализация часто становится для нас оправданием невыполнения своих обязательств или проявления враждебных чувств, которые мы не можем признать. Читатели, выбравшие группу 4, часто полагаются на этот механизм защиты подобным образом.
• «Если бы ко мне на ужин кто-то пришел только потому, что обещал, то я бы предпочел, чтобы этот человек остался дома. Я честно откажусь, даже если это произойдет в последнюю минуту».
• «Она может счесть меня жестоким, но гораздо хуже было бы не сказать правду. Честность – лучшая политика».
• «Это ради твоего же блага!» – излюбленная рационализация родителей.