сказал:
— Я вспомнил. Я чуть было его там не оставил.
— А должен был.
— Сначала я подумал, что оно слишком крупное, чтобы быть настоящим. Затем я задумался, зачем обычную стекляшку класть в сейф? Поэтому я забрал его с собой. — Дортмундер крутил его в руке не переставая, всматривался в него и видел легкие вспышки и мерцающий свет внутри камня. — Византийский Огонь.
— Верно.
Дортмундер повернул к Мэй изумленные глаза:
— Самый крупный куш в моей карьере, — воскликнул он, — а я даже об этом не знал.
— Поздравляю, — в голосе женщины слышалась явная ирония.
Однако Джон ее не заметил; Его поглотил ошеломительный успех. Он снова начал рассматривать кольцо.
— Интересно, сколько я за него получу.
— Двадцать лет, — предположила Мэй. — Или убьют. Выследят как оленя и убьют.
— Хм. Я и забыл.
— В городе проходит полицейский блицкриг, — напомнила Мэй. — Кроме этого по ТВ сообщили, что рубин вызвал нешуточный интерес у многих иностранных боевиков и террористов.
— И люди на улице, — задумчиво добавил Джон, — они сейчас очень недовольны тем, кто это сделал.
— Тобой.
— Не могу поверить, — Дортмундер надел кольцо на безымянный палец левой руки, вытянул руку перед собой и прищурился. — Боже, какая безвкусица.
— Что ты собираешься с ним делать?
— Делать, — об этом он как-то не подумал. Он потянул за кольцо, чтобы стащить его с пальца. — Не знаю.
— Ты не можешь его продать.
— Ничего из краденого я не смогу продать, копы трясут всех подряд, — он продолжал дергать кольцо.
— Но ты не можешь его оставить, Джон.
— Я и не собираюсь, — он тянул кольцо и так и сяк и ничего.
— А что тогда?
— Оно не…
— Ты не можешь его снять?
— Мой палец, он не…
— Возьму мыло, — и как только она встала, раздался звонок в дверь.
— Может быть это Энди Келп?
— Почему он?
— Он звонил, просил, чтобы ты перезвонил и сказал, зайдет.
— Просил перезвонить, хм? — Дортмундер пробормотал что-то себе под нос и снова раздался звонок.
Мэй вышла в прихожую, чтобы открыть дверь. В это время Джон затолкал остальную часть добычи обратно в пластиковый пакет. Из вестибюля раздался громкий голос Мэй:
— Да, офицеры? Чем могу помочь?
Дортмундер тяяяянууууууул кольцо. Плохо дело.
— Мисс Мэй Беллами?
— Возможно.
Дортмундер поднялся на ноги, открыл окно и выбросил пластиковый пакет в кромешную темноту.
— Мы ищем мистера Джона Дортмундера.
— Ох. Ну, гм…
Джон повернул кольцо так, что рубин оказался с внутренней стороны ладони. Только золотое кольцо виднелось на тыльной стороне. Мэй и двое крупных полицейских вошли в комнату. Очень взволнованная Мэй произнесла:
— Джон, офицеры…
— Джон Дортмундер?
— Да, — ответил Дортмундер.
— Пройдемте с нами, Джон.
Он слегка сомкнул пальцы левой руки и почувствовал холод, исходящий от Византийского Огня.
— Увидимся, — попрощался он с Мэй, поцеловал ее щеку подальше от сигареты, взял пальто и вышел с полицейскими.
19
Когда снова открылась дверь в задней комнате в «Баре и Гриле» на Амстердам-авеню, примерно час спустя после ухода Дортмундера, Тини Балчер как раз заканчивал свой рассказ.
— …. после я вымыл топор и вернул его обратно в лагерь скаутов.
Ральф Уинслоу и Джим О’Хара с робкой надеждой посмотрели в сторону двери, но это оказался всего лишь Ролло. Он взглянул на Тини и произнес:
— Там пришел сладкий-вермут-не-разбавленный, мне кажется, он ищет тебя.
— Невысокий паренек? Смахивает на утонувшую крысу?
— Именно.
— Дай ему пинка под зад и отправь сюда, — ответил Тини.
Ролло кивну и закрыл дверь.
— Это мой приятель, — объяснил Тини, — с адресом копа, — и он ударил правым кулаком по левой ладони. — Наступают хорошие времена.
Уинслоу и О’Хара наблюдали за его руками.
Дверь слегка приоткрылась, и несмело выглянуло узкое, с заостренным носом, серой кожей лицо. Маленькие, напоминающие бусинки, глаза моргали, а из бескровного рта в виде дуги, опущенной вниз, раздался дребезжащий жалобный голос:
— Ты будешь злиться, Тини.
— Да.
— Это не моя вина, Тини, — маленькие глаза метались между Уинслоу и О’Хара и, не найдя поддержки, уставились на Тини. — Честно.
Тини всматривался в маленькое нервное лицо в двери.
— Бенджи, — произнес он, наконец, — помнишь того парня, который сказал мне, что никто не может поцеловать свой собственный локоть и как я потом ему показал на что он способен?
Уинслоу и О’Хара посмотрели друг на друга.
— Да, Тини, — ответило маленький человечек.
Ниже острого подбородка искривленное адамово яблоко то появлялось, то исчезало, как насос в нефтяном месторождении.
— Если я встану, Бенджи и подойду к тебе, то ты поцелуешь свой локоть.
— Ах, тебе не нужно вставать, Тини, — попросил Бенджи и резко влетел в комнату и закрыл дверь.
Худенькая фигура в сером, несколько безжизненных прядей волос крепились на небольшой серой коже головы. В дрожащей руке он держал стакан с вермутом, поверх которого пошла небольшая рябь. Он взял стул, где ранее сидел Дортмундер, прямо напротив Тини.
— Бенджи, иди сюда, — позвал Балчер и накрыл ладонью сиденье стула рядом с собой.
— Окей, Тини.
И он бочком обошел стол вокруг, сверкнул отчаянной улыбкой Уинслоу и О’Харе, как семафор на необитаемом остове, скользнул на стул рядом с Тини и поставил бокал на стол, расплескав при этом вермут на скатерть — не первое пятно. Тини дружелюбно положил руку на шею Бенджи.
— Это Бенджи Клопзик, — представил он своего знакомого. — До сих пор мой приятель.
— Я твой приятель, Тини.
Тини нежно потряс шею Бенджи, и голова маленького человечка заходила ходуном из стороны в сторону.
— Заткнись, Бенджи и познакомься с остальными. Это Ральф Уинслоу, это Джим О’Хара. Джим недавно вышел из тюрьмы.
— Как дела? — спросил человечек и жутко улыбнулся.
О’Хара ответил кивком, размером с прогулочный плац: крохотный, сфокусированный и практически незаметный. Уинслоу изобразил макабрическую пародию на восторг. Он поднял свой стакан, где кубики льда уже давно растаяли и произнес:
— Рад знакомству. Мы только что разговаривали, рассказывали друг другу истории. Тини поделился с нами очень интересными историями.
— О, нда? — Бенджи облизал серые губы таким же серым языком. — Тини, хотел бы и я послушать некоторые.
— А мне хотелось бы услышать твою историю, Бенджи, — Тини снова нежно потряс его шею. — Ты не узнал адрес, да?
— Меня арестовали!
Тини наблюдал за коротышкой, который хлопал глазами в отчаянной искренности. Мягко, как далекие раскаты грома, Тини произнес:
— Расскажи.
— Я бродил неподалеку от участка, как ты и сказал, — произнес Бенджи, — и всю ночь полицейские приводили людей, работали, как карусельная дверь. И затем один коп подошел ко мне со словами: «Выглядишь так, как будто хочешь присоединиться к нам. Заходи». И они забрали меня, набросились, начали задавать кучу глупых вопросов о той крупной краже — я имею в виду, — сказал он, обращаясь к Уинслоу и О’Харе, — разве я похож на парня, что способен украсть большой драгоценный камень?
Уинслоу и О’Хара вдвоем отрицательно закачали головами, а Тини затряс башкой Бенджи.
— Бенджи, Бенджи, Бенджи, я доверил тебе простую работу.
— Послушай, я видел того парня. Того рыжего полисмена, о котором ты говорил. Я прослежу за ним завтра, точно, — на лице его мелькнула скованная улыбка и он продолжил: — Ты был прав насчет него, Тини. Он ударил меня в колено.
— О, нда? — заинтересовался Балчер.
— Затем он сказал другому полицейскому, что его смена закончена и ушел. И прежде чем они выпустили меня, он уехал.
Уинслоу дружелюбно заявил:
— Такое могло случиться с каждым. Не повезло, Бенджи.
— Я получу адрес завтра, Тини, — уговаривал Бенджи.
— Все из-за рубина, — отозвался О’Хара. — Никто ничего не может поделать. Остается только убраться с улицы.
Тини почти нехотя отпустил шею Бенджи — тот часто заморгал — и положил два, похожих на ветки дерева, предплечья на стол.
— Верно, — ответил Тини, голос его прозвучал зловеще, словно раскаты приближающегося грома. Слишком много волнений. Из-за этого я становлюсь нервным.
— Можно подумать, власти найдут этот проклятый камень, — предположил Уинслоу.
— Власти, — с отвращением повторил Балчер. — Ты полагаешься на закон?
— Мы должны покончить с этим своими силами, — призвал Бенджи, затем сразу же смутился и испугался того, что все посмотрели на него, и начал быстро глотать вермут.
Все уставились на него.
— Что значит своими силами?
— Ну, — Бенджи, поняв, что отступление невозможно, быстро продолжил:- Какой-то парень из города украл рубин, верно? Я имею в виду, что я знаю тебя и других парней, ты знаешь этих, — и он махнул в сторону Уинслоу и О’Хары, — а они знакомы с другими людьми. Бьюсь об заклад, если мы перечислим наших знакомых и соединим их линиями, то тот парень будет знаком с тем пареньком, и так пока все не будут знать друг друга.
— Бендж, — и Тини навис над ним, — если ты быстро не скажешь что-нибудь вразумительное, я тебе врежу.
— На нашей стороне закон! — отчаянно закричал Бенджи. — Мы все знакомы друг с другом, у нас есть общие друзья. Поэтому мы поспрашиваем, оглядимся и мы найдем рубин!
— И того пацана, который его «увел», — добавил О’Хара.
— Хорошо, отберем рубин, — продолжил Бенджи с напускной храбростью. — И отдадим его копам, и они успокоятся.
— А того парня-воришку, — попросил Тини, — отдадите мне.
— Самое главное, что «страсти» поулягутся.
— Довольно неплохая идея. Даже, возможно, очень хорошая задумка. Она мне нравится.
О’Хара сомневался:
— Даже не знаю, Ральф. Это как-то идет вразрез с общепринятыми правилами, как ты думаешь? Сдать какого-то человека копам.