Не случайно, что после разрушительной американской атаки на три других японских авианосца, реальный оперативный темп «Хирю» очень точно соответствовал гипотетическому графику 1-й дивизии авианосцев, который мы только что привели. При том, что флагман агрессивного контр-адмирала Тамона Ямагути после фиаско в 10:22-10:27 изо всех сил старался нанести свой ответный удар как можно быстрей.
Не менее знаменитый снимок описывающего крутую циркуляцию авианосца «Сорю» тоже в промежутке 08:00-08:20. На полетной палубе виден лишь один истребитель на корме.
Из этого анализа вырисовывается картина довольно консервативного адмирала, действующего в рамках ограничений японской авианосной доктрины 1942 года. В отличие от стандартных американских описаний, в которых японцы с презрением смотрят на слабые американские атаки (несогласованные и плохо выполненные), темп ротации боевого воздушного охранения Нагумо показывает нечто совсем другое.
Независимо от того, насколько уважительно или неуважительно они относились к американским бомбардировщикам с точки зрения техники, японское командование определенно было обеспокоено воздушной угрозой. Как из-за нарушения своего графика, так и из-за явной опасности, которую представляли сами атаки. При внимательном прочтении рапорта Нагумо и других японских источников не остается сомнений в том, что Нагумо и его штаб хорошо понимали, в какой опасности они находятся. Одно удачное попадание в любой из авианосцев могло привести к катастрофическим последствиям, и каждый из авианосцев пережил близкие промахи в течение этих утренних атак.
Учитывая это, Нагумо, вероятно, считал, что он играет в безопасности: держит ударные самолеты в ангарах, пока не минует опасность, держит полетные палубы свободными, чтобы поддерживать постоянную ротацию БВО, и отражает американские атаки лучшим оружием, которое у него есть – своими истребителями. Когда атаки стихнут, он рассчитывал увидеть на палубах двух своих дивизий авианосцев скоординированную ударную группу и затем нанести сокрушительный удар по противнику. К несчастью для японцев, их стремление к объединенной атаке со всех четырех полетных палуб лишало их гибкости в противостоянии с противником.
Из-за удивительно малого боекомплекта авиапушек истребителя «Зеро» оборонительные действия БВО требовали частых посадок, перевооружения и взлетов истребителей. Нагумо ясно осознавал опасность, которой он подвергал свои корабли во время расстановки ударных самолетов на палубах, поскольку это создавало окно времени, в течение которого нельзя было в случае чего задействовать дополнительные истребители.
Как следствие, его возможности были более ограничены, чем считалось ранее – начать расстановку ударных самолетов означало на целый час оставить истребители БВО без возможности перезарядки, причём во время постоянных американских атак. Как оказалось, этот подход Нагумо к обороне почти оправдал себя, поскольку лишь последняя американская атака нанесла ощутимый урон. Можно даже предположить, что, если бы Нагумо перестраховался немного сильней, разместив в воздухе дополнительные истребители, он мог бы спасти «Акаги», «Кага» или «Сорю» от атаки американских пикировщиков.*
Графическое представление количества истребителей боевого воздушного охранения над Мобильным соединением утром 4 июня 1942 г. Красным выделен период «роковой» атаки трёх эскадрилий американских пикировщиков и одной торпедоносной.
В японской авианосной доктрине того времени не указывалось, что делать, если внезапно столкнешься с вражескими силами в радиусе поражения, в то время как собственные вооруженные и заправленные самолеты все еще находятся в ангарах.* Это было упущением доктрины, хотя, справедливости ради, и японцы, и американцы пытались решить эту проблему. Позже, уже в ходе войны, при обнаружении вражеских сил было признано крайне важным немедленно направить против них как можно больше самолетов (независимо от их вооружения). Это позволяло вывести самолеты из ангаров, где они представляли серьезную угрозу для самого авианосца. И в 1944 году в японском Объединенном флоте на случай внезапного обнаружения противника разработали даже специальную команду для сигнальных книг.*
В заключение мы выражаем признательность профессору Айсому за его усилия по привлечению внимания к японским источникам при обсуждении Мидуэя, а также за представление ценной информации о японских процедурах перевооружения. Важно также учитывать, что он придерживался общепринятого мнения о том, что ударная группа второй волны изначально была уже расставлена на полетных палубах и подготовлена к взлету, а не находилась внизу в ангарах.
Однако его интерпретация японских операций сосредоточена почти исключительно на том, что нужно было сделать, чтобы перевооружить самолеты, и не учитывает фундаментальные аспекты того, как японцы затем расставляли бы их на полетных палубах и готовили к взлету. В статье также упускается из виду связь между оборонительными действиями БВО и неспособностью одновременно предпринимать действия наступательные. Поэтому его взгляд на палубные операции одновременно ограничен и противоречит многому из того, что мы знаем о том, как японские авианосцы сражались на самом деле. Без адекватного понимания этих факторов невозможно дать правильную оценку как эффективности командования Нагумо, так и упущенных им возможностей.