Насчет будущей принадлежности Константинополя и проливов никакого соглашения подписано ещё не было. По данному вопросу только начались консультации, переговоры. Причем союзники конкретных обязательств давать не спешили. Вместо этого предприняли очередную попытку самим прорваться к Константинополю. 18 марта началась третья атака проливов. Россия их просьбу выполнила. С Черного моря подошел наш флот, долбил снарядами укрепления Босфора и Чаталджи. А англичане и французы решили изменить тактику — пустить корабли на большой скорости, громить батареи на ходу и проскочить мимо них. Флот, полыхая артиллерией, ринулся вперед. Но… пролив был заминирован. Подорвались и затонули два британских линкора, французский броненосный кресер. Еще один линейный крейсер получил пробоину, но остался на плаву. Армада повернула обратно.
Русский флот действовал куда осторожнее. Пострелял и в полном составе вернулся в Севастополь. Турки торжествовали, у них потери оказались смехтоворно малы, несколько раненых. Хотели еще и отомстить русским, послали крейсер «Меджидие» бомбардировать Одессу. Но на подступах к городу он напоролся на мину и погиб. А командование союзников наконец-то поняло — одними лишь морскими силами Константинополь не возьмешь. Начало готовить более масштабную операцию.
На других морях англичане одерживали победы. В бою у Доггер-банки отправили на дно германский броненосный крейсер «Блюхер». Отлавливали оставшиеся легкие крейсера, все еще рейдировавшие по океанам. У берегов Чили потопили «Дрезден», у берегов Африки подбили «Кенигсберг», он затонул в устье реки Руфиджи. После этого немцы не посылали боевые корабли на дальние коммуникации. Использовали вспомогательные крейсера — вооруженные пароходы. Их тоже периодически перехватывали и истребляли, но их не жалко было терять. А пользу они приносили ощутимую, за год уничтожили или захватили суда с грузами стоимостью 6,7 млн фунтов.
Французы в марте в третий раз пробовали прорвать фронт в Шампани и Артуа. Стягивали еще больше артиллерии, копили снаряды. Но немцы использовали паузы куда лучше французов. Наращивали оборону, теперь она состояла из нескольких полос. Первая — 2–3 линии окопов с колючей проволокой. За ней располагались узлы сопротивления: укрепленные деревни, доты, промежутки между ними простреливались с двух сторон. А дальше лежала вторая полоса заграждений и окопов. Учитывали и прошлые ошибки. Раньше солдаты сидели в траншеях сплошной цепью, и их месили при артподготовке. Сейчас стали оставлять в передовых окопах лишь охранение, а основные силы держали на второй, третьей линии.
В итоге французские наступления повторялись по одному сценарию. Артиллерия выбрасывала ливни стали и взрывчатки. Ночью выдвигалась пехота. Бойцов обходил сержант с бочонком, наливал каждому по стакану коньяка. Бросались в атаку, захватывали перерытую снарядами первую траншею, иногда и вторую. Там на головы войскам обрушивался шквал немецких снарядов. Или они выходили на какую-нибудь красивую лужайку, удобную дорогу, где их со всех сторон начинали косить пулеметы. А следующая линия окопов оказывалась настоящей крепостью, и только тут начиналось настоящее сопротивление. Кончалось все массами убитых, переполненными лазаретами и санитарными поездами. Укрепляя оборону, немцы продолжали снимать части с Запада и отправлять на Восток. Французские операции ничуть этому не препятствовали.
А политическое и военное руководство союзников отнюдь не отличалось искренностью. Русофоб Ллойд Джордж и министр Холдейн даже доказывали, что в ходе войны не стоит сокрушать и серьезно ослаблять Германию — она должна быть противовесом России. Но союзники преподнесли нашей стране и ошеломляющий сюрприз. В марте должны были начаться поставки 5 млн снарядов, 1 млн винтовок, 1 млрд патронов и другого вооружения, заказанного на британских заводах «Армстронг и Виккерс». Однако Россия не получила ничего. Правительство Англии забрало всю продукцию для собственной армии. Причем об этом даже не удосужились предупредить. Заказ вроде бы выполнялся, военное министерство пребывало в уверенности, что скоро он поступит, положение с боеприпасами выправится. А когда подошел срок, оставили вдруг с носом.
Китченер выслушал ошеломленных русских представителей и развел руками: свои войска надо вооружать в первую очередь. Уверял, что с заказом ничего страшного не произошло. Порекомендовал передать его канадской фирме «Канадиен кар энд фаундри Ко». Выхода не оставалось, с ней срочно перезаключили те же самые контракты… С нетерпением ждали, напоминали. Но поступали лишь вежливые отписки. В ноябре послали в Канаду генерала Сапожникова, выяснить, что же там происходит. Он доложил, что фирма, выбранная по указке Китченера, даже не приступала к выполнению заказа. Она вообще не действует, «находится накануне банкротства». Но ведь это открылось только в ноябре… Россию подло подставили. Накануне летних сражений она осталась без боеприпасов.
Глава 30. «Христианский вопрос»
Еще в 1910 г. на съезде партии «Иттихад» в рассуждениях о перспективах Великого Турана от Балкан до Желтого моря было обращено внимание на «помеху». Территорию предполагаемого Турана пересекала полоса христианских народов. Возле Черного моря жило много греков. В восточных вилайетах (губерниях) Турции — Ванском, Эрзерумском, Битлисском, Сивасском, Диарбекирском, Харпутском и в Киликии — большинство населения составляли армяне. У озера Урмия и в верховьях Тигра проживали айсоровы, юго-восточнее — халдеи, южнее — сирийские христиане. Получался «барьер» между турками и исламскими народами Кавказа, Ирана, Средней Азии. А ну как армяне вслед за сербами и болгарами вздумают отделиться?
Идеолог партии доктор Назым уже тогда заявлял: лучший способ решения проблемы — попросту истребить христиан. Его взгляды разделяли другие лидеры «Иттихада», а войну сочли подходящим моментом. Даже до ее начала к русским стали поступать сведения о подготовке резни. Посол США Моргентау писал, что весной 1914 г. младотурки «не делали секрета из своих замыслов стереть армян с лица земли», а 5 августа, сразу после заключения союза с немцами, Энвер начал формировать «Тешкилят-ы мехсуссе» — «Специальную организацию». Для этого из тюрем выпустили 30 тыс. уголовников.
Армяне и прочие христиане, призванные на войну, сражались честно и добросовестно. Ведь в армии действуют законы товарищества по оружию, общей судьбы. Опять же, неужели начальство не оценит отличной службы, не пойдет на поблажки твоему народу? Под Сарыкамышем Энвера отбили у русских именно армянские солдаты. Среди них было много грамотных, их брали в артиллерию, и они метко всаживали снаряды в британские и французские корабли. Нет, и это в расчет не принималось. В тылу на христиан перелагали налоги, реквизиции на нужды войны. Местные начальники и жандармы гребли еще и в собственный карман. В прифронтовой полосе армян забирали возчиками или носильщиками — доставлять войскам продовольствие и боеприпасы. Нагружали до упора, подгоняли побоями, почти не кормили — если упадет, в ближайшем селении брали другого. Надорвавшиеся замерзали на дорогах.
А кому-то уже не терпелось резать. В конце декабря запаниковавший Мышлаевский приказал отряду Чернозубова отступить из занятых районов Турции и Ирана. Туда двинулся вали (губернатор) Вана Джевдет-бей, двоюродный брат Энвера, с частями жандармов, отрядами курдов и уголовников. В Баш-кале он перебил 1600 армян. Изобрел новое истязание, подковывать людям ноги, как лошадям. За это Джевдета прозвали «подковщик из Баш-кале». Потом он вступил в Иранский Азербайджан и учинил побоище айсоров возле озера Урмия. Так, в городке Дильман уничтожили 707 человек — рубили головы, руки и ноги или просто полосовали горло, вспарывали живот.
А в конце января на секретное совещание собралась вся верхушка младотурецкой партии — Энвер, министр внутренних дел Талаат, министр финансов Джавид, идеолог Шакир, Фехми, Назым, Шюкри и др. (впоследствии один из секретарей, Мевлян Заде Рифат, раскаялся и опубликовал протоколы). Обсуждались конкретные планы геноцида. Решили сделать исключение для греков, чтобы нейтральная Греция не выступила против Турции. Относительно других христианских народов «единогласно голосовали за полное уничтожение».
Акция сулила сплошные выгоды. Во-первых, «Иттихад» спасал свою репутацию, сваливая поражения на «измену». Жупел «внутреннего врага» должен был сплотить народ, возбудить воинственные настроения. Во-вторых, многие армяне жили состоятельно, им принадлежала значительная доля промышленных предприятий, банков, 60 % импортной, 40 % экспортной и 80 % внутренней торговли в Османской империи, были главными конкурентами турецких купцов. Конфискации пополнили бы пустую государственную казну. А турецкая беднота получала дома, поля, сады и славила бы своих благодетелей, партийных лидеров.
Составился штаб. Обеспечение со стороны армии взял на себя Энвер, со стороны полиции — Талаат, ответственность по партийной линии возлагалась на «действующую тройку» из доктора Назыма, доктора Шакира и… министра просвещения Шюкри. Карать непокорных христиан резней турки привыкли испокон веков. Теперь планировалось принципиально иное. Начисто стереть с лица земли несколько народов. Организаторами были вполне «цивилизованные» люди, с европейским образованием, и они осознавали, что «кустарными» способами истребить два с лишним миллиона человек нереально. Предусмотрели комплексные меры. Часть перебить, а других депортировать в такие места, где они сами вымрут. Для этого выбрали малярийные болота около Коньи на юго-западе Малой Азии и Дейр-эз-Зор в Сирии, где гнилые болота на берегу Евфрата соседствовали с безводными песками. Рассчитывали пропускную способность дорог, составляли графики, какие районы «очищать» в первую очередь, какие позже.
О замыслах геноцида знали немецкие военные представители в Стамбуле, германский посол Вангенгейм — личный друг и советник Талаата. Через них дошло до германского МИДа, кайзера. Турция очень сильно зависела от немцев, достаточно было окрика из Берлина, и «Иттихад» пошел бы на попятную. Но его не последовало. Германия исподтишка поощряла чудовищный план. Ведь среди армян и других христианских народов были сильны симпатии к русским, и статс-секретарь МИДа Циммерман приходил к выводу: «Армения, населенная армянами, вредна германским интересам», надо «предоставить армян в полное распоряже