о Россия после войны получит Босфор, Дарданеллы, берега Мраморного моря.
Но смириться с неудачей западные союзники не желали, это казалось позором. На плацдармы в Галиции направляли новые силы, повторяли штурмы. Хотя они ничего не давали, кроме роста потерь. А чем больше войск высаживали на два пятачка, тем легче находили жертвы турецкие пули. Десанты могли вообще истребить, однако и у турок разразился кризис со снарядами. Они были привозными, доставлялись через нейтральную Болгарию. Сперва она склонялась на сторону немцев и пропускала военные грузы. А когда загремели орудия в Дарданеллах, решила, что Турции приходит конец. Чтобы урвать от нее кусок, вела переговоры с Антантой, военный транзит остановила. Турецкая артиллерия израсходовала наличный запас и замолчала, даже не отвечала на обстрелы. Остатки снарядов берегли для отражения атак.
Немцы помогали союзникам, чем могли. Прислали 250 саперов-инструкторов, чтобы научить турок минированию, новейшим приемам фортификации. Прислали 7 подводных лодок. 25 мая субмарина U-21 капитан-лейтенанта Герзинга потопила у Дарданелл британский линейный крейсер «Трайумф», а через два дня линейний крейсер «Маджестик». Англичане запаниковали и увели от Галлиполи большие корабли. Войска на плацдармах лишились своего главного преимущества, прикрытия мощной судовой артиллерии. Пошла изнурительная позиционная война.
Германские подводники успешно действовали и в Атлантике. Кайзер так и не решился на неограниченную войну, но хватало и «ограниченной», британские транспорты один за другим шли на дно. Несли потери и немцы. Некоторые подводные лодки погибали на минах. Эффективным средством против них оказался таран. В то время они не могли долго находиться под водой, должны были всплывать, проветриваться, заряжать аккумуляторы. А на торпедные атаки выходили на малой глубине. Тут-то их и таранили миноносцы, сторожевики, иногда даже рыболовные траулеры. Англичане начали оборудовать и суда-ловушки, замаскированные под невооруженные пароходы. Субмарина без опаски приближалась и получала снаряды.
А 7 мая разыгралась провокация с «Лузитанией». Большой комфортабельный английский лайнер был вооружен, то есть подходил под статус вспомогательного крейсера. В Нью-Йорке его загрузили снарядами, взрывчаткой, винтовками. Грузили открыто, напоказ германским шпионам. Но на борт приняли и 2 тыс. пассажиров, часть из них — канадские военные. Когда «Лузитания» приближалась к Англии, от других судов по радио были предупреждения: замечены подводные лодки. Тем не менее лайнер не покинул опасный район, не маневрировал, шел тихим ходом (скорость защищала от субмарин, в подводном положении они двигались медленно).
Подводная лодка U-20 пустила 2 торпеды, в трюме сдетонировала взрывчатка, погибли 1195 пассажиров, в том числе 291 женщина и 94 ребенка. Некоторые специалисты полагают, что причиной трагедии были даже не торпеды, а взрывное устройство на судне. А среди погибших было около 100 граждан США, президент Вильсон поднял колоссальный скандал, требовал вообще осудить подводную войну. Вильгельм струсил, оправдывался глупо и непоследовательно, отдал приказ вести боевые действия только против военных судов. Таким образом, англичане и американцы обезопасили дальнейшие перевозки, а заодно был создан первый предлог для вступления в войну США. На будущее. Пока американским олигархам было выгоднее сохранять нейтралитет.
Во Франции Жоффр продолжал частные операции. Рассудил — если не получилось срезать Нуайонский выступ, надо взять выступ поменьше, у Вевра. Артподготовка длилась аж 6 дней! Первую германскую траншею перемешали в грязь. Французы хлынули густыми цепями, и возле второй траншеи их посекли пулеметами и артиллерией. А германское командование как раз в это время готовило Горлицкий прорыв, снимало из Франции 2 корпуса. Чтобы французы и англичане этим не воспользовались, не полезли, когда будут происходить передвижки войск, их требовалось отвлечь. Решили изобразить видимость наступления у Ипра.
Для этого завезли химическое оружие, 160 тонн хлора. Установили на участке в 6 км 6 тыс. баллонов. Союзное командование еще 13 апреля узнало от перебежчиков о «контейнерах, содержащих удушающий газ», но сочло это выдумкой. А 22 апреля грянул кошмар. Очевидец вспоминал: «Солдаты увидели, что огромное облако зелено-желтого газа поднимается из-под земли и медленно движется по ветру в направлении к ним, что газ стелется по земле, заполняя каждую ямку, каждое углубление, затопляя траншеи и воронки. Сначала удивление, потом ужас и, наконец, паника охватила войска, когда густые облака дыма окутали всю местность и заставили людей, задыхаясь, биться в агонии. Те, кто мог двигаться, бежали, пытаясь, большей частью напрасно, обогнать облако хлора, которое неумолимо преследовало их».
Газ накрыл французскую Африканскую дивизию, прикрывающую стык британской и бельгийской армий. Отравилось 15 тыс. человек, из них 5 тыс. погибло. Новое оружие вогнало войска в полный шок. Пораженные солдаты стали выходить к соседям, у них нервы тоже не выдержали, они побежали целыми полками. Но… и немцы оказались не готовы к такому эффекту. Эксперименты на русском фронте не дали результатов, и германское командование относилось к газам скептически. Под Ипром замышлялась только демонстрация, наступать должен был всего один корпус, ему выдали респираторы (их было мало). Он строго выполнил порученную задачу. Продвинулся на 2–4 км и остановился.
Когда выяснилось, что перед корпусом во фронте дыра, поблизости не оказалось сил для развития успеха. За два дня перебросили соединения с других участков, но канадцы и французы уже закрыли прорыв, атаки были отбиты. А английские ученые очень оперативно выдали рекомендации о мерах самозащиты, их довели до всех солдат: побыстрее уходить с пути газового облака, забираться на высокие места, закрывать нос и рот влажными повязками. К 1 мая немцы подвезли новую партию баллонов с хлором и повторили атаку. Но она уже не вызвала прежних последствий. Не было повального ужаса, солдаты спасались как могли. Пораженных все равно хватало, но умерло только 90 человек.
После этого как на Западе, так и в России начали разрабатывать средства защиты, собственное химическое оружие. Дело-то было не сложным. Но раньше применение ядов в войне считали недопустимым. А если их использовала одна сторона, по нормам международного права они становились разрешенными для другой.
Между тем закипели сражения на Востоке, немцы и австрийцы сосредоточили там больше половины своих войск. Жоффр и Френч прикинули, что настал подходящий момент улучшить собственное положение. В четвертый раз попытались срезать Нуайонский выступ. Удары наметили в тех же местах, где уже пробовали раньше (и где противник их ждал), в Шампани и в Артуа возле Арраса. Но участки прорыва взяли пошире, не 1,5, а 10–12 км. Зато и войск собрали гораздо больше, 3 французские и британскую армии.
9 мая, через неделю после начала Горлицкого прорыва, на флангах Нуайонской дуги масса орудий открыла артподготовку. Долбили 6 суток. Конечно, это было пустой тратой снарядов — после первого дня такой бомбардировки никаких немцев в траншеях быть не могло. Они отошли на вторую позицию, в 5–6 км сзади первой.
В наступление ринулись 10 корпусов пехоты. Стиснулись поплотнее, чтобы попасть в 10–12-километровые промежутки. Но германская артиллерия стала бить их с флангов. Ведь артподготовка перепахала только участки прорыва, а места справа и слева от них не трогала. Англичане и французы с огромными потерями продвинулись на 2 км и нарвались на опорные пункты, попали под снаряды тяжелых батарей — фронт стоял тут долго, вся местность была пристреляна по квадратам. Союзники подтягивали артиллерию, устраивали новые артподготовки, штурмовали укрепленные деревни, второй рубеж.
А немцы в это же время подводили войска с неатакованных участков и строили третью укрепленную позицию. Но и сами действовали по старинке, зачем-то поднимали соединения в массовые контратаки, и тут-то их колошматили пушки и пулеметы французов и англичан. Эта тупая месиловка продолжалась целый месяц. В итоге союзники заняли… 40 кв. км. За ничтожное продвижение заплатили потерями 100 тыс. французов и 20 тыс. англичан. Немцы потеряли 55 тыс. Никакой помощи русским непродуманное и гиблое наступление не оказало, Германия не забрала с Востока ни одного солдата. И только одна из четырех армий, участвовавших в сражении, 10-я французская, израсходовала более 2 млн снарядов. Этого вполне хватило бы, чтобы вообще избежать катастрофы на русском фронте…
Осложнилась обстановка и в Сербии. Австрийцы и немцы пока не могли выделить против нее дополнительных сил, но они нашли союзников. Автономная Албания входила в состав Османской империи. Регулярных турецких войск там не было, но немцы и иттихадисты принялись формировать добровольческие банды. Они полезли на сербские земли, грабили. Сербам пришлось снимать части с фронта, отправлять на албанскую границу.
В войну собиралась вступить еще одна держава — Италия. Еще с августа 1914 г. она торговалась с обеими сторонами. Немцы очень низко оценивали ее военную мощь, считали более полезным ее нейтралитет: покупать через нее сырье, продовольствие. Но итальянцы обнаглели и даже за нейтралитет требовали слишком много — чтобы Австро-Венгрия отдала им Трентино, часть Тироля. Им предлагали взамен французские провинции и колонии. Нет, Рим уперся. Дескать, еще неизвестно, получится ли их забрать у Франции. Пусть австрийцы удовлетворят запросы немедленно.
Российский генштаб и МИД тоже полагали, что Италия будет слабой союзницей и принесет мало пользы. Но Англия и Франция считали по количеству: у итальянцев было 4 армии — почти миллион солдат, на флоте — 14 линкоров. Это ж какая сила! Была и темная, политическая сторона вопроса. В составе Антанты Италия примкнула бы к западным державам. При решении спорных вопросов, при послевоенном разделе мира, России противостояли бы уже не два, а три голоса. Итальянцы вывалили за союз огромный список притязаний. Хотели получить Триест, Истрию, Далмацию, Албанию, турецкие Анталью и Измир, в Африке Эритрею и Сомали. Мало того, пусть английский флот защищает их побережье, а русские отвлекут на себя австрийцев. Лондон и Париж соглашались на все, выделили Италии заем в 50 млн фунтов и обещали удовлетворить «значительную часть ее требований».