Почему ему примерещилось это? Полный идиотизм. Он – тень дракона. И слова Васиной тени… Он ведь действительно не мог предать. Или мог? Или Шатов просто сходит с ума, пытаясь дать рациональное объяснение нелепому сновидению.
Шатов не верил снам. И не собирался начинать им верить. Он…
– Отдыхаем? – раздалось над головой.
Шатов открыл глаза.
Кто-то присел возле него.
– Ступай себе с богом, – посоветовал Шатов.
– Сейчас, – сказал присевший, – вот только шнурки поглажу.
Неприятный голос, мелькнуло у Шатова. Нужно вставать.
– Помочь встать? – спросил тот же голос.
Шатов сцепил зубы и встал. Только попытался, потому, что на него обрушился удар. Сбоку, за ухом. Шатов не успел отреагировать. Просто потерял сознание.
Глава 11
Голова болела немилосердно. Шатов очнулся уже с головной болью. И тошнотой.
Он был в машине. Снова был в машине и снова не один. С двух сторон его зажали крепкие парни, а на руках были защелкнуты наручники.
Тот из парней, который сидел справа, бесцеремонно обшарил карманы Шатова:
– Деньги, удостоверение, о – телефончик. Можно позвонить?
Шатов сцепил зубы. Машину тряхнуло, и боль отозвалась в голове.
– А мы тебя, брат, заждались, – сказал правый.
– Хотели брать еще на дороге туда, но решили повременить, – добавил левый.
– И чуть не прозевали тебя в тачке. Хорошо еще, что догадались проследить за машиной.
– Кому хорошо? – поинтересовался Шатов.
Они хотели брать его еще на входе. Это значит, что они знали о его возможном приходе в клинику. Люди Васильева? Тогда все очень хреново.
– Нам хорошо, парень, – левый похлопал Шатова по плечу, – а то пришлось бы тебя ловить по всему городу. Ты же дома не ночуешь. Ты почему дома не ночуешь?
– Имею право.
Парни заржали. У них было хорошее настроение.
– Пацаны, вы кто? – спросил Шатов.
– Мы? – правый изобразил обиду в голосе, – ты нас не узнал?
– Необразованный журналист попался. Ай-яй-яй, какой необразованный! – поддержал его левый.
– Прекратите фигней заниматься, – не оборачиваясь, приказал водитель.
Парни оборвали смех, правый вытащил из кармана рубашки удостоверение:
– Страшный лейтенант милиции Рыков, оперативно-поисковый отдел.
– ОПО… – вырвалось у Шатова.
– Опоньки, мы к вам! – хохотнул правый.
– Значит, милиция, – медленно произнес Шатов.
– Она самая.
– Тогда какого черта вы меня били и нацепили браслеты?
– Не нужно было сопротивляться, господин Шатов. Мы вообще могли оружие применить, а мы только очень вежливо применили наручники.
– То-то у меня голова болит… Снимите наручники!
– Извини, брат, по этому поводу у нас четкое распоряжение. Только в них, – будто извинился левый.
– Не нужно было отказываться от встречи, милый. Тебя ведь вежливо просили по телефону явиться для беседы. Тебя даже по всему скверу разыскивали. Подождал бы нас немного, уже бы и поговорили. А так – майор недоволен, – поцокал языком правый.
– А он у нас, когда недоволен – зверь, – поддержал левый, – правда, Митяй?
– Правда, Колян, – засмеялся правый.
– Ребята, кто-то над вами в детстве жестоко пошутил, – устало сказал Шатов.
– Чего? – не понял Колян.
– Вам кто-то сказал, что весь этот лепет и гоготание – признак юмора. Не хочется вас расстраивать, но на конкурсе дебилов вы бы заняли второе место, – шутка была старая, Шатов ее произнес скорее для того, чтобы отвести душу, а не для того, чтобы поймать ментов. Но Колян подставился:
– Почему второе?
– Потому, что дебилы, – отрезал Шатов.
– Умничаем? – Колян коротко, без замаха ударил Шатова в скулу.
– Морду не повреди, – бросил, глянув в зеркало заднего вида, водитель.
– Ямпольский сказал – без синяков, – подтвердил Митяй.
Колян сжал в кулак ухо Шатова и стал медленно поворачивать:
– Я не люблю таких умных. Слышишь?
– Это у тебя генетическое, – простонал Шатов, —
ты не виноват. Просто твоя бабка подгуляла с козлом и не сделала аборт.
– Что? – Колян крутанул ухо.
– Синяк будет, – предупредил Шатов.
– Отпусти его, – посоветовал Митяй, – потом поговорим.
– Хорошо, – прошипел Колян, отпуская ухо, – потом.
– Обязательно, – пообещал Шатов, – обязательно поговорим. Покалякаем о делах наших скорбных.
– Угрожаешь, крыса? – Колян потянулся рукой к лицу Шатова.
– Прикоснешься – убью, – тихо сказал Шатов.
– Что?
– Ты слышал.
Машина затормозила, водитель оглянулся:
– Выметайтесь, приехали.
Митяй открыл дверцу, вышел из машины и бесцеремонно потянул за наручники Шатова. Металл больно врезался в запястья.
Где это мы, мелькнуло у Шатова. Он не следил за дорогой и теперь не представлял себе, куда его привезли. Это не областное управление. Точно – не областное. И явно не центр города.
«Отдельный батальон охраны водоемов» – прочитал Шатов на доске возле массивной двери. Подобное название видел впервые в жизни.
Митяй набрал на цифровом замке код и открыл дверь. Колян подтолкнул Шатова. За дверью был короткий лестничный пролет, упиравшийся в пластиковую перегородку с турникетом.
За пластиком, в свободной позе возле стола сидел милицейский сержант. Увидев вошедших, он протянул руку к щитку на стене и нажал кнопку.
Колян провел Шатова через турникет, но не в коридор первого этажа, из которого тянуло крепкой смесью запаха новых сапог и ацетона, а на лестницу.
– Не споткнись, смотри, – посоветовал Митяй, и Шатов понял, что совет достаточно дельный. Если его сейчас, шутки ради, подсекут на лестнице, то сотрясение мозга обеспечено.
Шатов оглянулся.
– Не бзди, – понял его взгляд Колян, – я с тобой потом поговорю. При случае.
– Жду, не дождусь, – Шатов даже улыбнулся.
В общем, все как обычно. Человек полагает, а органы располагают. А он еще сомневался – идти к Ямпольскому или не идти. А все оказывается очень просто: удар по голове, машина – и приятная встреча с компетентным человеком.
Между первым и вторым этажами была еще одна дверь с цифровым замком. На этот раз код набрал Колян.
За дверью был небольшой квадратный коридор. Стены на полтора метра покрашены серой масляной краской. Выше – штукатурка. Старый добрый совковый официоз.
Четыре двери также были выкрашены серой краской. Шатова подвели к крайней справа.
Колян постучал, открыл и заглянул, не дожидаясь ответа:
– Мы приехали. Заводить?
Из кабинета что-то ответили. Видимо, разрешили.
Колян отошел в сторону и жестом регулировщика пригласил Шатова войти.
Ну, с Богом. Хуже не будет. Хуже не будет, еще раз напомнил себе Шатов, но уверенности что-то не было. Трудно сохранять уверенность после побоев, драки, нападения… Головная боль и тошнота также уверенности не добавляли.
Кто ты, майор Ямпольский? Привет.
– Добрый вечер, – сказал Шатов с порога.
– Садитесь, – не здороваясь ткнул хозяин кабинета рукой в сторону стула.
Выбора, собственно, не было. В кресле за столом сидел Ямпольский, напротив него, через стол, находился стул. Единственный.
Кабинет вообще подкупал спартанской простотой – стол, кресло, стул, компьютер и хлипкая этажерка в углу.
Окно выходило на запад, и багровые солнечные лучи, пробиваясь сквозь разрывы в клубящихся тучах, придавали комнате несколько зловещий вид.
– Я сказал – садитесь, – напомнил Ямпольский.
– Под Жеглова канаем, гражданин начальник? – съязвил Шатов, усаживаясь.
Ямпольский иронию проигнорировал. С первой секунды он произвел на Шатова впечатление человека решительного и твердого. Твердые черты лица, твердые, быстрые движения, твердый взгляд…
А вот тут нет, вот тут ты врешь. Со взглядом у майора не все в порядке. Взгляд свой майор отчего-то прятал, рассматривая то экран монитора, то бумаги на столе. Лишь раз глянул он на Шатова.
Быстрый, нервный какой-то взгляд.
Шатов сел на стул:
– Вы знаете, что переходите границы?
– Границы чего? – спросил Ямпольский.
– Я не знаю, чего именно вы переходите границы, но вот так нападать…
– Нападать? – Ямпольский улыбнулся, и Шатову показалось, будто что-то скрипнуло. – В нашем телефонном разговоре я вам предложил встретиться и поговорить…
– А я вам сказал, что мне некогда. И пообещал перезвонить вечером.
– Вы немного меня не поняли, – сухо произнес Ямпольский, – я не спрашивал вашего согласия. Вы обязаны были прийти для разговора. Обязаны.
Шатов вздрогнул. Обязан? Опять кто-то очень крутой считает, что может приказывать? И через секунду он потребует безоговорочного выполнения команд? А не хватит ли?
– Заткните эти обязанности себе знаете куда? – четко произнес Шатов.
Ему показалось, что воздух в комнате стал очень прозрачным и звонким. Как хрусталь.
– Никакие законы не могут меня заставить мчаться к вам по первому зову, помахивая хвостом и вывалив от усердия язык. И я не собираюсь оставаться ни секунды здесь. Вы хотите мне что-то сказать – говорите, но тогда, когда у меня будет время, – Шатов встал.
– Сидеть! – негромко, но очень веско приказал Ямпольский.
– Ах, сидеть! – Шатов наклонился к столу. – Это ты, майор, сиди, а я пойду.
– Ты будешь сидеть на этом долбанном стуле до тех пор, пока я не разрешу тебе встать! – Ямпольский вскочил и рванул Шатова за рубаху. – Пока я не разрешу.
– Руки! – процедил Шатов.
Ему было наплевать, что перед ним целый майор милиции, что за этим могут последовать какие-то неприятности. Наплевать. Он дошел до предела. Он больше не желал подчиняться всяким подонкам, в погонах или без.
– Руки… – очень тихо повторил Шатов, понимая, что еще секунда, и он врежет в лицо этому менту.
– Ах, руки? – Ямпольский резко оттолкнул Шатова.
Тот отлетел к стене, ударился спиной.
Снова? Снова побои?
Не задумываясь, Шатов подхватил опрокинутый стул и замахнулся: