Мышцы обмякли, и я вытянул ноги, расслабившись. Сейчас очень важно сбросить накопившееся напряжение, чтобы уснуть и к вечеру быть в хорошей форме. Чует моё сердце, с наступлением темноты силы понадобятся.
Вспомнив о собачках, бегающих во дворе Лёвиного особняка, я вздрогнул. С этим надо что-то делать. Второй раз может и не повезти. Знакомиться ближе с клыками неподкупных охранников мне не хотелось. Что же придумать? Это только в кино собаки с рёвом набрасываются на отравленную приманку. В жизни же хорошо воспитанный пёс ничего не возьмёт из рук незнакомца. А подозрительно пахнущее мясо вообще обойдёт стороной. Так что этот вариант не пройдёт. Сделаем по-другому. В голове мелькнула мысль, вызвавшая улыбку, и я, прикрыв глаза, задремал.
Телефонный звонок ворвался в сон тревожно и настойчиво. Чёрт, выругался я, поняв, что чуть не заснул в воде по-настоящему. Выбравшись из ванны и обмотавшись полотенцем, я прошёл комнату.
— Да?
— Саша, это я. — Судя по голосу, Наташа была чем-то расстроена.
— Рад тебя слышать, — сказал я, начиная догадываться, в чём дело.
— Саша, ты можешь мне помочь?
— Всегда к твоим услугам, — усмехнулся я.
— Тогда скажи, пожалуйста, этому противному Горенцу, чтобы он оставил меня в покое. А то примчался на работу, размахивая больничным на моё имя, сунул его Бакутину и утащил меня домой. При этом вёл себя, извини, как полный идиот. Озирался по сторонам и приказывал двум таким же, как он, здоровым дуралеям, чтобы держали меня под прикрытием. Саша, он, наверное, сошёл с ума.
— А отцу ты звонила?
— Звонила, — вздохнула она.
— И что?
— Он приказал делать всё, как скажет Олег. Но, Саша, я же не могу целый день сидеть дома!
— Почему? — удивился я.
— Потому что, — отрезала она, но тут же сменила тон на более ласковый, — Саша, милый, скажи, пожалуйста, Горенцу, чтобы он перестал меня преследовать. Тебя он послушает, я знаю.
— С чего бы это?
— Ты ж спас его когда-то! — возмутилась Наташка моей недогадливости.
— Понятия не имею, откуда тебе это известно, но только всё это враки, — открестился я. — Это Горенец там тебя такими байками развлекает?
— От папы слышала. А он, к твоему сведению, никогда не врёт. В отличие от тебя. Так что, будешь говорить с Горенцом?
— Извини, милая, нет. Да и тебе советую быть с ним поосторожнее, — сказал я, посмеиваясь. — Как ты верно подметила, он иногда бывает слегка не в себе. Последствия контузии, наверное. В общем, в такие дни ему надо обязательно кого-то взять под свою защиту. Спорить с ним, сама понимаешь, бесполезно, больной человек. Потерпи, через несколько дней приступ закончится, и он тебя отпустит на все четыре стороны.
— Да ты что? — ахнула Наташка. — Значит, я в руках маньяка, а ты так спокойно об этом говоришь?
— Он же безобидный, — попытался я хоть немного спасти репутацию Горенца.
— Ну, Махницкий… А ты не шутишь? — подозрительно спросила она. — Я сейчас позвоню папе, и если ты обманываешь, то держись. Не знаю, что я с тобой сделаю.
— Договорились, — ответил я и на всякий случай отключил телефон. Не даст ведь спокойно поспать эта его за…
Будильник напомнил о себе пронзительным звоном, и я открыл глаза. Вечерело. Я чувствовал себя отдохнувшим и собранным. Крепкий чай, пара сигарет и контрастный душ помогли окончательно проснуться. Что ж, пора приниматься за дело. Я распахнул створки шкафа и, основательно порывшись, извлёк оттуда камуфлированный комбинезон, прихваченный в своё время на дембель, но так ни разу и не понадобившийся. Я встряхнул его, расправляя. Не то чтобы мне хотелось почувствовать себя Рэмбо. Наигрался в эти игры, и атрибутика давно уже не имеет для меня ровным счётом никакого значения. Просто надоело превращать в рваное тряпьё свой и без того небогатый гардероб. Комбинезон мне всё равно не нужен, я не охотник, а вот в сегодняшней операции своей пятнистой окраской вполне может сослужить добрую службу.
Я снова запихал его в пакет и принялся одеваться. Туфли, промокшие днём, до сих пор не высохли. Пришлось натянуть кроссовки. Покопавшись на антресолях, я вытащил оттуда старую дорожную сумку, застёгивающуюся сверху на молнию. Она тоже могла понадобиться.
Дело в том, что наш подъезд оккупировали кошки. Нет, лично я ничего не имею против этих гордых тварей. Вот только запах после них остаётся, как бы это помягче сказать… В общем, на первом этаже, где они организовали свою штаб-квартиру у дверей сердобольной старушки, подкармливающей их, амбре стоит невыносимое, и двери подъезда приходится постоянно держать нараспашку. Парочку усатых-полосатых я хотел прихватить с собой, принудительно назначив в качестве помощников в борьбе с зубатыми сторожами Лёвиного дворца.
Я присел напоследок на кухне, рассуждая о превратностях судьбы. Ещё неделю назад и предположить было невозможно, какая кутерьма скоро завертится. Да, человек предполагает, а бог располагает. Смирившись со своей бестолковой судьбой, я затушил окурок, прихлопнул двери квартиры и стал осторожно спускаться по лестнице, стараясь не спугнуть раньше времени кошек, греющихся возле батареи внизу. Их сидело штук семь, здоровенных наглых котов и кошек, недовольно уставившихся на меня своими зелёными глазищами.
— Ну что, ребята, кто со мной на Гнома, — решил поиграть я в демократию, вызывая добровольцев.
Рыжий котяра выгнул спину и зашипел. Ага, агрессивный, понял я. Тебя-то мне и надо, друг. Прежде чем непривычное к такому обращению животное опомнилось, я сцапал его за шкирку и запихал в сумку. Остальные бросились в разные стороны, оглашая подъезд истошными воплями.
Молясь в душе, чтобы соседки-зоофилки не было дома, я отловил-таки ещё один экземпляр и тоже поместил его в сумку. Кошки в ней возились и мяукали.
— Потерпите, — попытался я усыпить их недовольство, — сами же потом спасибо скажете. Будете жить в настоящем дворце, как породистые. А воздух там какой…
Живописуя по дороге прелести загородной жизни, я сел в машину и выехал со двора, разбрызгивая непросохшие лужи. Дождь почти прекратился, но похолодало, и воздух пах приближающейся зимой и морозом. Подъехав к дому Гнома, я ставил машину там же, где и в прошлый раз, снова окутав её сетью.
Потом натянул комбинезон, прихватил с собой кусачки, маленькую телескопическую лесенку и сумку с охрипшими, а потому умолкшими кошками, и принялся осторожно пробираться к стоящему в отдалении дому, похожий одновременно на электрика и террориста.
Со времени моего последнего визита освещение двора усилилось. Прожектора били по глазам и мешали ориентироваться. Видимо, нашли доску, обрывки бушлата, и поняли, что собаки не зря сходили с ума.
Я раздвинул лесенку и прислонил её к стене. В самый раз. Затем вскарабкался и, стараясь не поднимать головы, вытянул руки и начал перекусывать проволоку.
Готово. В спирали образовался небольшой проход, незаметный на первый взгляд, но вполне достаточный, чтобы можно было поставить на стену ногу, готовясь к прыжку.
Так, теперь пришло время группы поддержки. Я раздёрнул молнию и вытащил кандидата номер один, немедленно попытавшегося меня укусить. Я был начеку и членовредительства не допустил. Почуяв свежий воздух, животное огласило округу мощным «М-мяу!».
Я ещё немного подержал его, а затем, услышав лай собак, выпустил из рук. Не переставая орать, ночной баламут заметался по земле, ослеплённый ярким светом, но быстро сориентировался и одним огромным прыжком взлетел на дерево, растущее неподалёку от забора.
Там, почуяв себя в безопасности, новоявленный обитатель Лёвиного жилища громко заявил сбежавшимся собакам о своих правах на эту территорию. Те недоумевали и остервенело гавкали, оспаривая претензии чужака.
Мат прибежавших охранников звучал в унисон с голосами животных. Их было двое, и они явно недоумевали, откуда в лесу взялась кошка.
Я затих за стеной, надеясь в душе, что они не обратят внимания на перерезанную проволоку. Так оно и случилось.
— Загоняй, к чёрту, собак! — скомандовал один из них. — А то они взбесятся!
— Лёва сказал быть повнимательней, — напомнил другой.
— Ты что, сам не видишь, почему собаки лают? Или Лёва, по-твоему, кошек опасается? Загоняй собак, и попробуем её поймать.
Ловить кошку, сидящую на дереве, к тому же совершенно ошалевшую от только что пережитых приключений — дело совершенно безнадежное. В этом охранники убедились довольно скоро. В конце концов, удовлетворившись тем, что удалось прогнать с дерева моего хвостатого напарника, они пошли к будке у ворот, переговариваясь и ругая ни в чём не повинное животное.
Я осторожно высунул голову, осмотрелся и перелез через забор. Приземлившись, я откатился в спасительную тень постройки, так выручившей меня в прошлый раз. Что, всё-таки, здесь находится?
Я подобрался к двери, немного поковырялся в замке и нырнул внутрь. Вот оно что. В помещении располагался гараж, он же, судя по подъёмнику и разложенным на полках инструментам — ремонтная мастерская. С умом обустроился Гном, всё под рукой.
Вот и наша «скорая». Номеров на машине не было. Видимо, решили подстраховаться и впредь менять их каждый раз, идя на дело. Рядом со «скорой» поблёскивал лаком, отражая падающий в окно свет прожектора, «Паджеро» Гнома. Чуть поодаль стояли две «Волги».
Я прошёлся по гаражу, раздумывая и попутно обследуя углы. Итогом стали три двухсотлитровые бочки с бензином и мысль о том, что потихоньку «скорую» всё равно уничтожить не удастся. Скрежет из гаража быстро привлечёт внимание, и моим похождениям будет положен конец. Значит, придётся устроить фейерверк, решил я, открывая одну из бочек и наклоняя её так, что бензин начал щедро литься на пол. Гном парень не бедный, справедливо рассудил я, купит себе новый джип. Вторая бочка разделила судьбу первой.
Несмотря на все старания проделать эту операцию быстро, я всё равно успел здорово надышаться парами. Приступами накатывала тошнота, и ноги стали как ватные.