Она не заметила, как подошел Томмазо с газетой в руках.
– В кино сейчас идет новый фильм – «Депутатка Анджелина», – сказал он Лоренце.
– Это с Маньяни, да? Я видела афишу, – откликнулась Анна, делая вид, что поглощена работой.
– Может, сходим на него как-нибудь вечером? Все вместе, я имею в виду, – спросил Томмазо, окидывая всех взглядом.
– Да, хорошая идея, – Анна перекинула сумку через плечо. – Давайте в субботу? – предложила она, уже выходя.
В субботу в кинотеатр отправились все, кроме Кармине, который с ворчанием отклонил приглашение: сотрудники почтового отделения и семейство Греко в полном составе. Зал был почти полон, и они стали оглядываться в поисках свободных мест; Карло и Роберто двинулись к первым рядам, Элена, болтавшая с Агатой, показала ей на свободные кресла в другом конце зала, а Лоренца и Томмазо, отстав от остальных, неспешно шли рядом друг с другом. Антонио и Анна зашли последними. Оказавшись в зале, Антонио тут же встретился взглядом с Мелиной, которая сидела на своем привычном месте в последнем ряду. Она многозначительно улыбнулась ему, накручивая на палец прядку кудрявых волос.
– Ты ее знаешь? – спросила Анна.
– Кого? – Антонио покраснел.
– Как кого? Женщину, которая тебе только что улыбнулась, – Анна кивнула в сторону Мелины.
Но та уже смотрела в другую сторону.
– Ты, наверное, ошиблась, мне никто не улыбался, – пробормотал Антонио.
– Наверное… – не слишком уверенно согласилась Анна.
Карло помахал им рукой, приглашая присоединиться к нему.
Агата и Элена заняли два кресла в начале ряда, и Элена жестом показала Томмазо и Лоренце, что рядом с ними есть еще два свободных места – одно с краю, а другое в глубине. Подойдя, Томмазо бросил на Элену многозначительный взгляд, и та, понимающе хихикнув, пересела, оставив для Томмазо и Лоренцы два соседних кресла.
Во время сеанса Томмазо так нервно ерзал на своем месте, что кто-то позади него не выдержал:
– Да уймись ты наконец! Тебя что, тарантул цапнул?
– Что такое? Тебе неудобно? – прошептала Лоренца.
– Нет, нет, – ответил он, махнув рукой. – Все в порядке.
Когда в зале вновь зажегся свет и зрители постепенно стали расходиться, Элена взяла Агату под руку и направилась с ней к остальным, оставив Лоренцу и Томмазо наедине.
– Ну как, тебе понравилось? – спросил Томмазо.
– Очень, – ответила Лоренца. – Знаешь, я как раз думала, что она похожа на тетю… – пробормотала она.
– Кто? Анна Маньяни?
– Да, но не внешне, – принялась объяснять Лоренца. – А по характеру. Такие, как она, – особенные. Боевые… никогда ничего не боятся, – добавила она с грустью в голосе. Лоренца была уверена: окажись на месте героини Анны Маньяни ее тетя Анна, она бы тоже сражалась за то, чтобы у бедняков были пригодные для жизни дома.
– Ты тоже особенная, – сказал Томмазо.
Лоренца медленно покачала головой.
– Я правда так думаю, – настаивал он.
Она слегка улыбнулась.
– Очень мило с твоей стороны.
– Я думаю так с тех пор, как ты пришла к нам работать… ты как будто принесла свет в мою жизнь… Прости, – тут же смутился он, – я не слишком в этом силен, я давно уже не…
Лоренца прервала его, приложив палец к губам.
– Я знаю, – сказала она, бросив на него нежный взгляд, прежде чем отодвинуть красную штору на выходе из зала.
В ноябре, на свой сорок четвертый день рождения – первый в должности мэра, – Карло закатил грандиозную вечеринку с живой музыкой, танцами и большим выбором сигар. Он пригласил из Лечче небольшой оркестр – пианиста, трубача, саксофониста и скрипача, щедро им заплатив. В тот год бутылки «Донны Анны» получили новые этикетки в честь десятилетия винодельни. Рядом с привычным логотипом в виде распустившейся розы на них было написано: «Донна Анна Юбилейная». По такому случаю было решено даже слегка изменить состав вина: смотритель погребов, временно заменявший Даниэле, предложил снизить содержание негроамаро и добавить мальвазии. Вино вышло превосходное: свежее, ярко-вишневого цвета, с ароматом розовых лепестков, которого в его букете прежде не было. На дне рождения Карло оно лилось рекой.
Прохаживаясь по переполненному залу, Анна не могла не заметить, насколько этот праздник отличался от прежних. Раньше Карло приглашал обычных жителей Лиццанелло – крестьян, рабочих, торговцев; в этот же раз он разослал приглашения друзьям и соратникам по партии – некоторые из них приехали из Лечче, – а также членам городского правления, которые пришли вместе с женами и детьми.
Был здесь и священник, отец Лучано, с извинениями от епископа: тот не смог прийти из-за другого мероприятия. Все это напоминало не просто праздник, а ритуал, закрепляющий переход на новый уровень, подумала Анна.
Карло с неизменной сигарой, улыбаясь, переходил от одной группы гостей к другой, стараясь пообщаться с каждым. Время от времени он оглядывался в поисках Антонио и, встретившись с ним взглядом, громко звал его, вовлекая в беседу.
– Вы уже знакомы с моим братом? – говорил он, кладя руку ему на плечо. Агата же сидела на диване, сгорбившись и сложив руки на коленях. Она смотрела на огонь, потрескивающий в камине, время от времени поднимая глаза на Лоренцу и Томмазо, которые сидели бок о бок на диване напротив и оживленно беседовали.
Внезапно Карло замахал руками, прося тишины. Оркестр умолк, все собрались вокруг именинника.
– Дамы и господа, надеюсь, вы хорошо проводите время! – воскликнул он. – Судя по количеству пустых бутылок, так оно и есть, – добавил он с улыбкой.
– За нашего мэра! – крикнул кто-то из мужчин, поднимая бокал.
– Поздравляем!
– С днем рождения!
– Долгих лет жизни!
– Спасибо, спасибо всем, – сказал Карло. – Я очень рад, что вы все сегодня собрались здесь и празднуете вместе со мной. Но сейчас… – он сделал паузу, окинув взглядом небольшую толпу, собравшуюся перед ним. – Сейчас я хочу пригласить свою потрясающую жену на первый танец сегодняшнего вечера.
И отсалютовал ей бокалом.
Десятки взглядов устремились на Анну. Она растянула губы в неловкой улыбке. «Ох уж эта его театральность», – подумала она.
Карло прошептал что-то на ухо пианисту, и зал наполнили первые ноты песни «Любимый мой». Подойдя к Анне, он с очаровательной лукавой улыбкой взял ее за руку и увлек в центр зала. Гости расступились, и он, обхватил ее за талию и глядя в глаза, повел в танце.
– Хочешь тоже потанцевать? – спросил Томмазо у Лоренцы.
– Прямо сейчас?
– А когда же еще? – улыбнулся он.
– Хочу, но чуть позже, – сказала Лоренца, стараясь не показаться грубой.
В этот момент в гостиную вошла Кармела под руку с Николой. Лоренца напряглась и немного отодвинулась от Томмазо. Почему дядя Карло не предупредил ее, что родители Даниэле тоже придут? Она уже собиралась подойти и поздороваться с ними, но внезапно замерла от удивления: на Кармеле было надето платье, удивительно похожее на один из эскизов Даниэле. Она прекрасно помнила, как он показывал ей рисунок. «Это вечернее платье, – сказал он тогда. – Для особых случаев». Оно было приталенным, с облегающим лифом и пышной юбкой до середины икр.
Да нет, ерунда какая-то, подумала Лоренца. Наверное, это просто совпадение. Скорее всего, Кармела скопировала его из какого-нибудь журнала…
Песня закончилась, и Карло шутливо раскланялся в ответ на бурные аплодисменты. Потом, взяв Анну за руку, он подошел к двум мужчинам, стоявшим со своими женами, и завел с ними беседу.
– С днем рождения, синьор мэр! – пронзительный голос Кармелы заставил Карло подскочить и обернуться в ее сторону.
– Папа тоже шлет тебе свои поздравления. Он высоко оценил бутылку нового вина, которое ты ему отправил, – продолжила она, не обращая внимания на то, что прервала разговор. – Сказал, что лично выскажет тебе свое мнение в деталях, когда ты решишь навестить его.
– Я очень рад, – ответил Карло. – Обязательно загляну к нему в ближайшие дни.
– Какое красивое платье, – сказала Кармеле одна из женщин.
– Вам нравится? – спросила она. – Мое творение.
На лице у женщины отразилось изумление, и она рассыпалась в комплиментах. Другая сказала, что очень хочет такое же.
– И правда прекрасное платье, – признала Анна, с интересом его разглядывая.
– Спасибо, синьора почтальонша, – просияла Кармела.
– Прошу меня извинить, но я должен представить Анне еще кое-кого из гостей, – вмешался Карло. И, взяв жену за руку, подвел ее к мужчине, который, как он успел шепнуть ей на ухо, был секретарем провинциальной организации Христианско-демократической партии. Анна без особого энтузиазма пожала протянутую ей руку. Мужчина спросил Карло, как продвигается строительство новой школы, и тот довольным тоном ответил, что проект уже одобрен Советом и работы вот-вот начнутся.
– А со старым зданием что будете делать? – спросил мужчина.
– Есть несколько предложений на этот счет, – ответил Карло. – Они все на моем столе, ждут рассмотрения. Но только после праздника, – заключил он с улыбкой.
Анна вдруг задумалась. Несколько минут она смотрела куда-то в пространство перед собой, и реплики, которыми обменивался Карло со своим гостем, доносились до нее словно отдаленное бормотание. А потом она воскликнула:
– У меня тоже есть предложение насчет старого здания.
Карло и его собеседник уставились на нее в изумлении.
– И что это за предложение, любимая? – спросил Карло. На его лице отразились страх и любопытство одновременно.
– Это можно было бы назвать… Женским домом, – объяснила она, заметно оживившись. – Местом, двери которого будут всегда открыты для женщин, попавших в беду, где любая из них сможет найти приют. Речь, например, о молодых матерях, оставшихся без мужа и работы, об одиноких женщинах, о тех, кто не знает, как уйти от жестоких мужчин… – Она сделала паузу, словно размышляя. – Мы могли бы оказывать им помощь, защищать их… возможно, давать им какое-то образование, обучать профессии. В общем, делать все, что им нужно… чтобы встать на ноги.