[141] на Филиппинах в начале XX в.[142] Трамп и раньше вспоминал эту недостоверную информацию. Во время выступления в Южной Каролине в преддверии праймериз в 2016 г. он подробнее рассказал, что тогда якобы случилось. По мнению Трампа, генерал Першинг взял в плен 50 террористов, затем приказал своим солдатам окунуть 50 пуль в свиную кровь и зарядить ими винтовки. После этого 49 пленников расстреляли, а последнему Першинг сказал (опять же, по словам Трампа): «Беги к своим и расскажи, что видел»[143]. Хотя информация о случае на Филиппинах недостоверна, похожая и задокументированная история произошла в середине XIX в. Правда, она в пересказе Трампа казалась бы не такой впечатляющей. Речь идет об обстоятельствах восстания сипаев в Индии против власти британцев.
После того как Британская Ост-Индская компания добилась монополии на торговлю с Индией, Великобритания приобретала все больше влияния на полуострове Индостан. Постепенно среди индуистского и мусульманского населения стало расти недовольство колониальной политикой англичан. В частности, для защиты собственных коммерческих интересов последние завербовали десятки тысяч солдат из местного населения, вооружив их британскими винтовками. Для заряда оружия солдаты должны были надкусить гильзу бумажного патрона, чтобы добраться до пороха. Поначалу индуистские и мусульманские солдаты ничего не имели против, но потом пошел слух о том, чем пропитывают патроны, чтобы уберечь порох, – свиным и говяжьим жиром. Индийское восстание против британской торговой компании – исторический факт.
Трамп был не первым, кто предложил бороться с терроризмом с помощью свиней. В 2004 г. сообщалось, что израильские автобусные компании начали размещать в салонах мешки со свиным салом[144]. Такая мера должна была предотвратить атаки исламских террористов-смертников. Как видно, свинья превратилась в политическое и социокультурное оружие в современных конфликтах с цивилизационной подоплекой. В последние годы использование свиньи в столкновениях культур также вошло в политическую жизнь Китая. В условиях жесткого авторитарного режима, при полумиллиардном поголовье свиней и отношении к религии как ко злу соблюдающим мусульманам (тем, кто придерживается основных правил ислама) живется несладко. Хуже всего дела обстоят в западном регионе Синьцзян. С недавних пор стали просачиваться новости, что национальные меньшинства, такие как уйгуры и казахи, подвергаются ассимиляции жестокими методами[145]. В учреждения, которые организации по защите прав человека называют «лагерями идеологической обработки для культурной чистки меньшинств», заключают под стражу миллионы мусульман. Здесь их заставляют отказаться от своей традиционной культуры ради государственной коммунистической идеологии. А средства все старые: помимо принесения присяги на верность государству заключенных вынуждают пить алкоголь, не дают совершать намаз и, конечно, кормят свининой[146]. Хоть и не официально, свиней использовали и американцы при пытках заключенных, что выяснилось при расследовании нарушений прав людей, содержавшихся в тюрьме Абу-Грейб в период войны в Ираке. По указке Чарльза Грейнера и Линди Ингланд американские солдаты запихивали в глотку жертв куски свинины, чтобы унизить заключенных и, возможно, лишить их надежды на лучшую жизнь в загробном мире[147].
В Европе в последнее время свинью стали использовать как способ защиты своей самобытности перед лицом мультикультурализма. Чаще всего можно услышать о фанатиках-одиночках, которые обматывают дверные ручки мечетей беконом[148] или выбрасывают свиные головы у входа туда[149], но за последние десятилетия правого крена европейской политики свиньи все более заметно входят и в официальную риторику в отношении мусульманской культуры и религии. Среди наиболее радикальных примеров можно вспомнить Хайнца-Кристиана Штрахе из Австрийской партии свободы, который в 2012 г. опубликовал карикатуру на самого себя, на которой он изображен поедающим жареного поросенка. Подпись «Добро пожаловать только тем, кто ест свинину» означала неприкрытый выпад против мигрантов и беженцев как мусульманских, так и иудейских убеждений[150]. Еще одним примером стал датчанин Расмус Палудан. Как лидер ультраправой партии «Жесткая линия» (Stram Kurs), Палудан был в шаге от того, чтобы попасть в датский парламент фолькетинг по итогам выборов в июне 2019 г. Чтобы наделать шуму вокруг своей предвыборной кампании, он, помимо прочего, решил еще и спалить Коран, завернутый в бекон, и раздать свиные сосиски людям, которых он по виду принимал за мусульман[151].
Совсем иной случай произошел в Дании в 2013 г., когда стало известно, что детские сады по всей стране начали отказываться от любых продуктов питания, содержащих свинину. В городе Исхёй запретили подавать свинину на любых официальных мероприятиях, а некоторые учреждения пошли и того дальше – разрешили одно лишь халяльное мясо. В стране, где фрикадельки и сосиски считаются национальным достоянием, это, конечно, спровоцировало суматоху. Поднялась волна взаимных оскорблений, прозванная «войной фрикаделек». Многие сочли, что датских детей во имя толерантности лишили важной части национальной культуры. Премьер-министр страны Хелле Торнинг-Шмитт сказала в интервью: «Для датчан запеченная свинина на шкурке и фрикадельки – национальные блюда», а председатель правопопулистской Датской народной партии Кристиан Тулесен Даль заявил, что исключение свинины из меню стало самой что ни на есть дискриминацией маленьких датчан[152]. Отголоски датской полемики докатились и до Норвегии. Идею, что свинья помогает отстаивать норвежскую самобытность, здесь подхватила праволиберальная Партия прогресса (Fremskrittspartiet). После скандала в Дании выяснилось, что свинину не жалуют и в норвежских государственных учреждениях. Особенно это коснулось тюрем, где высокий процент заключенных-мусульман привел к тому, что свинина в меню могла не появляться неделями. «Мы в Норвегии всегда ели свинину. И совершенно неправильно отказываться от нее только потому, что в страну переехало много мусульман»[153], – заявила тогда видный политик Сюльви Листхёуг. Неудивительно, что норвежская свиноводческая промышленность поддержала ее, но полноценных дебатов по теме никогда не проводилось.
Еще сильнее ситуация обострилась, когда в 2016 г., находясь на посту министра юстиции, общественной безопасности и миграции, Листхёуг перечислила в Facebook норвежские ценности и среди прочего написала так: «У нас едят свинину, пьют алкоголь и не скрывают лиц», после чего добавила свое привычное: «Лайкайте и делитесь!»
Сегодня, когда свинина и связанные с религией пищевые ограничения становятся в Европе политическим вопросом, часто возникает впечатление, что больше всего негодуют те, кому самим свинины не досталось. Яркий тому пример – Кристиан Тюбринг-Йедде из Партии прогресса. Когда выяснилось, что на парламентском банкете по случаю Рождества 2019 г. будут подавать только куриные колбаски, он не замедлил возмутиться: «Культурная капитуляция!» – и, видно, ударил по больному, потому что не прошло и нескольких часов, как организационный комитет пошел на попятную. В меню решили добавить и обычные венские сосиски. А Тюбринг-Йедде пошутил: «Впервые повел за собой норвежскую политику!»[154]
Что до тех, кто свинину не признает, ортодоксальные иудеи обычно заявляют о себе громче консервативных мусульман. Особенно заметно это при обсуждении религиозно допустимых методов забоя животных на халяльное и кошерное мясо. Чтобы мясо признали халяльным или кошерным, кровь надо выпустить, пока животное еще в сознании. Считается, что вместе с кровью выходит жизнь. Понятно, что с точки зрения гуманного отношения к животным метод, мягко говоря, не слишком хорош, потому что может пройти несколько минут между тем, как животному перережут горло и как оно потеряет сознание. А правопопулистские и национал-консервативные партии всей Европы мимо такого ни за что не пройдут. Когда проект закона о запрете халяльного забоя как по маслу прошел в датском фолькетинге, министр по вопросам питания Дан Йёргенсен из партии Венстре – партии левого толка, ныне смещающейся вправо, – подытожил: «Защита животных должна быть превыше религии»[155]. Пока защитники животных и правые популисты праздновали победу, в других людях закипал гнев. Закон не остался незамеченным и за пределами страны. «Европейский антисемитизм показал себя во всей красе на целом континенте и продолжает набирать силу в государственных институтах» – так выразился раввин и член кабинета министров Эли Бен-Даган в интервью израильской газете[156]. В Норвегии вопрос о халяльном и кошерном забое не стоит так остро, поскольку обезболивание животных перед перерезанием горла стало обязательным еще с 1929 г. Исламский совет Норвегии одобряет этот метод как халяльный, в то время как иудеи придерживаются более строгих правил и кошерным его не признают.
Логическое объяснение того, почему ортодоксальные иудеи реагируют острее консервативных мусульман, заключается в том, что на Западе антисемитизм имеет давнюю и трагическую историю. В то же время любопытно отметить формулировки, в которых выражены правила, касающиеся питания, в Библии и Коране. Библия устанавливает их строго, в то время как в Коране они прописаны менее категорично. После того как в списке запретов перечисляются свинина, падаль и животные, принесенные в жертву не Аллаху, а другим богам, в тексте подчеркивается: «Кто же вынужден, не будучи распутником или преступником, – то Господь твой – прощающ, милосерд!» В Библии же, напр