Пока в науке были заняты опровержением идей об эмоциональной жизни животных, в мире шли и другие процессы: индустриализация и развитие сельского хозяйства. На смену частным предприятиям пришли промышленные, а домашний скот с пастбищ закрыли в загонах и стойлах, где за него с удвоенной силой принялись селекционеры, что сказалось на физиологии животных. Может, прагматичность научных взглядов на психологию животных и не стала прямой причиной промышленного масштабирования в 1960-х гг., однако она способствовала восприятию новых условий их содержания как приемлемых, ведь наличие чувств и умственных способностей у домашнего скота не подтверждалось. Промышленники – при поддержке ученых – могли сами решать, считать ли визг свиней в бетонных отсеках выражением боли и ужаса либо простой потребностью издавать какие-то звуки без особой причины, так что вполне ожидаемо, к чему они склонились. Кто захочет испытывать угрызения совести, если можно обойтись без них? Профсоюзный деятель и политик Бьярне Ундхайм, когда-то занимавшийся свиноводством, сказал: «Сегодня я уже не так уверен, что поросята не чувствуют боли, когда мы их кастрируем без анестезии. Они начинают визжать, как только берешь их на руки, так что трудно, на самом деле, сказать, что там к чему»[318].
На практике результат научных изысканий XX в. оказался подозрительно похож на представление Рене Декарта в XVII в. о механичности животных, когда душераздирающие крики во время вивисекции поводом для беспокойства не считались. Да и сегодня еще есть скептики, которые сомневаются в чувствах и умственных способностях животных и приводят в качестве аргумента соображение, что наверняка-то нам о них неизвестно. Впрочем, исследования в области неврологии, психологии и поведенческой биологии за последние два десятилетия позволили сделать ряд выводов, которые нельзя назвать революционными, поскольку все это и так было известно обычным людям, не говоря уже о Дарвине. Теперь маятник снова качнулся.
Глава 15Среди нейронов и синапсов
Любопытным следствием недавно полученных учеными знаний о чувствах и когнитивных способностях животных стало появление бесчисленных списков самых умных в мире видов. В них никогда не попадают коровы, овцы и куры, а вот со свиньями – другое дело. Почему же они считаются такими смышлеными?
С ответом поможет пара свиней по кличке Гамлет и Омлет, которые совсем не были похожи на собратьев. Наибольшую известность они получили во второй половине 1990-х гг., когда почти в любой детской можно было найти приставку, а люди науки начали прозревать, что в голове животных кроется нечто большее, чем роботоподобные инстинкты. В 1997 г. исследователь Стэнли Кертис из Университета штата Пенсильвания привел в лабораторию свиней и усадил их перед экраном с джойстиком. На первый взгляд это может показаться сумасбродством, но Кертис был настроен серьезнее некуда и считал, что пора бы и свиньям играть в видеоигры. На карту была поставлена вся его научная карьера.
Игра была отнюдь не «Супер Марио», она больше походила на аркады вроде «Змейки» (если еще помните, что это). Задача в игре Кертиса состояла в том, чтобы переместить крупную подвижную точку в цветную зону с края экрана. За выполнение задания полагалась лакомая награда в виде шоколадного драже. Казалось бы, довольно просто, однако для решения требуется больше мыслительных усилий и внимания, чем можно ждать от маленького ребенка. Сначала животное должно понять, что изображено на экране, потом – что изображение на экране почему-то важно и что на чем-то нужно сосредоточиться. Потом требуется осознать: на изображение можно влиять и менять его с помощью джойстика, который не связан напрямую с тем, что видит животное. И, наконец, нужно понять саму задачу.
Для Кертиса и его коллектива эксперимент стал итогом длительных размышлений о способах исследования и фиксирования ментальных способностей животных, причем важно было не выставить самих себя на посмешище и не дать коллегам усомниться в научности результатов. Кертис отлично был знаком с настроениями в научной среде, в которой сам варился, и еще он имел представление, через что пришлось пройти пионерам этой области в 1960–1970 гг., когда делались первые попытки доказать наличие у животных качеств, прежде приписываемых только людям. Одним из первопроходцев была не имевшая высшего образования Джейн Гудолл, которую отправили в Танзанию изучать шимпанзе в естественных условиях, потому что кто-то из биологов сам этим заниматься не желал. Когда же она вернулась с результатами, противоречащими принятым тогда фундаментальным представлениям о пропасти между людьми и животными, ее раскритиковали, подняли на смех и обвинили в том, что внимание общественности она привлекла лишь красивыми ножками[319]. Не случайно первый из исследователей, кто взялся за серьезное обсуждение наличия у животных умственных способностей и сознания, дождался для этого шестидесятилетия, чтобы не сгубить научную карьеру. Этим ученым был Дональд Гриффин, прославившийся тем, что еще в 1930-е гг. обнаружил у летучих мышей эхолокацию. Когда в 1976 г. он опубликовал книгу «К вопросу о сознании у животных» (The Question of Animal Awareness)[320], в которой высказывал идею о довольно развитой психике, труд встретили насмешками. Впрочем, некоторых ученых доводы Гриффина убедили. Его книга положила начало новому направлению в исследовании поведения животных, названному когнитивной этологией. В этой области работал и Стэнли Кертис.
В период подготовки эксперимента Кертис в основном изучал приматов, ведь именно они ближайшие родственники человека. Однако ученый понимал, что если даже исследования, связанные с обезьянами, встречают противодействие скептиков, то что уж говорить о попытках доказать развитые когнитивные способности у свиней. По этой причине Кертису было принципиально важно поставить такой эксперимент, чтобы результаты говорили сами за себя, а выводы выдержали проверку аргументами о неоднозначности интерпретации и субъективности[321]. Демонстрация однозначных результатов компьютерной игры помогла бы Кертису подстраховаться. К тому же программу необходимо было протестировать на еще каких-то животных, чтобы получить основания для сравнения, так что игру сначала опробовали на шимпанзе и других обезьянах из Йеркского национального приматологического центра в Атланте. Игроки легко справились с задачей. Затем, прежде чем провести эксперимент со свиньями, Кертис проверил, что получится у собак породы джек-рассел-терьер. Прошел год, а собаки так толком и не поняли, чего от них хотят.
И вот настал черед Гамлета и Омлета. Кертис догадывался, что свиньи сумеют превзойти собак, однако и представить не мог, что победа окажется настолько ошеломительной, а ведь это было только началом. По-настоящему удивляться ученым пришлось, когда свиньи бросили вызов приматам. Постепенно Кертис стал наращивать сложность игры, но и свиньи не отставали, показывая совершенно непредвиденную способность к обучению новым техникам и совершенствуя игровые навыки[322]. Тогда же коллектив Кертиса обнаружил и еще кое-что необычное. Свиньи не только радовались награде – им было интересно играть. Когда они выполняли положенное, в девяти случаях из десяти коллегам Кертиса приходилось оттаскивать животных от консоли силой[323]. Иными словами, стало ясно, что свиньи не только обладают сложно устроенным интеллектом, но и стремятся его использовать. Под этим Кертис имел в виду, что здоровье животных зависит не только от физических аспектов, таких как отсутствие ран и травм. Неожиданно вопрос встал и об их психическом здоровье. Правда, как именно можно заботиться о психике животных в сельском хозяйстве, никто не знал. Проведя необычный эксперимент, Кертис хотел показать, сколько еще исследований предстоит нам провести, прежде чем хоть что-то утверждать. Он не сомневался, что всего за несколько лет компьютерные игры станут неотъемлемой частью любого промышленного свинарника.
Рано понадеялся! Не успели ученые опубликовать результаты, как иссякло финансирование. Изначально деньги поступали от предпринимателей, занятых в мясной промышленности США, однако теперь они не только отозвали грант под предлогом, что тема исследования их не касается, но и активно пытались воспрепятствовать обнародованию данных[324]. Мечты Кертиса, что свинарники превратятся в своего рода игровые для свинок, пропали втуне. Во всяком случае, в Соединенных Штатах. Эстафету Кертиса постаралась подхватить группа ученых из Нидерландов. В 2011 г. была разработана технология, которая позволяет людям играть со свиньями в сети. Человек может сидеть в кафе или дома и играть, касаясь экрана пальцами, а свиньи в загонах водят по дисплею пятачком[325]. Кертиса не стало в 2010 г., так что он не успел порадоваться успехам нидерландских коллег. Правда, пока похоже, что эти нововведения не появятся на практике ни в Нидерландах, ни в остальном мире. Проект был заморожен еще до запуска. Конечно, исследование когнитивных способностей свиней не исчерпывается работами одного только Стэнли Кертиса. С того звездного часа Гамлета и Омлета ученые успели узнать многое о психических особенностях свиней. Похоже, поразительным открытиям конца не будет.
Мало какие тесты на интеллект снискали бóльшую известность, чем тот, что получил название «зеркальный». Он был предложен в 1970-е гг. психологом Гордоном Гэллапом – младшим[326]. Идею теста подсказала ему история, которая якобы произошла с Чарльзом Дарвином. Говорят, Дарвин стал обдумывать вероятность наличия у животных умственных способностей, сходных с человеческими, во время посещения Лондонского зоопарка в 1838 г. На мысль его навело поведение самки орангутана Дженни, которая пристально и подолгу рассматривала свое отражение в зеркале вольера