и решил, что ему всё дозволено.
— Насчёт сучков, — наставительно произнёс Павло, — вопрос спорный…
— Но зато бесспорно то, что Гошка обязан объяснить мотивы своего поступка! — заявил Костя, и все смолкли.
— В самом деле, — вновь заговорила Аня, — ведь что мы имеем на сегодняшний день?
— Факт… — предположительно сказал кто-то.
— Точно!
— И какой?
— Неприглядный.
— Хуже некуда!
— Так вот и я говорю, — продолжала Аня и повернулась к Килограммчику: — Гошенька, милый… Помоги нам понять: почему ты опозорил свою дружину?..
— Вот именно! — поддержал Павло. Почему свою?!
— Прости меня, но твой вопрос, Паша, по меньшей мере несколько странный… — книжно произнёс Веня, круглолицый мальчик в очках. — Опозорить любую дружину — это антиобщественный поступок! Индивид есть только часть коллектива.
— Товарищи, — вскочил черноглазый Миша и, косясь на Олю, сказал тихо, и ещё более книжно, чем Веня: — Я надеюсь, что выражу общее мнение, если выскажу предположение, основанное на положительных эмоциях Ани, в честности и прямоте которой ни у кого из присутствующих нет сомнений… Да, конечно же, она имела в виду то глубокое уважение, которое испытывает каждый к среде своего непосредственного общения; да, разумеется, она будучи передовой пионеркой, одновременно имела в виду вес Артек; да, если хотите, я пойду дальше и, по своему обыкновению, буду и сейчас твёрдым и принципиальным, ибо я не могу, товарищи, и не хочу скрывать от вас своё мнение, которое было и будет на стороне справедливой, умеющей выражать свои мысли чётко и непримиримо, словами, идущими из самого сердца, и уже по одному тому — ясными и проникновенными…
Наступило опять всеобщее молчание, на этот раз вызванное желанием проникнуть в суть того, что сказал Миша.
Воспользовавшись паузой, Аня продолжала:
— Так вот, Гошенька, будь другом и объясни… Все коллективы хорошие, это так, но хочется знать, почему ты опозорил нас, да ещё тогда, когда мы имели все шансы на победу?
— Все коллективы хороши, но свой — ближе всех! — запальчиво крикнул Коля.
— За что, Гошенька? Ведь что-то толкнуло тебя?.. Ну, будь откровенным… Всё равно выговор ты уже заработал…
И в третий раз наступило всеобщее молчание.
— Я, — робко начал Гошка, поняв, что это молчание было обращено к нему, — я хотел проучить Петра, но не весь отряд…
— Проучить?! — удивилась Аня. — за что?
— За то, что Пётр заступился за меня, — сказала Бутончик.
— Да, это так, — виновато согласился Гошка. — Но если я совершил глупость, не должен же я маскировать её умными фразами. Я… признаюсь.
— Это другое дело, и мои симпатии теперь на стороне провинившегося, — сказал Веня.
— Поскольку я привык выражать общее мнение, — взял слово Миша, — я буду вынужден дать объективную оценку более чем странному высказыванию Вениаминам Меня избрали членом совета…
— Так ты сам уговаривал, чтобы тебя допустили к руководству, — напомнил Коля.
— Только потому, — повернулся в его сторону Миша, что я умею пренебречь ложной скромностью и оценить собственные достоинства, а главное, дать оценку любому явлению. Любому! Я — не Веня… Но меня сейчас интересует вот что: как сумел Гошка раздеть Петра у трибуны руководства, сам находясь в отдалении?
Поражённые простотой и чёткостью вопроса, столь необычными для Миши, все повернулись к Гошке.
— Только не ври! — строго предупредила Аня, и вовремя: Гошке пришлось проглотить какое-то слово, явно не то, и он смутился — не врать оказалось трудно.
— Ну, ну! — подбодрил Веня.
— Понимаете, ребята! — решился Гошка, — я… на время конечно, стал… волшебником…
Дружный хохот прервал его. Даже Яков Германович позволил себе улыбнуться.
— Вы что же… не верите в волшебство? — обиделся Гошка.
— Да не, мы-то верим, — успокоил его Веня, — но если бы ты обрёл такой дар, то скорее всего сотворил бы что-нибудь доброе, хорошее, увлекательное для всех…
— А ведь верно, сказала Бутончик. — Ну, к примеру, устроил бы праздник Нептуна…
— …который, к сожалению, в эту смену не запланирован, — подтвердил Яков Германович. — Или выполнил бы наказ прошлой смены и организовал карнавал любимых литературных героев.
— …или… — подметила Аня, — или… исчез бы с наших глаз от стыда…
И Гошка исчез!
Мгновенно все стихли и с недоумением уставились на то место, где он только что стоял.
Место было действительно пустое.
— Однако… — начал было Веня, и все вскрикнули. От неожиданности.
Затем весь совет дружины «Алмазная» во главе с Яковом Германовичем и Олей перенёсся на морской берег недалеко от порта.
Ещё мгновение — и позади совета выстроилась его дружина; ещё не прошло и секундочки — и весь Артек высыпал на соседние пляжи, а сам начальник Артека, и его штаб разумеется, стоял у самой воды. Начальство старалось делать вид, будто всё идёт так, как запланировано, но взглядами все спрашивали друг у друга, что происходит, и незаметно пожимали плечами…
Тут с вершины Аю-Дага, будто усиленные радиоприёмниками, понеслись над Артеком и морской гладью звуки вступления к фанфарному маршу, а на горизонте появилось белое пятно, неправдоподобно быстро приближающееся и растущее в размерах.
Не прошло и минуты, как стало ясно, что это белое, прозрачное сверху двухкорпусное судно — катамаран, несущийся на воздушной подушке.
Впереди на просторной палубе между корпусами виднелась тройка белых коней в медной сверкающей сбруе, а позади них, в расписной колеснице, восседал Нептун в золотой короне и с трезубцем в руках. Рядом с ним сидела женщина в белом платье и с маленькой серебряной короной на голове.
Из передней кромки палубы стал плавно выдвигаться широкий ребристый трап, и едва он коснулся земли, кони тронули, и чудесная колесница мягко съехала на берег и остановилась возле начальства. Конями правил сам Нептун.
— А не это ли и есть славная Пионерская Республика Арек? — спросил морской царь.
— Совершенно верно, — ответил стоявший впереди. — Я — начальник Артека, а это вот… мой заместитель… — И рядом с ним встал плотный человек лет тридцати пяти.
Они говорили, не напрягаясь, но их голова почему-то были слышны на всей территории лагеря.
— Славно, славно, — одобрительно прогудел Нептун. — А это моя супруга Амфитрита… Позволь представить тебе наших сегодняшних хозяев, дорогая, — повернулся он к ней.
— Мило, очень мило, — бархатным голосом почти пропела морская царица и, приставив к глазам лорнет, милостиво глянула на мужчин.
— Ну что ж, добрый день, ребята! — обратился к пионерам Нептун.
И весь Артек могуче грянул?
— Добрый день!
— Вы… извините, — несколько нерешительно начал начальник лагеря. — Вы… из цирковой труппы или… как бы это сказать… филармонии?
— Я брат вседержителя, Повелитель божественной влаги и Землеколебатель, бог морей и конных ристалищь Нептун. У меня тоже есть детишки, сыновья: Тритон, Амика, Антей, разбойник Скирон, одноглазый Полифем и другие, но я оставил их дома, а привёз к вам своих друзей…
— Да-да, конечно, — почтительно прервал его начальник лагеря. — Но мне хотелось бы знать, какая организация вас направила…
— Я настоящий Нептун! — грозно произнёс морской царь и выпрямился во весь свой великолепный рост. — Подлинник!
Начальник лагеря закрыл глаза и, бесчувственный упал на руки своего заместителя.
— Дорогая, позаботься о нём, — попросил Нептун свою жену.
Амфитрита брызнула на начальника лагеря морской водой из флакона, и тот очнулся.
— П-по-ж-жалуйста… — сказал он. — Добро пожаловать… мы всегда рады таким гостям…
— Вы знаете, какое сегодня число? — спросил повеселевший Нептун.
— Двадцать третье июня…
— То-то… Это же день моего рождения! Я сегодня, друзья мои, именинник!
— А день рождения Артека — шестнадцатое июня, — сказал начальник лагеря, окончательно приходя в себя.
— Прекрасно, — обрадовался Нептун. — Повеселим друг друга по этому случаю…
— По-здрав-ля-ем ве-ли-ко-го Неп-ту-на! — дружно проскандировал Артек.
— Спасибо, ребята, спасибо, — растрогался владыка морей и океанов. — Поздравляю и славный Артек! Ну-с, а как вы тут живёте?
Поднялся такой весёлый шум, что Нептун поднял руку, утихомиривая всех, и предложил:
— Пусть кто-нибудь один отвечает… Может быть начальник лагеря?
— С удовольствием, — согласился начальник лагеря. — Насчёт питания — сами отведайте… Не только в весе прибавляем, но в росте тоже…
— В росте?
— Да, ваше морское величество, в среднем каждый пионер за время пребывания в Артеке вырастает на два сантиметра!
— Здорово! — восхитился Нептун. — Это же поистине волшебные сантиметры!
— Удачно сказано, ваше морское величество, — одобрил начальник Артека. — Конечно, дети и у себя дома растут беспрестанно, но в пионерском лагере эти сантиметры, как вы справедливо заметили, воистину волшебные…
— А в моём росте их нет, — огорчённо произнесла морская царица.
— Ничего дорогая, — успокоил её Нептун, — зато в тебе все сантиметры, даже самые маленькие, — сказочные.
— Ну и что ж! А таких нет…
— Мы можем пригласить вашу супругу погостить у нас подольше, — сказал начальник Артека, посоветовавшись со своим штабом. — Только вот не знаю, прибавляет ли её величество в росте вообще или уже нет?
— В весе она прибавляет теперь, в весе, — засмеялся Нептун, но осёкся, заметив неудовольствие Амфитриты.
— Мы рады вашей супруге, — сказал начальник Артека, — самой красивой и стройной из мира сказок…
— Как он любезен и воспитан! — милостиво улыбнулась ему Амфитрита, обмахиваясь веером из акульего плавника. — Не в пример тебе… — Она бросила сердитый взгляд на своего супруга и, понизив голос, сказала: — Ну порадуй же деток чем-нибудь, солдафон, привык командовать да трезубцем своим постукивать.
— Да-да, ребята, по этому случаю объявляю… — он сделал паузу и с пафосом выкрикнул: