Глава 11ВинаТрэвис
Я замешкался.
– Чем портить?
Эбби нервно сглотнула, уставившись на темный экран телевизора.
– Прошу, только не говори, что влюбилась в Томми.
Она усмехнулась, но в ее глазах все еще сквозила тревога.
– Трэв… я тебя люблю. Так сильно люблю, что совершаю глупые поступки. Пожалуйста, помни об этом, когда я тебе все расскажу.
Я нахмурился.
– Рассказывай уже.
– Я… – Она вздохнула. – Боже, я просто должна это сказать. Должна сказать. Я… я попросила Паркера сегодня об одолжении.
– Паркера? – прошипел я, теряя самообладание.
– Да, но… – Она закрыла глаза. – Это ради тебя. Я беспокоюсь.
– Какое это имеет отношение к Паркеру?
– Прошу… выслушай меня, – сказала она.
Я стиснул зубы и кивнул.
Она продолжила:
– Помнишь парней из «Ред»? Из которых вы с Шепом вытрясли дух? Они не копы, Трэв, они из студенческой газеты. Задавали вопросы о тебе. Люди, которые ходят на Круг, не болтают с полицейскими. Но я боюсь, что они… что, если они заставят кого-то признаться, что ты был там?
Я целую минуту подождал, пытаясь успокоиться, потом заговорил, дыша через нос и стараясь унять дрожь в руках.
– Ты, – проговорил я, испытывая старую знакомую ярость, которая грозила вырваться на поверхность. – Эбби, насчет нашего дерьма ты приходишь ко мне. – Мое лицо исказилось. – А не идешь к чертовому Паркеру, мать его, Хейсу. Он последний человек, к которому ты…
Я вздохнул, ощущая, как дергается глаз. День был долгим, и лучше бы я получил локтем в нос, чем услышал от жены, что она говорила с Паркером.
Ее глаза наполнились слезами.
– Знаю. Ты прав. Не понимаю, о чем я только думала. Это вышло импульсивно, от отчаяния. Он был там… и он согласился помочь, если я выпью с ним кофе.
Я зажмурился.
– Эбби. – Я глубоко вздохнул. – Не говори, что ты это сделала.
Я посмотрел на нее, взгляд, наверное, у меня был более суровый, чем хотелось бы. На ресницах жены блеснули слезинки, которые в следующий миг скатились по щекам. Каждый мой мускул напрягся, пока я ждал ответа. Я был на грани – из-за ее слов и того, что она расстроилась.
Эбби покачала головой:
– Прости.
Я резко выдохнул:
– Черт подери, голубка.
– Я пошла не потому, что хотела. Мне не хочется даже приближаться к нему.
– Тогда зачем? – прокричал я. Она вздрогнула, и я встал, злясь на себя, что не воспринял ситуацию спокойнее. – Прости. Я не хотел на тебя кричать, но черт подери, голубка. – Я стал расхаживать взад-вперед, поставив руки на бедра. – Ты хотя бы понимаешь, как он был доволен собой, этот идиот? Что ты согласилась провести время с ним наедине!
– Знаю, Трэвис, мне очень жаль. Я пошла с ним, но ненадолго. Даже кофе еще не принесли, потому что меня осенила мысль получше.
Я остановился и посмотрел на Эбби.
– Ты с ним ведь там встретилась? – Сердце было готово выпрыгнуть из моей груди. – Ты же не села к нему в машину?
Жена побледнела.
– Он подвез меня.
Я отвел взгляд, стараясь сдержаться.
– Прекрасно, черт подери! Паркер Хейс везет мою жену на обед!
– Я заказала такси до студгородка, когда поняла, что он мне больше не нужен.
– А с чего бы он был тебе нужен, Эбби? Он тебе совершенно не нужен!
Она подняла руки, стараясь меня успокоить.
– Знаю. Теперь я это знаю. Я подумывала взять денег для подкупа репортеров, но…
Когда я повернулся к Эбби, то был готов взорваться от ярости.
– Я не хочу, чтобы моя жена была в долгу перед Паркером Хейсом! Слышишь меня?
– Знаю, знаю, прости меня, но я была в отчаянии, Трэвис! Я не могу тебя потерять! – заплакала она.
Мы оба тяжело дышали, по ее щекам струились слезы. Я еще никогда не видел ее такой растерянной. Она кричала, что любит меня, что нуждается во мне, а я думал лишь о своем эго.
Мои плечи поникли.
– Но ты ушла ведь?
– Прости меня, – сказала она, вытирая щеки ладонями. – Чувствую себя ужасно. Я бы никогда не стала намеренно оскорблять тебя или унижать. На тот момент это казалось мне правильным. Я ошиблась, повела себя глупо, жаль, что ничего не исправить.
Я заморгал, поняв, что Эбби впервые подвела меня. Теперь именно она попала в переделку. Я сел рядом и нахмурился, стараясь казаться суровым.
– Голубка, это не должно повториться. Я серьезно.
Она мотнула головой:
– Не повторится.
– Не верю, что ты так поступила, – голосом, полным разочарования, проговорил я. Ее нижняя губа задрожала, и она снова расплакалась.
Я больше не мог этого выносить.
– Все хорошо, – сказал я, садясь рядом с ней. – Ладно, голубка, я не настолько сумасшедший.
Все ее тело сотрясалось от рыданий.
– Знаю, что ты разочарован. Я сама собой недовольна.
Я обхватил лицо Эбби ладонями, заставляя посмотреть на меня.
– Разве ты не знаешь?
Она всхлипнула и покачала головой:
– Ненавижу тебя разочаровывать.
– Нет ничего, что бы ты могла сделать и принизить себя в моих глазах. Думаешь, я не понимаю, что стоит на кону, если федералы узнают правду? Мы еще не разобрались с этим. Как я могу винить тебя в том, что ты пытаешься обезопасить меня?
Она повернулась и поцеловала мою ладонь.
– Трэвис, я была такой глупой.
– Голубка, ты какая угодно, но не глупая.
Я прижался губами к ее рту, и она притянула меня к себе.
Ее горячие слезы касались моих щек, нежный язык ласкал мой. И я, пожалуй, впервые понял, что Паркер не мог быть веской причиной раздора между нами. Он не представлял угрозы, совсем как ее бывший парень Джесс. Эбби испытывала ко мне те же чувства, что и я, и такая безумная любовь приводила к иррациональным поступкам. Паркер был ей не нужен. Только я и она, и больше никого. Во мне словно переключили рубильник, и я понял, что вся ревность не имеет смысла.
Я проигнорирую, что Паркер пытался взять верх… пока.
– У тебя созрел другой план?
– Да. Рискованно, но результат перевешивает риски. Паркер обмолвился, что Джастин и Рики в больших долгах. Они приходят на вечер покера в Сиг Тау.
Я свел брови на переносице.
– Эти игры превращаются в безумие, особенно когда там присутствуют богатенькие детки вроде Паркера.
– Да, но я выиграю. Они будут должны мне, Трэвис, и нам не придется им ничего платить.
– Что ты имеешь в виду? Я думал, ты покончила с этим.
– Но это важно. Если ты согласишься, думаю, лучше способа не придумать.
Я на минуту задумался, стоит ли это того – чтобы я не попал на страницы школьной газеты, Эбби шла на то, что обещала себе больше не делать.
– Голубка, не знаю. Ты говорила…
– Я знаю, что говорила! – прокричала она, прикрывая глаза ладонью. Следующие ее слова прозвучали тише: – Я знаю, что говорила. – Она положила ладонь мне на колено. – Но если я сделала это для своего нерадивого отца, то и для тебя могу. Прошу тебя, Трэвис. Не спорь со мной. Я чувствую себя беспомощной, и это сводит с ума. Просто… позволь мне это сделать.
Я сердито глянул в сторону телевизора, потом посмотрел на жену:
– Ты уверена?
Она кивнула.
– Хорошо.
– Правда? – всхлипнула она.
Я смахнул слезы с ее глаз.
– Только ты и я против целого мира, верно, голубка?
Она выдавила измученную улыбку.
– Спорю на твой зад.
Я поцеловал жену в губы, ее щеки все еще были мокрыми от слез. Она отстранилась, а потом забралась мне на колени. Я крепко обнял ее, и она положила голову мне на плечо. Мы идеально подходили друг другу.
– Ты меня прощаешь? – прошептала она.
– Разве брак не в этом заключается? Любовь, терпение и бесконечное множество вторых шансов.
Глава 12ТортЭбби
Я посмотрела на содержимое стеклянной вазочки. Рот наполнился слюной, и я задумалась, какой торт понравился бы Трэвису.
Спустя час я наконец сузила выбор до трех тортов: желтого с шоколадной глазурью, неаполитанского, тоже с шоколадной глазурью, и классического свадебного.
Трэвис так хлопотал над крошечным тортиком на нашу свадьбу в Вегасе, и я знала, что он оценит белое на белом.
– Господи, Эбби, выбери уже какой-нибудь! – со скучающим видом сказала Америка. Она вытащила изо рта розовую жвачку и намотала на палец. – Даже не представляю, сколько ты выбирала свадебный торт, если столько выбираешь обычный торт на день рождения Трэвиса.
Я не отрывала взгляда от содержимого подноса, где лежали многослойные куски торта, капкейки, круглые и прямоугольные пирожные, по-разному украшенные, словно характер отдельно взятого человека.
– Свадебный торт для гостей. А этот для Трэвиса. Он должен быть идеальным.
– У тебя не было гостей, – сказала она, закатывая глаза. – Да, понимаю, раз не было гостей, значит, и выбор дался легко. Знаешь, если бы вы потрудились пригласить кого-то, кто хотел бы там быть, кто ждал, что о нем не забудут в самый важный день вашей жизни. Как, например, лучшую подругу или друга.
Я поморщилась:
– Какого черта, Мер? Ты чего так взъелась?
Она сунула жвачку обратно в рот и скрестила руки на груди.
– Они не согласятся.
– Кто на что не согласится?
– Мои родители. Они сказали, если мы с Шепом станем жить вместе, они перестанут платить за мой колледж.
Меня это шокировало. Родители Америки не были простофилями, но в то же время всегда поддерживали дочь в том, что могло ее осчастливить.
Если Америка хотела продолжить учебу, я не понимала, в чем существенная разница. Она и так проводила с Шепли почти каждую ночь.
– Я… Прости. Я не знала.
Она пожала плечами.
– Откуда тебе?
– Я даже удивлена.
– Ну… твоя свадьба их напугала. Они думают, что если мы будем жить вместе, то потом сбежим и тайно поженимся. Не говорю, что ты виновата, но такова правда.
Я обняла подругу.
– Прости, Мер, серьезно, прости.
– На летние каникулы я возвращаюсь в Уичито. Шеп немного бесится. И я тоже… знаю, как это звучит. Я не из тех, кто будет три месяца страдать по парню. Обычно это стало бы глотком свежего воздуха. Но я не хочу тосковать по нему. После нашего разрыва… все иначе, понимаешь? Эбби, я очень сильно его люблю.