отню фотографий? Нам же тогда даже не пришлось бы друг с другом разговаривать…
Больше двадцати лет они отлично общались, находя неиссякаемые темы для бесед, и вот всего пара жарких поцелуев и страстных прикосновений, и они неловко молчат, не в силах связать и двух слов.
И ему это совсем не нравилось. Что ж, значит, пора как-то исправлять положение. И чем быстрее, тем лучше. Потому что он просто не в силах представить, как сумеет жить и переносить брак, если они с Кэл не начнут нормально общаться. Черт, да он и недели так не протянет! Кэл всегда была ему путеводной звездой и моральной опорой. А теперь она поселилась у него дома, но ведут они себя так, словно она вновь в далекой Африке и с ней невозможно связаться.
Вот только думал он почему-то не о том, что хотел с ней обсудить, а о том, как жадно прижимал к себе податливую женщину, яростно впиваясь в сочные губы и наслаждаясь ее вкусом и мягкостью кожи… Хотел перецеловать каждую веснушку на до боли знакомом лице, ощущая, как длинные ресницы щекочут ему щеки, а тонкие пальцы сжимаются на его…
— Вам нужно сделать вид, что вы влюблены друг в друга. Романтический ужин и танцы — вот что вам нужно. — Холодный голос Рэн грубо оборвал его фантазии на самом интересном месте. — Журналистам я наводку уже дала, и теперь все в твоих руках. Смотри не подведи.
— А с чего ты решила, что я обязательно должен где-то напортачить?
— Будущее легко угадать, глядя на прошлое. Ты дрался в барах, прыгал бейс с крыши здания, в котором вообще не имел права находиться, за что тебя тогда и арестовали, превышал скорость на любимом «Дукати»…
— Ладно-ладно, — Куин вытянул перед собой руки, — я тебя понял. Буду хорошим мальчиком и изображу по уши влюбленного идиота.
Рэн слегка склонила голову к плечу.
— Ты действительно думаешь, что влюбляются лишь идиоты?
— Что? — удивленно переспросил Куин.
— В твоей интерпретации любовь звучит как какая-то досадная глупость и пустая трата времени.
— Ты все это вывела из одной фразы? — Куин насмешливо приподнял бровь, надеясь, что на этом разговор и закончится.
— Идиот — это тот, кто не умеет здраво судить и мыслить. Весьма интересно слышать это определение от человека, чье безрассудство продало не один миллион газет. Ты всегда был не прочь рискнуть собственной шкурой, но только не сердцем. Прыгать с крыши с крошечным парашютиком ты готов не задумываясь, а любовь для тебя неприемлемый риск. Слишком опасно.
— Я не говорил, что любить опасно. Просто глупо.
— Потому что опасно. Потому что тебе могут разбить сердце.
— Бессмысленный разговор. — Куин поднялся. — Ты сама сообщишь Кэл детали сегодняшнего вечера или это сделать мне?
— Твое свидание, ты и действуй. Да и вообще, что ты так напрягся от одного слова «любовь»? Все не так уж и страшно, посмотри на своих приятелей, они создают собственные семьи и выглядят при этом до безобразия счастливыми.
Создают собственные семьи…
Куин глубоко вдохнул. Пусть многое ему и не дано, но он старается по максимуму выжать то, что у него есть. Только почему этого никто не замечает?
Неужто все дело в том, что он никому так ни словом и не обмолвился о своих проблемах?
— Ты закончила? — спросил он холодно.
— Куин, я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
— А я и так счастлив.
— Так я тебе и поверила, — шепнула Рэн, когда за Куином закрылась дверь.
Глава 6
Ужин в роскошном итальянском ресторане в фешенебельном районе Ванкувера. Давненько у нее такого не было, и в любой другой день Кэл с нетерпением ждала бы вечера, чтобы насладиться великолепной кухней и достойной подборкой вин в современном шедевре архитектуры из стекла и стали.
И до бала она, конечно же, всем спутникам предпочла бы Куина. Они бы целую вечность обсуждали меню, решая, что заказать, беспрестанно споря, чтобы в итоге все равно поменяться половиной блюд. Или она съела бы лишь треть своей порции, а остаток уничтожил Куин. Но это был бы ужин со старым Куином, приходившимся ей лучшим другом, а не с тем Куином, что прижимал ее к стене, жадно целуя и лаская руками, чтобы, едва не доведя до точки, резко отстраниться.
С тем Куином, что она все еще хотела, но не могла заполучить.
Одетая в стринги и бюстгальтер без бретелек Кэл уставилась на заваленную одеждой кровать. Что надеть на свидание, которое на самом деле вовсе и не свидание, с мужем, который вовсе и не муж, с парнем, что приходится лучшим другом, но с которого она мечтает сорвать одежду?
Закинув руки за голову, Кэл застонала. Надеть ярко-красное платье и ковбойские сапоги, изобразив из себя сельскую девчонку? Нацепить каблуки, превратившись в городскую цыпочку? Или в платье с длинным рукавом она зажарится танцевать? Может, тогда лучше дизайнерские джинсы и узкий топик? Нет, получится слишком сексуально. А как насчет черно-белого винтажного платья с высоким воротником и темно-вишневых лодочек? Нужно уже что-то решать. Куин скоро придет, а ей еще нужно нанести макияж и соорудить прическу.
А хочется лишь натянуть спортивные штаны, любимую футболку с надписью «Покорми меня мороженкой» и развалиться перед телевизором с пиццей и бутылкой красного вина… Смотреть глупые ужастики в обнимку с лучшим другом, наперебой комментируя происходящее и высмеивая дешевые спецэффекты. Закидывать друг на друга ноги, драться из-за последнего куска пиццы…
Хочется, чтобы он подхватил ее на руки, уложил на спину и, нависнув над ней, целовал в губы, гладил, тер соски. Прикрыв глаза, Кэл представила, как он стягивает с нее трусики и запускает в нее пальцы, чтобы убедиться, что она хочет его ничуть не меньше, чем он ее…
— Рыж, ты бумажник не видела?
Кэл потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что предмет ее фантазий стоит на пороге комнаты в одних лишь низко сидящих на бедрах шортах, а его плечи так и лоснятся от пота. Еще пара секунд, и она вспомнила, что Куин отправлялся на пробежку.
Возвращаясь домой, она как раз встретила его на причале, правда, тогда на нем была майка, и он буркнул, что скоро вернется.
Закусив губу, Кэл украдкой разглядывала длинные мускулистые ноги, четкие кубики пресса, мощную грудь… Черт, как же он все-таки хорош! Добравшись взглядом до лица Куина, она вдруг обнаружила, что сам он смотрит куда-то вниз и, прижав руку к груди, ощутила кружева бюстгальтера.
Точно. Она же стоит перед Куином в одном белье, и ему явно нравится то, что он видит. Взять платье и прикрыться? Или оставить все как есть? Раньше, до поцелуя и последовавшего за ним безумия, она бы лишь рассмеялась и, заявив, что с открытым ртом он смахивает на золотую рыбку, с легкостью указала бы ему на дверь.
Но теперь ей хотелось указать лишь на собственную кровать.
Черт, чем дальше, тем хуже.
Уперев руки в бока, Куин закрыл глаза. Опустив взгляд, Кэл обнаружила выпуклость на шортах, которой там раньше не было.
— Черт, ты…
Кэл задумчиво склонила голову к плечу. Раньше Куин никогда не терялся и всегда шутя разряжал обстановку. Сейчас же он выглядел откровенно раздосадованным и, судя по вздыбившимся шортам, возбужденным не меньше ее самой.
— Э… ладно, бумажник сам найду. Встретимся внизу.
Куин повернулся и ушел, а Кэл наконец-то сумела выдохнуть и, сделав два шага на негнущихся ногах, закрыла дверь.
Предлагая этот брак, она рассчитывала найти в Куине тихую гавань, где ее покой ничто не потревожит. И как она только могла так ошибиться? Он же единственный мужчина в ее жизни, отношения с которым крепки, стабильны и неизменны. И совершенно платонические.
Ей и в голову не могло прийти, что она станет ночи напролет, а заодно и большую часть дней во всех подробностях представлять, как займется с Куином любовью, прерываясь лишь на то, чтобы в очередной раз напомнить себе, что ни к чему хорошему это не приведет.
Что секс лишь еще сильнее все усложнит и поставит под угрозу саму их дружбу, что так много значит для них обоих.
К тому же где-то глубоко в душе она боялась, что стоит ей познать ласки Куина, и в ней проснется чувство еще глубже и сильнее. И если она ему поддастся, то отдаст свое сердце и саму свою жизнь Куину. Позволит ему себя контролировать.
— Давай обсудим совместную кровать.
Не успела еще Кэл толком насладиться отменным ужином, как Куин сбросил на нее настоящую бомбу. Запив белым вином полупрожеванную креветку, Кэл откинулась на спинку стула, удивленно глядя на продолжавшего невозмутимо кушать морского черта Куина.
— Как можно, даже не отрываясь от еды, бросаться такими фразами после целого часа натужной беседы?
Куин лишь плечами пожал.
— Я пытался делать вид, что все осталось по-прежнему, но так не работает, значит, нам не остается ничего иного, кроме как откровенно все обсудить. Но я еще не наелся, а рыба бесподобна.
Подавшись вперед, Кэл тихо спросила:
— Что не работает? Ты про секс вообще или конкретно про нас с тобой?
— Все. — Куин лениво воткнул вилку в ее кальмара. — У тебя еда остывает. — Он невозмутимо отправил в рот кусочек кальмара. — Чертовски вкусно. Хочешь махнуться тарелками?
— Нет, я хочу, чтобы ты пояснил свои слова.
Кэл как завороженная наблюдала, как Куин поигрывает бокалом вина, любуясь золотистыми в свете свечей волосами и как никогда зелеными глазами на загорелом лице. Да еще эта рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами… Куин выглядел потрясающе, и больше всего ей сейчас хотелось запрыгнуть ему на…
— Случившееся… Поцелуй. Он все изменил, — тихо произнес Куин.
С этим не поспоришь. Конечно, тот поцелуй все изменил.
— Весь вопрос в том, что нам теперь с этим делать. — Куин пригубил вино. — Так как насчет того, чтобы сделать то, о чем мы оба думаем?
— А с чего ты взял, что я думаю о сексе с тобой? — машинально запротестовала Кэл.
— С того, что ты так и пожираешь меня глазами, явно прикидывая, как половчее на меня запрыгнуть. Ладно тебе, Рыж, мы же всегда были честны друг с другом, так давай и сейчас поговорим откровенно.