— А я и не пытаюсь тебя контролировать! Я пытаюсь сказать, что «Фомо»…
— Хватит! Не хочу ничего слышать.
Откуда в мужиках это вечное желание все контролировать? Может, в спальне ей и нравился его напор, но за ее пределами она не позволит ему ничего решать. Ее деньги, одежда, занятия — все это только ее.
Она его любит, а он ее нет. Все просто. Но даже если он сейчас упадет на колени и с мольбой станет просить провести с ним вместе ближайшие шестьдесят лет, она все равно ни за что не позволит ему собой управлять.
— Разговор окончен, — объявила она холодно, бросая ему папку с газетными статьями. — Это Рэн оставила. Просмотри, а потом нам нужно серьезно поговорить. Думаю, пора заполнять бумаги.
— Какие еще бумаги? — крикнул Куин, когда она начала спускаться по ступенькам. — Вернись сюда, я хочу объяснить, почем не позволю тебе пойти в «Фомо».
Не веря своим ушам, Кэл оглянулась. Он действительно сказал, что чего-то ей не позволит? После всего, что она ему рассказала?
— Не позволишь? Да кем ты себя возомнил? Ты мне не приказ, я не твой игрок и не твоя подружка, что будет прыгать на задних ножах, лишь бы тебе угодить!
— Кэллахан! — взревел Куин, но она даже не обернулась.
Да, похоже, им действительно пора расходиться.
Глава 10
Черный, розовый, пурпурный. Именно такие цвета преобладали в «Фомо», сама же Кэл никогда не любила это сочетание. Устроившись за барной стойкой, она украдкой оглядела зал, отыскивая хоккеистов и в очередной раз гадая, что ей вообще тут понадобилось.
Она же никогда не любила клубы! К тому же от громкой музыки и неона у нее всегда болела голова, ароматы парфюма и выпивки не давали ей дышать полной грудью, а среди танцующей толпы у нее начинались приступы клаустрофобии.
— Чего желаете? — прокричал бармен, чтобы она сумела его расслышать.
Такси? Кислородную маску?
— Содовую с лаймом. А здесь сегодня «Маверики» были?
— Солнышко, — бармен принялся умело смешивать напитки, — ты малость старовата и слишком одета, чтобы привлечь их внимание.
— Спасибо, — сухо выдохнула Кэл. — Так они здесь были?
Он кивнул в сторону винтовой лестницы в углу:
— Они наверху. Знаешь, где-то я тебя видел. Мы знакомы?
— Нет. — Она даже и не надеялась, что сумеет остаться неузнанной. Это лишь вопрос времени. — Просто у меня лицо такое.
Вытащив из кармана узких джинсов пачку банкнотов, она хотела заплатить, но тут ее к стойке прижал крепкий мужик и протянул бармену двадцатку. И ей не оставалось ничего, кроме как удивленно выдохнуть, когда бармен принял плату не от нее, а от незнакомца.
— Эй, я сама за себя заплачу. Никаких обид.
— Меня и так весь этот чертов день обижали, — прорычал на ухо знакомый голос. — Убегаешь, потом не отвечаешь ни на один из десятка моих звонков и даже не заходишь домой, прежде чем тащиться в такое место.
Черт, он ее выследил.
— Куин со своей дамой. — Бармен подставил кулак, по которому Куин легонько стукнул в знак приветствия. — Давненько тебя здесь не было.
— Верно, но что поделаешь, Гален, жены не любят, когда мужья ходят в такие места.
— Точно.
Раз он знает бармена, значит, частенько здесь бывал. Оглянулся на площадку, где едва одетые женщины, а точнее девчонки, томно извивались, отчаянно стараясь привлечь к себе внимание. Наверняка это место было в числе его любимых охотничьих угодий.
— А сейчас зачем пришел? Да еще привел свою женщину?
— По пути в ресторан решил проверить моих мальчиков. Они хорошо себя ведут?
— Они наверху, спускают пар. Никаких папарацци и дилеров, всего лишь обычные девчонки.
— Понятно, если что изменится, сразу же сообщи.
— Как скажете, босс.
Гален протянул Куину пиво, и тот сжал одну руку на горлышке бутылки, а второй ухватил Кэл за запястье, которое она сразу же попыталась высвободить. Он неторопливо нагнулся к ее уху и шепнул так, что сторонние наблюдатели наверняка решили, что он нашептывает ей нечто сексуальное, вот только в его словах не было и намека на романтику:
— Сидеть.
— Я не собака! Не смей мной командовать!
— Кэллахан, еще немного, и мое терпение лопнет. Не нарывайся.
Закусив губу, Кэл уставилась на мужа с неподдельным страхом. Тоби всегда говорил эти слова, «не нарывайся», прежде чем выстреливала его рука. Пощечина, удар… Она никогда не знала, что ее ждет. А когда замах переходил в ласку, заканчивающуюся нежеланным сексом, было еще хуже.
Пытаясь успокоиться, она напомнила себе, что Куин — не Тоби. И он никогда ее не ударит. Только Тоби же здесь вообще ни при чем. Просто она опять вручила свою любовь, самый драгоценный дар, что у нее был, и его вновь отвергли. Все, над чем она так долго трудилась, — независимость, достоинство, — все это вновь ускользает… А сама она словно растворяется в воздухе.
Не в силах вдохнуть, она прижала руки к груди. Как же здесь жарко и шумно, а сердце бьется так, словно пытается выпрыгнуть из груди.
Отлично, похоже, у нее очередной приступ паники, что начались за месяц до смерти Тоби. Голова кружилась, а все тело словно заледенело, но Кэл точно знала, чего сейчас хочет. Убежать от Куина и от самой себя, но это невозможно. Она вцепилась в его руку, словно надеясь, что та сумеет вырвать ее из обволакивающей со всех сторон тьмы.
— Что за… — услышала она бесконечно далекий голос Куина, чувствуя, как подгибаются коленки. А потом сильные руки подхватили ее за талию и прижали к себе.
— Рыж, я держу тебя, — шепнул он ей на ухо, — только дыши. Давай, детка, дыши.
Она отчаянно цеплялась за успокаивающий голос, мужское тепло и запах. Медленно вдыхая, она чувствовала, как постепенно тает сковавший ее лед, а мир перестает стремительно кружиться.
— Давай, соберись. Я здесь, все хорошо. — Запустив пальцы ей в волосы, он легонько массировал ей голову. — Просто дыши этим мерзким воздухом.
Она невольно усмехнулась.
— Если тебя отпустить, устоишь на ногах? — шепнул он, легонько целуя ее в щеку.
— Наверное.
Все еще немного пошатываясь, она перевела дыхание. Что ж, вот еще один знак, что ей пора от него отдохнуть. Она не может оставаться с ним в отношениях. Ни с ним, ни с кем-либо другим. Потому что если всего пара неосторожных слов способны загнать ее на край бездны, ей лучше оставаться одной. Потому что, любя, становишься уязвимым, а отношения требует жертв, к которым она не готова.
— Пойдем отсюда. — Он все еще гладил ее по голове. — Черт, Рыж, что с нами такое?
Вернувшись на «Рыжую прелесть», Куин задумчиво наблюдал, как Кэл устраивается на диване, уставившись в кленовый пол. Им нужно поговорить, но готова ли она сейчас к такому разговору?
— Я пойду на палубу.
Куин кивнул и потянулся за бокалами и вином, случайно заметив папку, что Кэл вручила ему днем, и, любопытства ради, открыл, мгновенно задохнувшись, когда перед ним раскрылись тщательно задокументированные два месяца их совместной жизни.
Черт, какими же счастливыми и безумно влюбленными они казались!
Вот он смотрит на Рыжую на выставке, а на его лице ясно читается любовь, желание, гордость и нежность. На каждой фотографии весь мир мог любоваться бурлящей между ними химией, отлично понимая, что ни о чем кроме кровати они и помыслить не могут. А на некоторых кадрах фотографам удалось запечатлеть их искреннюю симпатию и доверие. Теперь он отчетливо видел, почему весь Ванкувер решил, что они без ума друг от друга.
И он действительно ее любил… Но той ли любовью? И достаточно ли этой любви, чтобы забыть о привычной жизни волка-одиночки и дать ей то, чего она действительно заслуживает? Готов ли он раз и навсегда поставить ее на первое место? Готов ли создать семью, которую, как он теперь знал, действительно хотел с ней создать? Готов ли довериться настолько, чтобы она стала ему пожизненной опорой?
Насколько проще было бы сейчас уйти, позволив чувству себя изжить… Но если он сейчас уйдет, им потребуются месяцы, если не годы, чтобы вновь возродить их дружбу… Готов ли он пойти на этот риск? Рискнет ли ее потерять, чтобы защитить свое сердце?
И как быть, если на все эти вопросы нет ответов?
Поднявшись на палубу, он аккуратно поставил бокалы и вино, награждая Кэл поцелуем. Им нужно поговорить, но сперва им нужно заняться кое-чем еще. Сперва он будет любить ее еще один раз, прежде чем между ними вновь встанут пустые слова, что всегда встают между людьми и все портят.
Проснувшись от нежного поцелуя, Кэл сразу же почувствовала, как Куин крепко прижимает ее к себе, а его бедро покоится на ее ноге, словно он изо всех сил пытается удержать ее на месте. Только это еще ничего не значит.
Она украдкой вздохнула, но стоило ей открыть глаза, как он молча встал и направился в ванну и в кровать уже не вернулся.
— Что вызвало твой вчерашний приступ паники?
Она даже не пыталась притвориться спящей, хотя всю ночь напролет они молча раз за разом тянулись друг к другу, словно понимая, что утром все изменится, и совершенно не выспались.
Поднявшись, она натянула футболку.
— Ты сказал, что еще немного, и твое терпение лопнет.
— И что? — Он пристально на нее посмотрел. — Ты решила, что я тебя ударю?
— Умом я понимала, что это не так, но как бы откатилась назад в прошлое. У меня есть определенные сложности с тем, когда мной пытаются командовать.
— Из-за Картера. Но ты же знаешь, я тебя никогда и пальцем не трону?
— Знаю. Но я больше не могу подчиняться приказам, и мне не нравится, когда ты пытаешься указывать, что мне делать.
— У меня были причины. Ты же сама не понимала, куда вчера идешь. На первый взгляд, «Фомо» вполне обычный клуб.
— Тогда что не так?
— Только лишь на первый взгляд. Девчонки ищут богатых парней, парни ищут смазливых девчонок. У меня хорошие отношения с барменом. Как и с десятком его коллег по всему городу, потому что я плачу им, чтобы они приглядывали за моими ребятами. Особенно за самыми молоденькими.