Как и прежде, по привычке, записываю все дела на завтра на большом картонном листе. Получается примерно двадцать — двадцать пять пунктов. Если к концу дня вечером зачеркну половину — и то хорошо! Нужно успеть за день побывать в нескольких местах, встретиться с различными людьми, хочется посмотреть фильмы и спектакли, прочесть книгу. Как все успеть?!
Обещал побывать на встрече со студентами факультета журналистики МГУ и, конечно, еду, хотя пришлось из-за этого отложить некоторые личные дела. К журналистам у меня отношение особое: Максим стал журналистом. Когда я начинал работать над книгой, сын еще учился в 9-м классе, а теперь ему за тридцать, работает он на телевидении. В 1981 году на свет появилась внучка Машенька, в 1986 году родился внук Юрик, а в 1988-м третьего внука назвали Максимом.
Иногда, встречаясь с незнакомыми людьми, замечаю — они пристально рассматривают меня и, наверное, думают: вот он какой, Никулин, — седой, постаревший.
Сейчас, когда не выступаю на манеже, стали чуть свободнее вечера, по субботним и воскресным дням уезжаю на дачу. Всегда был противником дачи, но с возрастом отношение к ней изменилось. Когда изредка выдаются свободные дни, тоже уезжаю за город. Там можно действительно отдохнуть, побыть с женой и никуда не торопиться.
По-прежнему люблю решать кроссворды. Раньше этим занимался в перерывах между представлениями и в антракте. Теперь решаю кроссворды дома или на даче: на работе неловко — директор.
Мне в жизни повезло: у меня прекрасная жена, заботливый сын, хорошие внуки, отличные друзья. Правда, с годами их становится все меньше и меньше.
Больно было провожать в последний путь армейского друга Ефима Лейбовича, о нем я не раз вспоминал в этой книге. Провожать в последний путь всегда грустно. И что лукавить, конечно, думаешь: придет и твой черед.
Никогда за славой не гнался. Но когда тебя узнают, пишут письма, прислушиваются к твоему мнению… Иногда я использую свою известность в корыстных целях: в магазинах, ателье, при решении некоторых бытовых проблем.
Много приходит писем. Пишут друзья, молодые артисты. Кто-то просит совета, кто-то дает совет. Многие помогали мне в жизни. И я, если встречаю талантливых людей, всегда стараюсь им помочь.
Вот клоун Семен Маргулян, щедро одаренный от природы. Удивительно смешной. Прекрасный рассказчик, выдумщик. Приятно получать письма от него, радостно наблюдать за его ростом. Он исполняет репризу «Таинственное яйцо», которую мы показывали с Шуйдиным, но делает ее по-своему, оригинально, и каждый раз я чуть-чуть ему завидую. Я рад, что сумел помочь Владимиру Кремене — одному из лучших наших клоунов, человеку беспокойному, невероятно талантливому и совершенно беззащитному.
В начале книжки я писал об Анатолии Смыкове. Он хороший коверный, но что-то у него не ладилось, были сложности в группе, где он работал. И когда он говорил мне, что собирается уходить из цирка, не верилось. Думал, это так, ради красного словца. К сожалению, он действительно ушел.
Заканчивая книгу, я хочу обратиться к молодым — ко всем, кто начинает свой путь: нужно верить в себя, добиваться, искать, пробовать, ошибаться. Не гнаться за успехом, но постоянно работать, учиться.
Да, я уже не выхожу на манеж, однако остался в цирке и живу его жизнью. Но порой мне снится страшный сон… Я работаю на манеже. Полно зрителей. Я делаю какие-то смешные трюки, много трюков, но никто не смеется.
Публика хранит абсолютное молчание. Я уже делаю что-то невообразимое. Кругом тишина. Я снова пытаюсь рассмешить людей. А они сидят словно каменные.
Мне страшно. И от страха я просыпаюсь в холодном поту. И потом еще долго не могу заснуть. А в доме тихо-тихо. Все спят. Еще не утро. Но уже и не ночь. И я невольно вспоминаю свою жизнь: детство, службу в армии, первое выступление. Вспоминаю многое из того, о чем вы только что прочли. И, вспоминая, тихо засыпаю, надеясь, что этот страшный сон больше не повторится.
Вот и вся книга. Помог написать эту книгу мой друг, журналист Владимир Шахиджанян. За это я ему бесконечно благодарен.
Письма к маме1960–1969 годы
1960 год
16 мая 1960 г
Милые и дорогие мои!
Сейчас в Сан-Паулу находится советская торговая делегация. 19‐го они едут в Рио, а 25‐го часть их полетит в Москву. Такой же случай нам представился давно (еще в Рио), но товарищам, которые ехали в Союз, мы письма не успели передать. Так Танька и носила их в сумке до сего дня. Мы постараемся послать и те письма (если сможем).
Вот уже 2 месяца и неделя, как мы в Бразилии! В общем, время пролетело очень незаметно. В Сан-Паулу мы начали 16‐го апреля. Сборы здесь очень хорошие и принимают нас превосходно всех. Насчет нашей дальнейшей судьбы — неизвестно. Известно пока то, что Бардиан против того, чтобы гастроли были продлены (импресарио просит еще 20 дней). Если это будет так, то через месяц должны быть дома.
Здесь мы заканчиваем работу через неделю, т. е. 22‐го. И скорее всего, поедем в Уругвай (Монтевидео).
Живем мы хорошо. Здоровы. Устаем, правда, прилично. «Рыбаков» так и не пускаем. С одной стороны, это и хорошо. Была бы очень большая нагрузка. И так хватает работки и нам с Мишкой, и Татьяне.
Купили всем кое-какие подарки, но единственно, кого мы пока не можем уважить, — это мать. Из одежды здесь самые наибольшие размеры готовых вещей — это 50‐й, и больших нигде мы размеров не наблюдали. Придется, видимо, купить матери живого попугая (ведь попугаи вам «во как нужны!»).
Сейчас здесь глубокая осень и поэтому никакой жары нет. В Сан-Паулу вообще холоднее, чем в Рио. (Сан-Паулу расположен гораздо выше над уровнем моря). Вечерами бывает просто прохладно, и мы иногда надеваем макинтоши.
Мы уже послали вам отсюда письма. Интересно — получили ли вы их?
Вот, пожалуй, и все новости. Писать подробности нашего житья-бытья нет смысла. Так не напишешь, как расскажешь. А впечатлений масса.
Целую всех крепко-крепко и обнимаю.
Несколько раз видел во сне маму и один раз отца.
Позавчера смотрели американский фильм «Я ищу своего убийцу». Еще раз целую и обнимаю вас с Госей.
Большой привет знакомым, и особенно Адархам. Мы часто вспоминаем их. Как здоровье Нины Сергеевны?
Ваш:
P. S. Танька лежит и пишет тоже. А я ходил рядом в прачечную за рубашками. Т. к. не было никого из ребят, ходил в компании с дежурным полицейским Володей.
Юра
Родные мои, делаю небольшую приписку. Собственно говоря, и писать-то больше нечего. Самое главное, что мы живы и здоровы. Пишу вам уругвайский адрес на всякий случай. Urugvay, Montevideo, Ramba Wilson Parque Hotel Casino.
Уже живем мыслью о том, что скоро увидимся.
Крепко целую и обнимаю. Привет всем.
Ваша Таня
1962 год
5 октября 1962 г. 17:00. Нью-Йорк
Дорогая мамочка!
Пишу тебе не очень большое письмо, т. к. время в обрез. Спектакли, всякие поездки, пресс-конференции и т. д. Танька выбрала момент написать маме подробнее, а я, чтобы не отстать, пишу тоже, но постараюсь более сжать, т. к. через 20 минут мне нужно быть внизу, где нас ждут корреспонденты.
Долетели мы сюда благополучно.
Летели всего 1 ч. 05 минут.
На аэродроме нас ждали автобусы, которые повезли нас в гостиницу. Гостиница в центре города (недалеко от Бродвея и, главное, в 6‐ти минутах ходьбы от цирка).
Цирк в помещении большого спортзала (на 16 тыс. человек). Медиссон Сквер Гартен. Конечно, масса была хлопот с подвеской аппаратуры и сооружением манежа.
Начали мы вчера вечером, зал был неполный (в основном были приглашенные). Прошли мы хорошо. Для усиления программы дали «Воду», которая имела успех. Но публика здесь тяжелее, чем в Канаде. Но все же принимали хорошо. Утром появились рецензии, где программу хвалят (в частности, и нас). В нашем представительстве встретились с Вовкиным приятелем, который позавчера прилетел из Москвы (был в отпуске) и который от Вовки получил задание нас опекать и показать Нью-Йорк (мы с этим парнем еще были знакомы в Москве).
Позвони Вовке со Светланой, передай им от нас привет, а также благодарность за заботу. Скажи, что Володя выполняет их наказ с честью.
Постараемся через него переслать пять книжек фантастики, которые мы купили для Светы еще в Канаде.
Город ошеломляет своей пестротой и грандиозностью. Такого мы еще не видели. Но нам это не нравится. Мы привыкли к спокойным городам. Погода стоит жаркая. На улицах духота, дышать нечем. В гостинице спасает искусственное охлаждение. Сегодня были на экскурсии в ООН, очень и очень все интересно.
Вот пока и все новости, дорогая моя. Чувствуем себя хорошо. Но письма в Нью-Йорк от тебя пока не приходили (от Маши уже получили). Ждем с нетерпением. Крепко целую и обнимаю.
Танька тоже, хотя и спит прямо в платье на кровати (умаялась). Привет всем друзьям и знакомым. Еще раз целую. Не скучай (уже прошел месяц!).
Твой Юра
1965 год
24 февраля 1965 г. Мельбурн
Дорогая мамочка!
Вот, наконец, мы и в Австралии. Был очень трудный и тяжелый перелет. 38 часов!
В Бразилию было лететь легче. До Индии мы летели через Ташкент и Карачи на нашем Иле, а в Бомбее мы пересели на реактивный самолет «БОИНГ» индийской авиакомпании. Лететь было, в общем, неплохо, но это все утомляет.
С нами летели наши футболисты команды «Торпедо». Они сошли в Австралии в порту Перт, а мы летели дальше до Сиднея и тут же пересели на местный самолет, который нас через два часа доставил до Мельбурна.
Мы остановились в гостинице «Савой Плаца». Это отличная гостиница в центре города.
Начали свои гастроли в Мельбурне только 4‐го (вместо 26‐го), т. к. пароход с животными еще не пришел. Встретили нас очень гостеприимно. Все внешне напоминает Англию. Интерес к нам большой. Это подтверждают толпы корреспондентов, которые нас бесконечно интервьюируют.
Вот пока и все, моя родная. Чувствуем мы себя хорошо. Вчера приехали усталые и проспали… 14 часов.
Пиши, мамочка, пока по адресу:
Mr. Nikoulin
Hotel Savoy Plaza, 122 Spenser st. Melbourne
Australia
И все. Сколько марок клеить, спроси на почте.
Танька целует. Передай привет всем знакомым и родным. Крепко целую и обнимаю.
Юра
P. S. Тепло. Лето. Цветут цветы, и поют птички.
11 марта 1965 г., 18.00
Мамочка, дорогая моя!
Через час едем на работу. И вот спешу написать в два дома. У нас все в порядке. Проходим очень хорошо. Цирк содрогается от аплодисментов и смеха. Билеты все проданы вперед. Теперь известно точно, что Аделаида (наз. город) отпала. Мы лучше здесь проработаем дольше и избежим трудного переезда в этот город и установки шапито.
Все рады, т. к. это облегчит нашу работу.
Дни идут довольно быстро, и это нас радует. Радует также и то, что проходим хорошо и о цирке положительно пишут в газетах. Кстати, о газетах: на днях нам принесли одну из центральных газет, и в ней снимок: «Я с Максимом на Красной площади». Видно, давно АПН переслал эту фотографию сюда, и сейчас они ее использовали.
Пробудем здесь до 10‐го апреля, а потом едем в Сидней.
Дни проходят в разных экскурсиях и встречах. Позавчера я, Таня, Галина Алексеевна и переводчица ездили к известному австралийскому писателю Алану Маршаллу. Он нас очень хорошо принял. По приезде расскажу подробно об этой интересной встрече.
Сегодня с утра всем кагалом поехали на море. До часу дня купались и загорали. Немного даже обгорели. Погода стоит жаркая, но пару дней было прохладных.
В воскресенье у нас выходной. Это выходной и для всех. В отличие от нашего воскресенья, отдыхают все. Закрыты магазины (и промтоварные, и все продуктовые). Закрыты зрелищные предприятия. Только бывают спортивные соревнования.
Вот и в это воскресенье мы с утра поедем на море, а днем пойдем на футбол.
Наш «Торпедо» играет со сборной Мельбурна. Третьего дня наши причесали одну из местных команд со счетом 4:0. Ребята-футболисты (они заходили к нам) сказали, что, по-видимому, выиграют и эту игру. Играют местные средненько.
С нетерпением ждем писем из Москвы. Боимся только, что пошлете письма не авиапочтой, которая идет 7 дней, а простой. Тогда мы ваши письма будем ждать месяц. Они будут идти пароходом.
Вот и все новости пока. Живет наш коллектив дружно. Никто пока не болеет. Питаемся хорошо и покупаем много фруктов.
Танька вышла из ванны (смывала песок и соль, которые остались с пляжа) и целует тебя крепко. Просит передать привет всем знакомым.
Я крепко целую и обнимаю.
Твой Юра
P. S. 2 раза видел тебя во сне.
30 марта 1965 г. День
Дорогая мамочка!
Прости, родная, что долго не писал. Дело в том, что все дни как-то подряд были заполнены всякими выездами и выходами «в свет», и на письмо не хватало к концу дня пороху. Все откладывали на завтра.
Наконец это завтра наступило сегодня, и мы пишем письма.
Ты, конечно, получила то письмо, где я описывал, как от тебя первые получили письмо прямо в цирке. Это было за несколько дней до получения трех писем от Маши и второго от тебя.
Мы рады, что вы все живы-здоровы, что у Максюшки рентген показал, что у него все хорошо. И он сможет в апреле уже идти учиться. Нам осталось здесь работать 12 дней, а затем — в Сидней.
Дела в цирке идут хорошо. Довольна публика, доволен импресарио. Будем надеяться, что все будет хорошо и в других городах и мы с победой вернемся в середине июня домой. Получив письма, мы не так уж скучаем. Думаем, что теперь они будут идти регулярно (некоторые шли 12 дней, а некоторые — неделю).
Позавчера, в воскресенье, мы с утра поехали на пикник к австралийцам, а вечером были на нашем торговом судне «Оренбург». Нас там встретили чудесно. Накормили русским борщом со свежим хлебом (сами пекут на пароходе).
Два раза мы были в кино.
Смотрели знаменитую американскую картину «Клеопатра» (в двух сериях) и фильм «Сказки братьев Гримм». Обе картины на нас особого впечатления не произвели. Денег на них было ухлопано уйма, а толку мало.
Сейчас день. Через два часа пойдет наш автобус в цирк. Танька решила немного постирать, а я сел за письма. Сегодня, наверное, опять придут на спектакль наши моряки (вчера было 16 человек). Кроме всех еще был знаменитый капитан, командующий китобойной флотилией «Слава» Сомнин с женой. После спектакля они заходили к нам за кулисы и приглашали в Сиднее в гости.
Воскресенье у нас было омрачено тем, что тигренок «Мумба», который родился во время переезда сюда, умер. Он болел два дня и умер. Пока непонятно, отчего он умер. Очень жалко его. Об этом сообщают все газеты.
Вот пока и все новости, родная моя. Напиши, непременно, что тебе привезти. Напиши: действительно Димка готовится стать папой или мне показалось?
Большой привет всем знакомым. Тейковцев целуй. И Романовых.
Танюшка целует тебя и шлет всем приветы.
Твой Юра
5 апреля 1965 г. Утро
Дорогая мамочка!
Вот и снова пишем из далекой Австралии. На первых строках своего письма должен сообщить, что все твои письма мы получаем довольно регулярно, и, что самое главное, твои письма идут гораздо аккуратнее, чем Машины. Мы не можем объяснить этих «чудес» почтой. Дело в том, что в течение почти двух недель последних шли только твои письма, а от Маши пришли только недавно (почти все), хотя она и посылала их вместе с твоими (по датам). Но мы не волновались, т. к. ты писала о том, что звонила нашим и у них все в порядке. На сегодняшний день получено 5 твоих писем. Ты не обижайся, что пишем мы, примерно, раз в неделю. Но так нужно, и чаще мы не будем писать. Мы расстроились, что первое время ты не получала письма и даже стала паниковать, решив, что мы тебе просто не пишем. Маша написала об одном твоем звонке, когда ты переживала, что писем нет, а Маше в это время шли. У нас картина была обратная. Шли твои, а от Фурмановцев — ни звука.
Ну, теперь, слава Богу, все, я думаю, встало на свое место, и письма идут нормально. Ну, может быть, одно-два письма блуждают где-нибудь, как Машино письмо № 1, которое мы еще не получили.
Ну, хватит о письмах. Немного о другом. Твое сообщение о том, что нас отстранили от конной группы, нас очень обрадовало. Перед отъездом мы говорили с Бардианом довольно решительно об этом. И вот, кажется, помогло.
Дело в том, что длительный отъезд из Союза нисколько нам не импонирует, а во‐вторых, дело это, по-моему, не очень-то убедительное. Мало я верю во всю эту затею. Творчески нас это абсолютно не обогащает. Я только не понял из твоего письма, на базе какой группы (клоунской) думает Борис это делать? Передай им всем (Романовым) огромадный привет и поцелуи. Скажи, что часто вспоминаем их всех, а особенно его. Скажи, что просьбу его пока не могу выполнить, т. к. то, чего он хотел, пока обнаружить не удалось, несмотря на поиски, в которых мне помогал Миша Николаев.
Дни в цирке идут прекрасно. Цирк полон. Все билеты до конца гастролей в Мельбурне уже проданы, несмотря на то, что продлили работу здесь на две недели, т. е. до 10‐го апреля.
12‐го мы выезжаем поездом в Сидней (животные и реквизит пойдут автомашинами).
Ехать поездом что-то около суток. Мы рады, т. к. из окна поезда что-нибудь да и увидим. Не то что в самолете, когда видишь одни облака.
Принимают нас тоже хорошо. Сейчас программа утряслась окончательно и идет в хорошем быстром темпе.
Погода, как я писал уже, здесь странная. Странная жара, в течение двух часов, может смениться холодюгой. Мы с Танькой, по-моему, единственные в коллективе, кто взял с собой теплые куртки (Таня свое голубое пальто, а я японскую куртку на искусственном меху). Они нас здорово выручают.
Чувствуем себя здесь хорошо. Конечно, уже вполне привыкли к разнице во времени и засыпаем в положенное время.
Вчера был выходной день. С утра на большом автобусе выехали за 60 миль (это примерно 100 км) на южную оконечность материка. Нас туда повезли на пикник. Пригласили австралийцы. Это была бы хорошая поездка, но всему помешал дождь. Это, пожалуй, первый большой дождь, который мы здесь видели. Он лил не переставая весь день.
Мы приехали туда (ехали в один конец 2 часа). Там нас накормили обильным обедом в помещении большого отеля. Потом немного повозили по побережью. Было холодно, шел дождь, и мы смотрели на величественную картину моря. Громадные волны обрушивались на берег, и горизонт почти сливался со свинцовым небом. Было очень красиво. Все это выглядело бы гораздо лучше, если бы была хорошая погода. Мы бы покупались и порезвились на прекрасном пляже. А на пляже стояли одинокие модные машины и в них сидели люди, как и мы, смотрящие на море. Правда, стояли кучками рыбаки со спиннингами и вытягивали всяких рыбин (привет Борису!).
Вот и все новости пока.
Пока известно, что гастроли наши до 12‐го июня, а после этого мы должны возвращаться. Хорошо, если бы было так.
На этом кончаю. Крепко целую и обнимаю дорогую мою. Рад, что у тебя все хорошо и что шуба шьется. Поцелуй Тейковцева и передай большой привет всем соседям. Танька целует крепко и еще раз.
Твой Юра
P. S. Максим нам прислал два письма на английском языке. Потрясены.
Юра
8 апреля 1965 г. 11 ч. 45 м. дня
Дорогая мамочка!
Вот и снова пишу тебе небольшое письмо. Мы живы-здоровы. Через два дня заканчиваем работу. Уже составлен график отъезда. В ночь на воскресенье мы пакуемся, а утром в понедельник (в 8 утра) поездом едем в Сидней.
Вчера днем нас принимал мэр города Мельбурна. Весь коллектив на автобусе приехал в резиденцию мэра. Приняли нас очень хорошо. Был накрыт на всех стол. Толпы корреспондентов спешили заснять эту церемонию. После приема поехали обратно в отель, чтобы переодеться, т. к. на улице вдруг похолодало.
Переодевшись, гуляли снова по городу. Вечером, после спектакля, небольшой группой поехали в гости на пельмени.
Пельмени были превосходные, и мы на ночь нажрались прилично. Но несмотря на это, вернувшись в час ночи домой, заснули как цуцики.
Вчера из главка пришла телеграмма о нашей дальнейшей судьбе. В начале июля планируют нашу работу в сочинском цирке. Видимо, там придется работать месяца полтора. Мы посылаем письмо Маше и просим ее выяснить: можно ли Максиму ехать на Кавказ. Не противопоказано ли ему это? Хорошо бы разрешили. Тогда мы взяли бы его с собой.
Вот пока и все новости. Крепко целую и обнимаю тебя. Танька целует тоже. Передай привет всем знакомым и соседям. Поцелуй Романовскую «династию» и поцелуй Тейковцев. Из Сиднея пошлю им письмо.
Еще раз целую.
Юра
18 апреля 1965 г. Вечер. Сидней
Дорогая моя мамочка!
Целую неделю не писали письма, т. к. был переезд, приезд, устройство, подготовка и премьера, которая состоялась вчера.
Доехали мы сюда хорошо. Ехали поездом. Выехали в 9 утра и приехали в Сидней в 9 вечера. Встретил нас Сидней неприветливо. Было холодно, и лил проливной дождь. Мы сели в два автобуса и поехали в отели. Я пишу «отели», т. к. группу нашу разбили на две и разместили в двух отелях. Это у черта на рогах и далеко от цирка и от центра.
Поместили нас на берегу моря (прямо от отеля спускается вниз дорожка к морю). Это даже не отель, а мотель (гостиница для автомобилистов). Было холодно, и мы спали, тесно прижавшись друг к другу. Белье в постелях все сырое. Мы были все в ужасе и завопили. Но расселить нас некуда, т. к. сейчас Пасха и все везде забито приехавшими на праздники (гуляют 5 дней!). На другой день поехали в цирк, который стоит тоже в плохом месте — около железнодорожных путей (дым, копоть и грохот поездов).
В общем, настроение было неважнецкое, и мы вспоминали Мельбурн.
В первый день в цирке не распаковывались, т. к. не подвезли еще вагончики.
Но вот наступило утро 14‐го апреля. Засветило солнце, стало тепло, и мы ахнули от вида того места, где мы живем.
Такая красота! Мы бросились к морю в одних трусах, валялись по песку и купались. Кругом живописные скалы и прекрасные пляжи. Конечно, летом здесь рай. И вот уже все дни держится прекрасная погода, и мы наслаждаемся у моря все свое свободное время. Только позавчера вечером ездили в гости к нашим морякам на торговое судно «Павловск». Оно стоит здесь уже около месяца в связи с поломкой в машине. Нас приняли, как дорогих гостей, кормили борщом, нашим хлебом и поили. Было очень весело. Я даже пел морякам под гитару, и все остались довольны.
А вчера была премьера. Вернее, было две премьеры: большая и маленькая. В этот день было сразу два спектакля — в 2 и в 8. Ну, в восемь была настоящая уже премьера. Присутствовали премьер-министр Австралии с матерью и наш посол с женой, который приехал сюда специально из Канберры. Премьера прошла очень хорошо. Публика реагировала не хуже, чем в Мельбурне, и был, как говорят, «гром аплодисментов». После спектакля был банкет с тостами и речами. Домой приехали во втором часу, но это было нестрашно, т. к. сегодня уже выходной (воскресенье). Завтра, в понедельник, 3 спектакля, а во вторник — 2 (это по случаю Пасхи), а затем мы будем работать так же, как и в Мельбурне. Одно нас расстраивает: что в конце этой недели нас переселяют всех в центр, в одну гостиницу, чтобы мы были все вместе. А главное, ближе к цирку.
Но, наверное, это будет лучше, т. к. хорошая погода в апреле здесь не так бывает часто. Ведь в это время здесь уже глубокая осень. Вот такие наши новости. Как у вас — не знаем, т. к. письма все еще до нас не доходят. Надеемся, что вот-вот нам перешлют из Мельбурна письма, которые пришли без нас.
Сейчас вечер. Мы сегодня хорошо отдохнули и рано ляжем спать. Танька гладит кофточку и просит тебе передать поцелуй и приветы всем.
У нас еще сидит Лена (муз. эксцентрик) — перешивает юбку.
Кончаю. Завтра с утра пошлем письма и будем надеяться, что они пойдут быстрее, чем ваши к нам.
Крепко-крепко целую мою родную и обнимаю.
Горячий привет всем.
Твой Юра
19 апреля 1965 г., день
Дорогая мамочка!
Вчера написали письма (довольно большие), но не могли их отправить, т. к. почта не работает ни сегодня, ни завтра (праздники). Письма оставили в отеле. А сейчас в цирке выяснилось, что переводчица Клава едет на телеграф и могла бы их отправить. Обидно очень! Поэтому решили срочно написать маленькие письма и послать их сейчас.
А вдруг они придут раньше, и вы все будете меньше волноваться, что от нас нет долго писем.
Сейчас антракт. Кончилось первое отделение первого спектакля (а их сегодня три).
Я сижу в вагончике дирекции, т. к. в нашем вагончике жарко. Танька готовит нам еду. Утром я сходил в лавочку и купил все необходимое. Ведь нам в цирке сидеть весь день, и не хочется питаться всухомятку (здесь продают бутерброды с сосисками).
Погода сегодня жаркая, хоть с утра, несмотря на солнце, было немного прохладно.
Сегодня появились первые рецензии на премьеру в Сиднее. Программу хвалят.
Вот пока и все новости.
Пиши нам:
Mr. Nikulin
Moscow Circus
Cydney, N.S.W.
Australia
Пока писем от вас нет (и давно).
Думаем, что после праздников на нас обрушится поток писем. И мы будем в курсе всех ваших новостей.
На этом кончаю и крепко-крепко целую.
Привет всем родственникам и Романовым (всех поцелуй).
Привет соседям.
Еще раз целую. Танька тоже.
Твой Юра
26 апреля 1965 г
Дорогая мамочка!
В субботу наконец получили 3 письма от Маши. Несмотря на то, что пасьянсы накануне не сошлись. Были очень рады. Наконец снова пошли письма. Теперь наверняка на днях получим и от тебя.
Мы все живы-здоровы. Уже втянулись в сиднейские гастроли. Сегодня понедельник, но здесь еще праздник Пасха, и по сему случаю мы даем три спектакля. Когда отработаем сегодняшний день, будет уже 69 спектаклей. Это уже больше половины намеченных спектаклей, и по сему случаю мы радуемся необыкновенно. Теперь дело пойдет на убыль и последние полтора месяца пролетят так же быстро, как и первые два.
Вчера был выходной, и мы ездили за 90 миль (это более ста км) от Сиднея смотреть Голубые горы [1]. Мы были в очень красивом месте. Надеемся, что хотя бы сотая доля этой красоты отпечатается на нашей кинопленке и по приезде мы покажем вам все это и дополним рассказом. Описать это нельзя.
Обедали там в шикарном ресторане, в котором вращается круглый пол. Ешь и все время куда-то едешь. За время обеда наш столик четыре раза проехал мимо громадного окна, через которое мы видели горы, пропасть и маленький вагончик подвесной дороги.
Горы очень красивые, хотя голубого цвета мы не уловили. Они были скорее синими.
Сейчас утро. Мы вчера рано легли спать, т. к. слегка утомились после отдыха. Все-таки это далеко, и было утомительно ехать на автобусе по три часа в каждый конец.
Я буквально «успался» и, встав, помылся, выпил кофе и сел за письма. Думаю успеть после письма к тебе написать Науму. Мария Петровна писала, что он звонил, интересовался нашей судьбой и переживал, что «Мухтар» на первых экранах шел всю неделю. Я считаю, что это в порядке вещей и все картины так идут. Интересно, ходила ли ты еще раз на «Мухтара»? Как его принимает публика?
Погода у нас стоит хорошая. На днях приехали одни знакомые из Мельбурна и рассказали, что на другой день после нашего отъезда пошел дождь, который продолжался целую неделю. Хороши бы мы были с нашими гастролями в шапито, если бы остались там еще на неделю.
Зато в Сиднее погода стоит прекрасная. Все время солнечные дни. Только к вечеру иногда бывает прохладно. Правда, в субботу примерно всю вторую половину дня шел дождь, и было работать не очень-то приятно. Особенно переживали акробаты. Место, откуда они разбегаются, залило водой, и было очень неудобно и опасно.
В цирк продолжают приходить наши моряки с парохода «Павловск». Они почти все уже посмотрели спектакль и уже просто так общаются. Машину починили. 30‐го они думают грузиться и отплывать в Союз.
Мишка чувствует себя ничего, хотя иногда на него нападает «черная меланхолия». Он получил всего два письма из дома. Все-таки семья его очень неоперативная. Могли бы хоть раз позвонить или в крайнем случае дать телеграмму, что живы-здоровы.
Вот уже и Танька проснулась. Она помылась и села пить кофе. Она просит передать тебе поцелуй и поздравление с 1‐м Мая. Я тоже поздравляю с праздником, хотя наше поздравление и придет с опозданием. Вот пока и все новости.
Маша и Оля жалуются в письмах, что мы пишем редко и «неподробно».
Очень трудно описать все, что мы видим и что нас впечатляет.
Думаю, по приезде мы восполним этот пробел нашими рассказами.
На этом кончаю.
Передай привет всем соседям.
Крепко тебя целую и обнимаю.
Твой Юра
P. S. Узнал из письма Маши о смерти Григория Федоровича. Очень жаль его. Еще раз целую тебя.
Твой Юра
28 апреля 1965 г. Утро
Дорогая моя мамочка!
Вчера был сверхрадостный день. Получили сразу объемистую пачку писем (где-то «прорвало плотину», и они сразу все приплыли!). 5 писем от тебя и 3 + 2 открытки от Маши. Ну! Ликование было полное.
Читали их вслух перед спектаклем в нашем вагончике. Последние письма я слушал и судорожно догримировывался и одевался, т. к. уже свистели к началу спектакля (здесь свистят, а не звонят).
С интересом прочли все письма. Успокоились, что дома все в порядке. А вот Машина болезнь расстроила. Что ж в конце концов показали исследования?
Да, ты права. Время летит, и все меняется. Вот и Димка скоро будет папой. И Максим растет с невероятной быстротой. Маша прислала след его ноги и пишет, что ногами он уже сравнялся с Левой.
Это хорошо, что вы перезваниваетесь по телефону, т. к. письма идут какими-то зигзагами. Мы посылали их одновременно, опуская их сразу в ящик (и на одно за другим). И все равно они приходят с громадными интервалами или вообще не приходят. Твои письма мы получили как будто все, а вот Машиных несколько так и не получили.
Постараемся выполнить твои скромные заказы насчет привоза. Очень рады, что пальто получилось хорошее и тебе теперь будет тепло ходить зимой.
А у нас (несмотря на то, что официально здесь глубокая осень) все еще лето. Дни стоят солнечные, ясные. Правда, жары нет и ходим в пиджачках. Ты спрашиваешь о растительном и животном мире?
Особой экзотики нет, т. к. мы находимся в цивилизованной части Австралии, в городах, которые в общем построены на европейский лад. Деревья в основном эвкалипты и пальмы. Кенгуру (живых) еще не видели. Наверное, увидим в воскресенье, когда пойдем в зоопарк. Для того чтобы их увидеть на свободе, надо отъехать от города довольно далеко. Когда наши ехали из Аделаиды в Мельбурн, то рассказывали, что видели массу кенгуру. Некоторые даже лежали на дороге, раздавленные машинами.
Машин здесь уйма. Каждый 3‐й австралиец имеет машину, т. к. очень разбросанные города и нужно передвигаться от дома до работы км за 10–15. Через два дня 1‐е Мая. Мы будем встречать праздник все сообща в гостинице 1‐го после трех спектаклей. 2‐го можно будет выспаться, т. к. будет свободный день.
Очень рад, что картина проходит с успехом и о ней хорошо пишут.
Вот пока и все наши новости. Мишке каждый раз передаем привет от тебя. Он довольно урчит и просит передать тоже. Он вчера получил два письма из дома и был, конечно, рад. Зина сообщает, что дело с квартирой продвигается и, может быть, к Мишиному приезду что-нибудь и получится.
Вот и все. Крепко целую и обнимаю.
Танька целует.
Горячий привет всем знакомым и поцелуи родственникам.
Еще раз целую крепко.
Не скучай.
Твой всегда: Юра
Крепко целую.
Таня
3 мая 1965 г. День. Понедельник
Дорогая мамочка!
Вот и праздники прошли, вот и май начался! Три недели осталось нам отработать в Сиднее. 22‐го мая мы закончим здесь и уже 23‐го выедем в Брисбен (как раз будем выезжать в годовщину нашей свадьбы).
Праздник мы встретили прилично. 1‐го было три спектакля, и после них мы выехали в гостиницу и собрались в большом номере Галины Алексеевны. Собрался весь коллектив (за исключением двух человек, которые оставались с животными в цирке). До этого был сбор денег на вечер. Инициативная комиссия работала несколько дней до этого (под руководством Тани). Готовили все, раскладывали, закупали.
Конечно, были мы крепко уставшие, и на ночь нас не хватило. Мы с Танькой ушли в третьем часу спать к себе в номер. Но гульбище продолжалось еще, и последними «поле брани» покинули Шуйдин и Рушат.
Утром 2‐го встали с трудом, но вставать нужно было, т. к. в 11.15 мы выезжали на экскурсию в зоопарк.
В зоопарк приехали часов в 12.
Парк располагается в чудесном месте на берегу залива. Погода была прекрасная, несмотря на то, что официально 1‐е мая считается здесь первым днем зимы. Было жарко. Нас встретил у входа директор зоопарка и сразу же повел в свою резиденцию, где нам был приготовлен завтрак. После завтрака водили по парку. Водил представитель администрации и через переводчика все рассказывал. Потрясли нас жирафы (такого большого количества я никогда не видел) и гориллы. Таких громадных тоже мы не видели. Ну и много всякой всячины: коалы, гигантские черепахи, змеи и большой аквариум в несколько этажей).
Устали мы здорово. Обратно ехали на пароходе, где нас встретил один знакомый Павел (местный русский). Его машина была в порту. Когда приехали в порт, то поехали с ним кататься. Я, Таня и наша переводчица Клава. Ездили по громадному ночному Сиднею. А часов в 7 вечера заехали к его знакомым, приятным людям. Встретили нас очень радушно, и мы просидели там до 10 вечера. В половине одиннадцатого, вконец усталые, были в отеле своем и сразу же завалились спать. Танька, правда, еще имела силы принять душ, а я лег и мылся уже только сегодня утром.
Проснулись сегодня в одиннадцатом часу. Попили кофе. Идти что-то никуда не хочется, несмотря на то, что погода хорошая. Решили пока написать письма. Я пишу, а Танька постирала кое-что, а сейчас пошла гладить (на нашем этаже есть специальная гладильня).
Чувствуем мы себя хорошо, но, конечно, скучаем по дому и считаем спектакли (оставшиеся). В общем, осталось примерно 50, а сделали 74. Всю эту неделю получали письма. В основном шли старые, которые вы еще писали на Мельбурн. Но мы все равно их читаем жадно, несмотря на то, что получили раньше более свежие на Сидней.
Я рад, что «Мухтар» принимается хорошо и твоим друзьям я понравился. Интересно, что получилось у Гайдая. Я написал Маше, чтобы она позвонила ему. Ведь к праздникам картину должны были, по моим подсчетам, уже сдать в одном экземпляре.
Вот так мы и живем. Боюсь, что купаться нам уже не придется. Говорят, что лето нынешнее здесь чудом еще держится. Обычно в это время бывает уже прохладно (в прошлое воскресенье было официальное закрытие купального сезона. Купаться здесь любят. Особенно развито здесь катание на водных лыжах и специальных досках. Последнее мы очень любим смотреть, хотя и не пробовали.
Человек плывет на доске и поджидает волну. Когда волна подхватывает доску, на нее встает и стоя несется на гребне волны прямо к берегу. Скорость довольно большая. Некоторые это проделывают очень ловко. Доски стоят очень дорого. Одна доска стоит 20 фунтов (это на наши деньги 40 рублей).
Акул здесь много. В некоторых местах пляжи отгорожены специальной решеткой. Перед нашим приездом одна известная артистка с женихом пошла купаться. Они стояли на мелком месте (по колено в воде). Акула тихо подплыла (даже видна была ее спина) и схватила артистку за ногу. Жених тащил в одну сторону, а акула — в другую. Ногу откусила, а артистка умерла на берегу. Умерла от шока, как сказали врачи.
Ну, вот и все новости пока. На этом кончаю. Крепко-крепко целуем тебя и обнимаем.
Передай горячий привет всем знакомым и поцелуй от меня Тейковцев.
Волнуюсь за Милу. Если нужно какое-нибудь лекарство, скажи нашим, и Маша через наших знакомых и друзей постарается достать.
Крепко целую еще раз и обнимаю.
Твой Юра
P. S. Дорогая Лидия Ивановна, у нас все хорошо, крепко вас целую. А по поводу акул не волнуйтесь: мы если и купаемся, то в тех специальных местах, где акул нет.
Ваша Таня
8 мая 1965 г. Утро. Суббота
Дорогая моя мамочка!
Сегодня ночью разговаривали с Машей по телефону. Маша сказала, что «вчера Лиза звонила, и у нее все в порядке». Слышно было очень хорошо. Слушали голосок нашего парня, который успел прибежать со двора и сказать нам несколько слов.
Сегодня суббота — три спектакля. Через 40 минут у нас отходит автобус в цирк, и я спешу закончить письмо, с тем чтобы его внизу отправить уже.
Погодка у нас сегодня испортилась. Вчера вечером во время 2‐го отделения хлынул дождь. Мы слегка подмокли, т. к. приходится все бегать от вагончика в манеж и обратно. Ночью опять был дождь, а сейчас серединка на половинку — то дождь, то солнце, но не холодно. Завтра 9‐е Мая. Ровно двадцать лет прошло с тех пор, как мы узнали, что кончилась война! Кажется, что все это было совсем недавно. Время летит и летит… Вот и у нас гастроли, в общем-то, подходят к концу. Остается здесь пробыть две недели, и потом две недели в Брисбене. Пока все идет хорошо. Публики много, хорошо принимают, и мы получаем полное удовлетворение от своей работы.
Завтра выходной, а у нас два приема в двух обществах. Так что отдохнуть особенно не придется.
Третьего дня получил письмо от Ролана Быкова (это актер и режиссер «Мосфильма»). Предлагает мне главную роль в фильме «Доктор Айболит» (предлагает роль Айболита). Пишет, чтобы дал согласие, и он утвердит безо всяких проб. Я ответил ему, что ничего конкретного сказать не могу, т. к. связан с работой, а также словом с Гайдаем, который тоже что-то замышляет, а главное, я сценария не читал и не представляю, что это за роль и стоит ли за нее браться.
Ну да ладно! По приезде в Москву все выяснится.
Маша сказала в двух словах, что говорила с Гайдаем [2]и он сообщил, что картина как будто получилась и на днях ее будут сдавать руководству («Операция Ы»).
Сейчас заходил Мишка (советовался: не надо ли купить фарша. Сегодня его очередь покупать продукты, т. к. в субботу мы готовим в цирке обед сами). Просил передать тебе большой привет. Выглядит он ничего. Получил несколько писем из дома и вроде успокоился.
Вот пока все новости, родная моя!
Спасибо тебе, что часто и подробно пишешь. Я в курсе всех твоих домашних дел. Вовка, конечно, «свинух», что до сих пор не зашел к тебе. Я понимаю: приезд, устройство на новое место, встреча с родными и т. д. Но это не оправдание. Мог бы выкроить пару часов и зайти к тебе. Думаю, что, пока дойдет письмо, он уже тебя повидает.
Кажется, я писал тебе, что послал письмо Науму (небольшое, с открыточками).
Вот и все пока, родная моя. Горячий привет всем родным и знакомым.
Крепко тебя целую и обнимаю.
Танька присоединяется.
Твой Юра
P. S. А я свин тоже. До сих пор не раскачался написать Тейковцам.
Целую.
Юра
17 мая 1965 г. Утро. Понедельник
Дорогая моя мамочка!
Прости, родная, что целую неделю не писали. Дело в том, что наш переводчик должен был поехать в Москву, и его отъезд с каждым днем откладывался. Поэтому мы выжидали. Кажется, теперь он едет в пятницу, но мы решили не ждать и шлем письма по почте.
Мы живы-здоровы и чувствуем себя хорошо. Погода благоприятствует нашим гастролям, хотя по вечерам бывает прохладно. Здесь уже вовсю считается, что идет зима.
19‐го мы даем уже сотый спектакль в Австралии. Если брать на круг — по четыре с половиной тысячи зрителей, — то нас уже посмотрело около полумиллиона человек. Это хорошо. Все дни у нас заполнены походами и встречами. Позавчера были в гостях на нашем пароходе «Советск» (из Одессы), а вчера нас пригласил в гости чехословацкий консул. Было очень весело (нас ездило 16 человек), угощали вкусными вещами.
Думаю, что в эту неделю по гостям мы ходить не будем, т. к. неделя будет трудная. Каждый день (кроме пятницы) будет по 2 спектакля, а в субботу — 3. Дело в том, что здесь начались школьные зимние каникулы, и приток зрителей увеличился.
23‐го (в день нашей свадьбы!) мы уезжаем в Брисбен. Едем поездом. Это будет последний город! 12‐го июня там закончим и 16‐го вылетаем.
Ждем этого дня с нетерпением, т. к. уже соскучились по Москве очень. И, кроме того, нужно домой. В последних письмах Маша пишет, что парень наш разболтался и ведет себя неважно в школе.
А самое главное — хотим видеть всех своих. Я очень соскучился по тебе и переживаю, что ты себя чувствуешь очень одинокой. Не скучай. Ведь когда ты получишь это письмо, до нашего приезда уже останется какая-нибудь пара недель. На днях ходили с Танькой в магазин и купили тебе хорошую сумку (черную) и перчатки к ней, как ты мечтала. Материал еще на пальто не присмотрели. Что касается мулине, то, может быть, есть смысл купить дома. Здесь не очень хороший выбор. Но посмотрим…
Сейчас утро. Я сижу в номере за маленьким столиком (согнулся в три погибели) и пишу. Танька сидит перед зеркалом и причесывается. Через 45 минут идет автобус в цирк на первый спектакль.
После первого спектакля мы едем в гостиницу, обедаем и часа полтора отдыхаем.
Проходим мы по-прежнему хорошо. Особенно здорово принимают «Насос» и «Воду», а кроме того, реприза в номере Арнаутовых, когда Мишка летает в номере и с него снимают штаны.
Медведь, который болел, снова вышел на манеж, и трюки с велосипедом и мотоциклом пошли опять.
Вот и все новости.
Большой привет всем соседям, а особенно Борису. Его письмо я получил и все приветы передал.
Крепко тебя целую и обнимаю, родную мою.
Танька целует.
Твой Юра
Крепко целую и обнимаю. Спасибо за частые письма.
Ваша Таня
Ночь с 20 на 21 мая, 1965 г
Дорогая мамочка!
Пишу коротенькое письмо, которое посылаем с нашим другом, Рудольфом Куркиным. Его срочно вызвали в Москву, и мы поспешно пишем небольшие письма.
Возможно, он отправит письмо по почте, а возможно, завезет Маше, и ты получишь письмо от нее. Маше я написал и теперь пишу отдельно тебе. Танька спит как убитая, т. к. мы пришли только что из гостей (были в гостях у наших посольских, приехавших в Сидней).
Завтра утром (вернее, сегодня) поеду провожать Рудольфа и передам ему письма.
Танька писать не в силах, и поэтому я отдуваюсь за всю семью.
Живем мы хорошо и дружно. Хотели 23‐го устроить небольшой вечер по случаю 15‐тилетия нашей совместной жизни, но это нам не удается. Дело в том, что в этот день мы уезжаем в 5 вечера. Может быть, в поезде можно будет чуть-чуть отметить этот день. Для этого случая мы всю поездку храним бутылку армянского коньяка, захваченного с собой из Москвы.
Третьего дня послали вам письма, и они, наверное, придут после этого письма, т. к. Рудольф будет в Москве, самое позднее, в понедельник.
Мамочка! Ты пишешь про нитки, которые у тебя кончились при вышивании, но не написала, какие цвета тебе нужны. Напиши нам в Брисбен. Возможно, мы успеем купить их.
Получили письмо от Грина Леви. Очень теплое и приятное. Дочка его, Вера, тоже написала отдельное письмо. А вчера получили письмо от Илюши Гутмана. Тоже очень большое и подробное. Он сдал итальянскую картину (успешно) и сейчас отдыхает в Болшеве.
Мамочка! В последнем письме ты волнуешься, что мы не получаем твои письма.
Все твои письма (без исключения) мы получили и в курсе всех твоих дел. И адрес я получил, хотя и не пытался писать туда. (Это далеко от нашего местонахождения. И вообще не захотел).
Здесь уже давно официально зима. Днем тепло, а вечером бывает очень прохладно. Наша теплая одежда из Москвы нас здорово выручает.
Беспокоюсь за Милу. В последнем письме ты ничего не писала, как там у них.
Вот, вроде, и все наши новости.
Крепко-крепко целуем тебя. Спасибо за частые и подробные письма.
Мишка шлет привет (просил «непременно написать»).
Еще раз обнимаю.
Привет большой соседям.
Твой Юра
24 мая 1965 г. Брисбен
Дорогая мамочка!
Вот мы и прибыли в последний город наших австралийских гастролей. В Сиднее последний день был бурным. С утра поехали на прием в Русский общественный клуб. Там нам был задан обед с борщом, пельменями и прочими закусками и питьем. Очень радушно нас принимали.
Говорили русские речи, фотографировались. В заключение показали фильм «Пес Барбос…», перед началом которого меня заставили выступить и сказать несколько слов.
В три часа поехали в отель собираться к поезду, а в половине пятого мы уже садились в автобусы, которые повезли нас на вокзал. Провожающих была уйма. Русские, австралийцы, а также наши моряки с парохода «Суджа», который пришел накануне в Сидней.
Пришли нас провожать австралийские клоуны. Это двое пожилых мужчин (один уже не работает). Нанесли нам всякой всячины, а больше всего фруктов.
Устали мы от проводов, от людей ужасно. И только в купе вздохнули свободно. Через час, немного придя в себя, решили опять выпить, в своей компании, и отметить наше 15‐летие. Танька достала заветную бутылку коньяка, принесли еще вина, пива, а закуски было — завались. В нашем двухместном купе набились только женщины, а мужчины стояли в коридоре и протягивали в дверь стаканы.
Вчера утром я встал рано и побежал в магазинчик напротив, купив большой букет гладиолусов. Подарок (часы на шею) был куплен мною еще раньше и спрятан в номере. Танька еще спала. Я поставил часы и подарок у ее постели, а сам опять лег и, уже лежа, стал будить ее.
Она проснулась и увидела цветы. Довольна была, конечно. Тут же полезла под матрас и достала мне бумажник из крокодиловой кожи.
Приехали мы в Брисбен сегодня в 10 утра. Город небольшой и, кажется, уютный. Мы немного походили после завтрака. Гостиница хорошая. Сейчас разложили по шкафам и ящикам вещи. Танька сидит вяжет, а я, включив приемничек, пишу письма.
Маша звонила 22‐го, в ночь на 23. Узнали, что они едут на пароходе 25‐го.
Теперь осталось немного уже дней до отъезда (гораздо меньше месяца).
На этом кончаю. Крепко целую тебя, родную мою, и обнимаю. Танька шлет привет и целует. Большой привет всем знакомым.
Еще раз целую.
Твой Юра
Крепко целую и обнимаю.
Ваша Таня
31 мая 1965 г
Дорогая моя мамочка!
Вот и осталось всего нам работать ровно две недели!
Завтра начинается уже июнь!
В субботу получили от тебя письмо, которое ты писала еще из Сиднея (переслали оттуда).
Смерть Ляли Душкиной меня потрясла. Мне просто не верится, что ее нет. Все время думаю, что это не так и что вдруг что-нибудь не так сказали по телефону. Очень расстроился, что на тебя это подействовало сильно и что ты пьешь лекарство.
А тут еще письмо от Маши, где она пишет, что ты слегка простудилась. Она писала это в связи с просмотром в Доме кино. Писала, что, возможно, ты не пойдешь. Думаю, завтра получим письмо от Марата (он послал полный отчет о просмотре. Так сказала Маша еще 22‐го по телефону).
В пятницу, наконец, послали письмо Тейковцам с красивой открыткой. Думаю, что они рады будут получить наше письмо.
В пятницу у нас состоялась премьера в Брисбене. Прошла программа необычайно хорошо. Очень тепло принимали, и в субботних газетах были самые лестные отзывы. Думаю, что гастроли все пройдут успешно, т. к. спрос на билеты очень велик.
По существу, у нас осталось всего 6 спокойных дней (по одному спектаклю).
А то все дни будут заполнены работой и важными необходимыми встречами и приемами.
Вчера был выходной, и мы все ездили на пикник. Нас пригласило Общество австрало-советской дружбы. Пикник был далеко от города в горах. Кругом лес. Место чрезвычайно живописное. Погода была прекрасная, и мы приятно провели время.
Вылетаем мы из Сиднея 16‐го утром. До Индии нас везет индийская авиакомпания, а в Бомбее мы пересаживаемся на свой самолет. Там нам придется сидеть около 2‐х суток, т. к. наш самолет ходит строго по расписанию два раза в неделю.
Если все будет в порядке, то числа 19‐го должны быть уже в Москве.
Вот, пожалуй, и все наши новости. Чувствуем себя хорошо, а Танька немного расстроена (поправилась!).
Она целует тебя и обнимает и шлет всем приветы.
Я обнимаю тебя и крепко-крепко целую.
Не скучай.
Твой Юра
<Приписка сбоку>
Всем приветы.