— Конечно. А что с ним могло случиться?
Янто прошел в заднюю часть магазина, где стоял Патрик, опорожняя огромный мешок замороженных куриных наггетсов в глубокую фритюрницу. Он повернулся и улыбнулся ей.
— Это была долгая ночь, — сказал он.
— Очень долгая ночь, — согласился Янто.
— А потом пришла ты, — вздохнул Патрик. — Честно говоря, все, чего я сейчас хочу — это хороший сэндвич с беконом, чашечку чая и завалиться в кровать.
— Я тоже.
— Правда? — Патрик удивленно поднял бровь. — Обычно красивых женщин сложнее заполучить.
— О, — вздохнул Янто. — Я на самом деле ничего такого не имел в виду.
— Конечно нет, — ухмыльнулся Патрик и вытер руки о фартук. — Во всяком случае, ангел-хранитель, я все еще жив. Что, я думаю, означает, что мы сможем сходить на то свидание.
— О, — сказал Янто. — Неплохо подмечено.
— Может завтра после работы? — он посмотрел на Янто почти умоляюще.
— Конечно, — сказал Янто слишком быстро.
— То есть?
— Спасибо, что назвали меня красивой.
Телефон Янто зазвонил. Это была Гвэн, и она была взволнована.
— Хорошо, — сказал Янто. — Я буду через десять минут, честно.
Он повесил трубку и повернулся к Патрику.
— Мне пора. Прости. Так ты собираешься жарить свои наггетсы или как?
Эрик не настроен танцевать
Его разбудило чье-то хныканье.
— Привет, — сказал Джек
— Ты жив? — удивленно спросил хныкающий
— Всегда, — ответил он, и это показалось ему смешным на минуту
— Перестать! Хватит смеяться! Пожалуйста! — умалял хныкающий. — Ты хохочешь уже минут десять. Пожалуйста, перестань
Ландо, может чуть больше, чем на минуту
Но он же Капитан Джек, с ним всегда должно быть весело
Он пораздумал, не открыть ли ему глаза, но решил, что это слишком тяжело
И ему очень надо было в туалет
Надо срочно с этим что-то делать
И все же попытаться открыть глаза
Возвращаться к жизни всегда тяжело
Опять началось хныканье
Глаз наконец-то открылся
И зажмурился
Слишком яркий свет…. Ну давай, Харкнесс, посмотрим, где мы есть
О
Плохи дела
— Привет! — сказал он хныкающему. — Ты Эрик, так?
Ди-джей из клуба посмотрел вниз (наверх?) на Джека. Он пытался не плакать, шмыгал при этом носом, как ребенок.
— Да.
— Капитан Джек Харкнесс! — Джек любил свое имя, хоть оно было и не его. Оно всегда светилось в темноте, ведя его вперед, подсвечивая дорогу к запасному выходу. — Я бы пожал тебе руку, но если она у меня все еще есть, я определенно не могу ею двигать.
— Ты спасешь нас?
— И опять, я бы пожал плечами, если бы мог. Как долго мы здесь?
— Восемь часов, думаю. Из них ты не шевелился четыре.
— Хорошо отсчитываешь время, малыш.
— Мне больше нечего делать.
— Эй, хочешь почитать? У меня в кармане пальто номер «Метро». Я бы дал его тебе, если бы мог шевелиться, и если бы на мне была одежда.
— Ну спасибо, — сказал Эрик. — Могу оставить для тебя объявление в колонке «Я вас видел». «Я видел вас замурованным в стену. Во вторник. Вы посмотрели на меня. Может, выпьем вместе?»
Джек засмеялся.
Эрик бросил на него строгий взгляд, и он замолчал.
— Как долго я смеялся на этот раз?
— 87 секунд.
— Это уже мания. Любопытно.
— И очень раздражает.
— Кто бы говорил, плакса.
— Эй, мне вообще-то очень больно.
— Понимаю.
— Понимаешь? Я совсем не могу двигаться.
— Понимаю.
— Я не чувствую своих ног.
— Это потому что у тебя их нет.
Упс. Это было бестактно.
Хныканье и крики.
— Я в том смысле, что мне не видно. Хватит плакать. Это стена, они просто замурованы в стене. Возможно, они целы и невредимы. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле. Похоже на цемент, но стена живая. Она дышит и… пахнет мясом. Я думаю, все с тобой в порядке. Я возможно в еще худшем положении.
Теперь Эрик засмеялся.
— А ты сам не видишь?
— Нет. Я и шеей не могу пошевелить.
— Капитан Джек Харкнесс, вы просто голова. Ну и совсем немного торса.
— Грудь? Никогда особо не любил свои груди, но раз уж это все, что осталось….
Внезапная мысль. Нужда пописать — реальная или мнимая? Возможно, мне надо просто расслабиться и посмотреть, что произойдет. И опять, вдруг результат будет тоже иллюзорным.
Я не только голова, я в стене.
Гвэн приветствует аккуратных водителей
Гвэн начала замерзать. Дождь уже просочился через ее пальто, ее штаны промокли насквозь, а волосы прилипли к лицу.
— Что тебя задержало? — рявкнула она на Янто, когда подъехал джип. — Ты сказал, что будешь через десять минут.
Янто поспешил извиниться, но бросил на нее сердитый взгляд, когда она залезала в машину.
— Гвэн, пожалуйста, аккуратнее с сиденьями, я только почистил их.
— Замечательно, Янто, спасибо тебе, Янто. Я тогда пойду пообсохну в другом месте. Какого черта тебя так долго не было?
Янто робко посмотрел на нее, и они отъехали от пристани по направлению в центр.
— Ну, когда ты позвонила, я подумал, что предстоит длинная ночь, и мне совсем не захотелось отправляться с пустым животом. Так что я заскочил в Постную Кухню и считал калории пока стоял в очереди. Честно, я примчался так скоро, как только мог. Да, и к тому же мне надо было найти ключи от джипа.
Гвэн сидела молча. Меньше чем за неделю Янто не только стал женщиной, он стал женщиной, за которой Гвэн обычно боится вставать в очереди у банкомата.
— Ты считаешь калории? Только не говори, что ты на диете, — Гвэн была удивлена, фигура у Янто была идеальной.
Они притормозили на светофоре, и Янто повернулся к Гвэн.
— Ну не так строго. Просто это неплохая идея — питаться правильно. Ты-то уже замужем и можешь… расслабиться. Но если так выйдет, что я застрял в этом теле, то я должен выглядеть хорошо. Я одинокая женщина, если ты помнишь.
Гвэн лишь смотрела на него с тем же удивлением.
Янто поправил прическу, смотрясь в зеркало заднего вида, и совсем не заметил, что на светофоре уже зажегся зеленый. Опомнился только, когда автобус нетерпеливо просигналил сзади.
— Черт, — сказал он, пытаясь отъехать. — Я не могу включить сцепление. Эти чертовы туфли совсем не для вождения, — возмущался он. — А еще кто-то вечно отодвигает сиденье. Ладно, так ты уверена, что устройство работает?
Гвэн достала из кармана гладкий, синий и пищащий прибор.
— Тош разработала его, чтобы ловить долгоносиков, основываясь на запахе, который они выделяют в период спаривания. Согласно ее записям, отловить просто котов этой штукой не получилось, но она работает очень хорошо, когда они возбуждены.
— Ах, Тош! У нее были милейшие хобби, — Янто нежно улыбнулся. — Эта штука работает на Джека?
Гвэн проверила показатели.
— Что-то есть. Ты был прав — феромоны Джека оставляют различимый след. Он не очень сильный. Даже в Штабе. Так что нам придется высунуть прибор в форточку и медленно ездить кругами по Кардиффу. Проблем с этим быть не должно, — сказала Гвэн, опуская стекло.
В Кардиффе что-то неладно или к черту одностороннее движение
В городе стало хуже, чем когда-либо. Все были не выспавшимися и уставшими. Почти на каждой скамейке в парке валялся какой-нибудь бедолага. Обессиленные пенсионеры развалились на автобусных остановках. А дождь продолжал беспощадно заливать Кардифф, барабанить по машинам и мочить людей. И машины вяло двигались, создавая огромную пробку. Гвэн закричала в отчаянии.
— Здесь одностороннее движение, — простонала она. — Дурдом.
— Скорее конец света, — сказал Янто.
— Да пофиг, — со злостью она потрясла прибор, который перестал пикать и не показывал никаких признаков жизни.
— Посмотри на небо, — сказал Янто.
Гвэн посмотрела, и оно ей не понравилось. Кардифф тучами не удивишь, но от вида этого мрачного, темного, апокалиптического неба становилось не по себе. Тучи низко весели над домами, обрушивая на город тонны воды.
— Не очень-то оптимистичный вид, — вздохнула Гвэн.
С черепашьей скоростью они проехали сотню метров, и неожиданно прибор издал громкий звук, похожий на плач младенца.
— Черт возьми! — вскрикнула Гвэн, настроила параметры, и звук стал тише. — Это там, — указала она. — Джек там!
Янто взял в руку прибор и посмотрел на экран.
— Что может излучать столько феромонов? Прибор зашкаливает. Это слишком даже для Джека.
— Я знаю, — сказала Гвэн. — Нам надо найти его.
— Улица Чарльза. Нам потребуется несколько минут, чтобы проделать круг и вернуться.
— К черту, — отрезала Гвэн. — Припаркуйся на тротуаре.
Вышибала Бен удивляется, почему ему сломали нос
Ночь была длинной. Казалось она длится уже… хм… Бен не был уверен. Но зато он был тепло одет и защищен от непогоды. К тому же его обогревал жар, вырывающийся из дверей клуба вместе с музыкой, которая хоть и не была в его вкусе, но все же, он должен признать, она ему нравилась. Он бы даже работал в «Храме» за так, просто чтобы слушать эту музыку. Конечно, он был слишком умен, чтобы сказать такое вслух. Профессиональная гордость.
С тех пор, как он выключил свой телефон, ему перестала звонить жена с требованиями вернуться домой.
В этом предложении что-то не так… хмммм….
Он насторожился, когда услышал стук шагов по металлической лестнице над ним. Бен внимательно наблюдал, как по ней спускались две девушки. Одна была поразительно красива и немного прихрамывала, видимо из-за туфлей, другая держала в руке синий телефон. Он решил, что стоит принять важный вид. Та что симпатичнее подошла к Бену.
— Привет, — сказала она. — Два билетика, пожалуйста. Нам не терпится позажигать.
Ее спутница взглянула на нее диким взглядом и повернулась к Бену.
— Сколько с нас?
Бен посмотрел на них.
— Извините. Это частная вечеринка.