Этим утром Ваня поспешил в столовую прийти пораньше, как знать, может Звонарев сильно проголодался со вчерашнего вечера и первым прибежит на завтрак, не хотелось бы упустить его, не поговорив. Пока сам завтракал, Олег так и не появился, Ваня решил подождать его на улице возле входа. Там точно не пропустит и поговорить можно без посторонних ушей, просто отойдя чуть в сторону.
Даже пришлось заклинание Комфорта на себя накидывать, с утра уже подмораживало. Звонарев пришел в столовую одним из последних.
— Олег, можно тебя на минуточку! — Тактично позвал Ваня знакомого, отведя его чуть в сторонку.
— Что-то случилось? — Звонарев был деловит, завтрак заканчивается, а тут еще отвлекают.
— Ты в курсе, что мужчина, который был у тебя вчера перед моим приходом, террорист?
— Уничтожить царского сатрапа, запятнавшего себя народной кровью, это не зло, а благодеяние! — Пафосно высказался Олег, нисколько не скрывая, что знает о роде занятий своего знакомого.
— Не знаю насчет сатрапа, а кровь невинной девушки, застреленной походя этим человеком, я останавливал своими руками. К сожалению ее спутника, я так и не смог спасти. Пуля в голову, она, знаешь ли, не лечится.
— Жандармы преследовали его по пятам, а эти пострадавшие пытались его задержать. — Это что, так бандит залегендировал свой поступок перед сообщниками? Ваня уже почему-то не сомневался, что Звонарев, как раз, сообщник, если не непосредственный участник того теракта.
— Ты сейчас рассказываешь абсолютную неправду тому, кто все видел собственными глазами. Я стоял лишь тремя десятками метров дальше. Они всего лишь подошли полюбопытствовать. Даже не на дороге той сволочи были, а чуть в стороне.
— Возможно и имел место некоторый эксцесс. — Примирительно принялся оправдываться Олег, — но я лично знаю этого человека как кристальной души человека, готового жизнь положить за счастье других людей.
— Пока что я видел, как он безо всякого надрыва своей собственной, кристальной, как ты говоришь, души кладет жизни этих самых людей. Знаешь, Звонарев, если у тебя все друзья такие, как тот бандит, то я отказываюсь считать тебя своим другом! — Ваню буквально взбесило такое отношение Звонарева к возможной смерти Вари. Эксцесс у него имел место быть, понимаешь….
— И ты что же, теперь пойдешь со всем этим в охранку? — Звонарев произносил последние слова зло, сжимая кулаки.
Ваня внезапно вспомнил, что к ауре у него привязано для моментального применения как раз заклинание для определения эмоций собеседника. Хоть Аркадий и обещал, что в процессе длительного применения, он сможет чуть ли не постоянно пользоваться этим заклинанием, пока что дольше десяти минут конструкт не держался, приходилось постоянно подновлять его, используя вот эту свою способность привязки дежурного заклинания к ауре.
Ох! Лучше бы и не применял этого заклинания вовсе. В эмоциях преобладала злость. Или, скорее даже, не злость, а черная злоба! Будь в руках у Звонарева сейчас оружие, непременно постарался бы убить Ивана.
— В охранку я не пойду, уже познакомился с сими господами, — со значением сказал Ваня, — но если встречу, непременно постараюсь сам убить эту паскуду. Мир без него будет значительно чище.
— Ох, Иван! — В голосе Звонарева сквозила неприкрытая угроза. — Не переходи нам дорогу, пожалеешь!
— Да пошел ты! — Лудильщиков, развернувшись, зашагал прочь от бывшего товарища. От состоявшегося разговора его всего трясло. И все же, а что он будет в действительности делать, если внезапно повстречает того террориста?
Две недели для Ивана спокойно продолжались занятия, как вдруг та ссора со Звонаревым неожиданно получила продолжение.
Ваня стоял перед дверями аудитории, где через несколько минут должна была состояться у их курса лекция по Основам целительства. Стоял не в одиночку, кроме Васьки тут же присутствовал еще и Аркашка, которого сегодняшний лектор попросил побыть на этот час ассистентом в демонстрации простейших целительских заклинаний. Внезапно к их группе, с совершенно перекошенным лицом подбежал Звонарев. Он ухватил Ивана за руку и попытался оттащить его в сторону. Понятно, что техномаг, никогда не развивавший как следует своих физических Характеристик, не мог бы заставить Ваню силой, но Ваня пошел сам, заинтересовавшись странным состоянием техномага.
— Ты понимаешь, Лудильщиков, что ты живой мертвец! — Зашипел Олег, едва они удалились на достаточное, по его мнению, расстояние.
— Ты это о чем? — Поинтересовался Ваня, стряхнув с себя ладонь бывшего товарища.
— Только не прикидывайся, что ты тут не при чем! Вчера вечером Станислава нашли мертвым. Твоих рук дело?
— Не моих, но я полностью одобряю это деяние. — Отозвался Иван, поняв, что речь идет о тогдашнем террористе.
— Ты, Лудильщиков, нарисовал на своей спине огромную мишень! — А вот это уже неприкрытая угроза! — Ходи теперь и постоянно оглядывайся! — И Звонарев опрометью умчался прочь по коридору.
— Чего это он такой всклокоченный? — Недоуменно поинтересовался у Вани Аркаша. — И в последнее время он вообще о тебе не очень хорошо отзывается.
— Вот уж у кого я не хотел бы пользоваться уважением, так это у бандита и террориста! — Взвинченный очередным столкновением Лудильщиков не выбирал слов.
— С чего это он террористом вдруг стал? — Заинтересовался целитель.
— С того, что якшается с этой сволочью. Не удивлюсь, если он и в своей лаборатории не только официальные работы проводит.
— Ты в этом уверен? — Взгляд Столетова заледенел.
— Имел бесчестье с ним на эту тему пообщаться. — Ване захотелось сплюнуть, настолько не нравился ему весь сегодняшний разговор. — И террориста, убившего на моих глазах из пистолета парня и тяжело ранившего девушку, в его обществе именно в мастерской видел. А Звонарев потом еще и оправдывал его.
— Пло-охо-о! — Протяжно произнес Аркадий и замолчал.
А спустя всего пару минут пришел профессор, назначенный читать им ожидаемую лекцию, и все прошли внутрь аудитории.
На следующий день в академию заявились жандармы. Администрация, придавленная грузом неопровержимых доказательств, даже не рыпалась в попытках продемонстрировать свою независимость. Звонарева, как и еще двоих механиков, арестовали прямо на занятиях. Заковали в наручники и повели по направлению к въездным воротам, где их ожидала большая черная карета с зарешеченными окнами, запряженная тройкой гнедых лошадей. Потом еще долго всех знакомых Звонарева таскали в жандармерию на допросы. Ваню тоже. На прямые вопросы запираться он не стал, но ответы давал обтекаемые, такие, что можно было вывернуть как угодно. Все же быть главным свидетелем на суде его не прельщало, а ведь жандармы могли вывернуть дело и так, что сам мог усесться рядом со Звонаревым. Прошлогодний случай с ними запомнился очень хорошо. Так что на большинство вопросов отвечал «не помню», «не видел», «не знаю». На удивление прокатило, и от него отстали. А чего им именно к Ване цепляться? Звонарев же был на редкость общительным человеком, у него половина академии в друзьях ходила, причем куда более близких, чем Лудильщиков, который встречался с обвиняемым в основном по вполне объяснимой технической надобности и то изредка.
Вся нервотрепка с жандармами неплохо так отвлекла от эмоций, которые обычно характерны для подготовки к сессии. Экзамены на ее фоне казались чем-то простым и обыденным. Впрочем, у Вани и был запланирован всего-то один экзамен по курсу Наблюдателя. Остальные два, по Основам целительства и по Связи, ему автоматом выставили, настолько преподаватели были впечатлены уровнем его успехов. Вячеслав Михайлович, профессор, что вел у них Основы целительства, так на полном серьезе заводил речь, что Ване надо срочно переходить из Летного училища в академию целителей. Но Ваня отговорился тем, что с детства небом бредит. Вроде профессор понял и отстал.
Зато экзамен на Наблюдателя выдался сложным. Там от экзаменуемого требовалось отыскать в большом зале пять предметов, запрятанных с помощью маскировочной магии. Четыре предмета Ваня отыскал, хотя даже ради четвертого пришлось сильно постараться, а вот пятый так и не дался. Отпущенное время вышло, и экзаменатор отозвался о Ваниных способностях вполне одобрительно. Он, мол, и четыре предмета не надеялся от парня с минимально допустимой десяткой в Восприятии получить. Но четыре предмета, соответственно «хорошо» в зачетке и будущая отметка в личном деле получены. Из минусов этой сессии можно отметить только то, что ни одна Характеристика так и не прибавила ни на единицу.
А у Васьки чуть не случилась катастрофа: завалил Основы целительства. Причем, еще перед экзаменом свободно выдавал все требуемые по этому курсу заклинания, а как до сдачи дело дошло, ступор напал. Ладно, Вячеслав Михайлович вошел в положение, еще раз согласился принять экзамен после всех остальных на курсе. Но там уже больше «удовлетворительно» не поставил, хоть Васька и отработал во второй раз на твердую четверку.
После сдачи зимней сессии студентам положена неделя каникул. Это первый курс дрюкают так, что ни о каких реальных каникулах не идет и речи, второй же курс — уже уважаемые люди, у них все как положено! Только вот для Вани особо ничего и не изменится. До дома за такое короткое время не съездишь, недели только на дорогу туда, да обратно едва хватит, а в общаге сидеть и на тренировки ходить — как-то совсем не празднично выходит.
И тут поступило роскошное предложение. Васька пришел во второй половине дня в комнату и с порога заявил, мол, хватит киснуть, они с Ваней должны срочно бежать на вокзал, там через восемь часов поезд отходит. Что? Куда? Так к Анне в гости в ее имение в Финляндии. Вот туда времени съездить вполне достаточно.
— А как же сдача ежедневного оброка маны в пользу училища? — Вопросил Ваня, которому, признаться, предложение очень понравилось.
— Все уже учтено! — С гордым видом заявил Василий. — Прямо сейчас забежим в приемную, напишем заявление и на неделю от этого обременения будем свободны. — Царское, надо сказать, предложение! За неделю Ванин накопитель можно до предела заполнить, а то с этой учебой он практически так и остается пустым.