с гарантией, перевели бы на эскадренный дирижабль командиром какой-нибудь второстепенной службы. А я свободу люблю.
— Ага. И довела вас свобода в наши края, что даже среди каторжников считается худшим наказанием из всех возможных. — Хмыкнул все понимающий полицмейстер.
— И здесь можно жить неплохо. — Философски ответил Лудильщиков. — Да еще разбогатеть неплохой шанс имеется. Вот вы отправите мое прошение по инстанции, глядишь, к лету уже буду с повышенным чином и новым окладом.
— Хм. Разбогатеть…. Если на свою магию надеетесь, так я вам скажу, оставьте свои надежды. Золото — странный металл, плохо поддающийся действию магии. Как и сто лет назад его по старинке, вручную мыть приходится. До вас уже многие маги на этом фиаско потерпели.
— Но ведь пробовать-то мне никто не запрещает!
— В свободное от службы время, ничего не имею против. — Пока не растаяли реки, дел у Ивана в полицейском участке совсем не было. Поговорил с начальством, подал бумагу, где испрашивал для себя внеочередной чин, и до завтра мог быть свободен.
Только так просто удалиться в этот раз не получилось. На выходе поймал его один из полицейских, что здесь службу несли.
— Господин поручик, спасите, Христом богом молю! — Только-то за одежду еще не хватается и на колени не падает.
— В чем дело, Карп Фролович? — За время, что провел здесь уже всех полицейских выучил по именам, отчествам. Так тут все друг друга называли, невзирая на звания. Разве что к самому главному начальнику, «господин коллежский советник» обращались, да еще, почему-то, точно также самого Ивана выделяли.
— Сын у меня застудился. Два дня лежит, не вставая. А нынче, с утра, уже никого не узнает.
— Тогда давайте, поспешим к вашему сыну! — И они быстрым шагом вышли из помещения участка.
Парню, к которому Ивана привел пожилой полицейский, и в самом деле, требовалась срочная помощь. Тяжелое, с клекотом и покашливанием дыхание, сильный жар, спутанность сознания. Крупозная пневмония. Без целителя — верная смерть.
Отработанные до мелочей конструкты возникли едва ли не мгновенно. Пары минут не прошло, а забытье уже постепенно перешло в сон. Жар тоже унимался едва ли не на глазах, отчего перегревшийся под несколькими одеялами молодой мужчина, не прерывая своего сна, принялся их с себя скидывать.
— Не иначе, ноги промочил? — Предположил возможную причину заболевания целитель. Сразу уходить, по существу едва взглянув на больного, было бы неправильно с этической стороны.
— Хуже, по пояс под лед на речке провалился. Мы уж ему и баньку истопили, и винца самого крепкого поднесли, и над котелком картохи свежесваренной дышать заставили, а все равно, эвон как вышло.
— Ну, теперь, думаю, быстро на поправку пойдет.
— Век за вас бога молить буду, господин поручик. Один он у нас с женой остался. — Жена, все это время молчаливо взирающая со стороны на пришельца в офицерском мундире, внезапно метнулась в угол с выставленными там иконами и громко принялась читать молитву. Сколько раз уже так было, лечит Иван, а благодарят почему-то богов. Нет, Лудильщиков на это совсем не в обиде, просто непонятна ему такая людская избирательная слепота.
Карп Фролович внезапно, словно опомнившись, метнулся к поставцу, стоящему тут же в горнице, выдвинул ящик, вытянул что-то, завернутое в тряпицу.
— Вот! Все что есть! Спасибо вам, господин поручик, за жизнь сына! — Он принялся совать в руки Лудильщикова мятые казначейские билеты, извлеченные из этой тряпицы.
— Отставить! — Гаркнул Иван на растерявшегося от такой команды отца семейства. — Если я китайских нехристей бесплатно лечил, неужели вы думаете, я за спасение христианской души деньги брать буду?
«Харизма +1» — Прокомментировала действия молодого поручика Система.
Не то, чтобы Лудильщиков вдруг стал бессребреником, но брать деньги за свои услуги с человека, который, быть может, завтра будет рисковать рядом с тобой жизнью…, - это было против устоев, сформированных в голове нашего героя.
Вернулся к себе домой. Лисы, караулившие его прихода на крыльце, подняли веселое тявканье. Соседи ухахатывались, регулярно слыша со двора Лудильщикова такую звериную перекличку. Невдомек им, что это не просто лисы так свои эмоции выражают, а вовсе даже связно докладывают о своих успехах по части освоения возможностей нового тела. Иван сам безмерно удивился, когда не просто эмоции подопечных разобрал, а получил в свое сознание ряд визуально-смысловых картинок. Едва ли не ментальная речь, как она есть. Потому и принялся натаскивать зверушек по известным ему методикам повышения Первичных Характеристик. Разумные же, вполне с магией совладать должны.
Только прокачку физических Характеристик единогласным решением отложили до более теплых времен. Пневмония, она не только у людей бывает. А вот Федор попал по полной! Иван то постоянно, то по делам службы в отлучках был, то в качестве целителя по домам местных жителей мотался, пришлось Федору бывших духов русской азбуке учить. Благо, он сам этому еще с детства учен был. Статус сына шамана племени обязывал. В перспективе было, научив всех кумихо чтению, попытаться развивать их Интеллект чтением нужных учебников и сдачей регулярных экзаменов. Молодой творец хотел видеть свою рукотворную расу самой продвинутой и совершенной.
Весна в этом забытом и богом, и чертом краю надолго не задержалась, сменившись на удивление теплыми деньками, когда даже в мундире, если не пользоваться заклинанием Комфорта было душно и жарко. Федор все припомнил своему командиру-мучителю, заставив того самого проходить все новые тренировки в стиле суровых чукотских воинов. Ловкость пока на последнюю единичку, необходимую для достижения второго барьера еще не поднялась, но Сила скакнула уже на две единички. Что-то было этакое в попытках подъема ствола огромного дерева-великана, поваленного сильной бурей, и толкании руками ствола другого древесного патриарха, еще прочно стоящего посреди вековечного леса. Странная это методика: первое дерево лежит, как лежало, второе, соответственно, стоит, а Сила увеличивается. Ну, и упражнения с огромным гранитным валуном тоже, по-видимому, положительно сказались.
— Пожалуй, придется, командир, нам с тобой пойти на крайнюю меру. — Глубокомысленно высказался Федор в ответ на сетования поручика на то, что его Ловкость так и не хочет подняться на последнюю ступеньку, как он над ней не бьется. — У нас воины в таких случаях тренировались в уворачивании от стрел противников. Думаю, тебе, как великому герою, больше подойдут пули вместо стрел.
— Ты это, Федор, брось! Выдумал чего, по живому человеку из ружья стрелять. — Принялся шутить Иван, не приняв предложения чукчи всерьез.
— И вовсе и не из ружья, Иван Федорович, а из пистолета. — Ответил Федя и достал откуда-то из рюкзака самый настоящий Браунинг.
— Погоди! Так ты что? Всерьез что ли собрался меня из этого пистолета расстреливать?
— Хочешь достигнуть прогресса, терпи, командир! Меня самого когда-то также отец из лука обстреливал. Знаешь, как больно получить боевой стрелой в живот! А он еще приговаривал: «Надо, Федя, надо!».
— Постой! У тебя же не было изученных защитных заклинаний, когда мы в первый раз встретились.
— Зато был панцирь из моржовой шкуры. Но все равно было больно.
Больно было и Ивану. Алмазный панцирь-то Федор запретил создавать. Одна железная рубашка, а пули на теле под ней знатные синяки оставляют. Но, через раз, со второй обоймы, все же научился Иван от пуль уклоняться. Даже Система пожалела бедолагу, выдала последнюю единичку к Ловкости практически авансом, были еще резервы для совершенствования, точно были. Еще хорошо, что древние чукчи не придумали, таким образом, Удачу с Интуицией развивать. Очевидно, револьверов в те времена еще не придумали. С них бы сталось крутить барабан с оставленным в нем патроном. Мол, неудачникам и незачем жить на свете. Но это так Иван про себя ворчал, на самом же деле рад был бесконечно, что еще одну Первичную Характеристику развил до второго предела. А вечером запланировал сам барьер преодолевать. Уже отработанная методика, еще одного целителя не требует.
Земля подсохла и все лисы в тайгу усвистали. Они, реинкарнации старых, продвинутых шаманов, лучше Федора и тем более Ивана представляли себе, как правильно физические Характеристики развивать. И пусть тела у них на этот раз звериные, основные принципы же остались прежними. Еще и пообещали новых духов привести, соблазнив тех возможностью приобретения нового тела.
А Федор и Иван вздохнули на время с облегчением. Выкормить и правильно воспитать целую стаю звериных подростков, с их внезапными детскими взбрыками и шалостями, не шутка. И взрослый разум тут не помогает. Молодое тело диктует свои правила.
Правда, рассиживаться в неге и ничегонеделании летунам полицмейстер не позволил. В лесу листья на деревьях распустились, всевозможные разбойники повылазили на свой лихой промысел. Опять же, с рядом расположенной каторги заключенные летом бегут то и дело. Пригляд и пригляд за дорогами вокруг города нужен.
Если кто-то думает, что сверху летунам видно все, знай только упаковывай обнаруженных разбойничков, так это совсем не так. Сверху то, что скрывается под кронами глазами видно отвратительно. Чуть лучше помогает магия. Малые Дозорные приносили достаточно информации… с некоторых участков. На других участках они словно слепли и доставляли совсем мало информации. А пару раз, так и вообще исчезли на полпути. Иван даже подумал, что где-то в зарослях скрывается опытный маг, имеющий какое-то заклинание или навык так вот влияющий на конструкты воздушной магии. Обследовал тщательно территорию вокруг того места, где его заклинания заглохли, и ничего подозрительного не обнаружил. Ну, не считать же того, что аномальные места удалось выявить с точностью едва ли не до метра. Разбойников же за прошедшие недели так и не попалось.
В один далеко не прекрасный день, точнее вечер, когда они с Федором с очередного облета своих владений вернулись, их к себе вызвал их начальник, коллежский советник Бузанаков Пров Фомич, полицмейстер города Бодайбо.