Однако несмотря на вышеперечисленное, Лаванда держалась на волоске от того, чтобы не проклясть всех вокруг. И хотя феи не владели магией проклятья, но фейская пыльца могла здорово попортить жизнь. Вон как, например, прошлогоднее недоразумение в книжной лавки сестры, когда Лаванда превратила ее нового соседа в лягушку… Та история, разумеется, закончилась хорошо, но сейчас совсем не об этом.
– Да? – гаркнула блондинка из окошка номер пять, к которому со своей ношей подошла Лаванда.
Работница почты даже не подняла взгляд от своих бумаг.
– Добрый день, – поздоровалась Лаванда, сохраняя крохи вежливости, несмотря на раздражение. – Я Лаванда Янг, и мне доставили не ту посылку.
– Что это значит? – уточнила блондинка, наконец, продемонстрировав свое лицо. Она оказалась моложе, чем Лаванда думала, судя по ее хрипящему голосу. А вертикальные зрачки говорили о том, что перед Лавандой была оборотница. Как только она со своим звериным слухом терпела окружающий гомон?
– Вчера вечером мне пришла заказная посылка. Но не на мое имя, а на имя некого Гомера Дау.
– Может, это ваш сосед? – уточнила девушка.
Она что, меня за идиотку принимает, негодовала Лаванда?
– Поверьте, я знаю всех своих соседей. И никакого Гомера Дау среди них нет.
– Может, вы не верно указали имя, когда делали свой заказ?
– Как я уже представилась, меня зовут Лаванда Янг. Даже не знаю, в каком я должна была быть угаре, чтобы написать вместо своего имени «Гомер Дау»?!
На последних словах Лави не выдержала и сорвалась на визгливый крик. Работница почты даже глазом не моргнула. Видимо, привыкла и не к такому.
– Бывает, что имя на посылке для заказной доставки указывают с ошибкой, особенно, если доставок в этот день больше сотни. Мы ведь тоже люди, знаете ли, – сказала она, блеснув маленькими клыками, – но в действительности внутри посылки оказывается то, что вы и заказывали. Понимаете?
– Поверьте, я это не заказывала, – Лаванду снова передернуло, когда она вспомнила о содержимом коробки.
– Вы уверены? Может, забыли? Такое…
«А она все не сдается, гляжу» – думала про себя Лаванда.
– Повторяю, я это не заказывала.
– Можно посылку?
Лави с улыбкой щелкуна пальцами, вокруг разнесся легкий флер цветов, и коробка взлетела от пола прямиком на стойку перед окошком, закрыв собой лицо работницы почты. Правда, Лаванде пришлось немного придержать посылку, которая оказалась шире стойки.
Блондинистая голова оборотницы вдруг поднялась и склонилась над коробкой.
– Улица Пе-ре-мен-чи-ва-я 199 – ваш адрес? – спросила она, прочитав по слогам.
– Почти, но только мой дом – 99, – ответила Лаванда, начиная догадываться, что никто ей тут не поможет. – И чтобы избежать дальнейшего вопроса, поясню сразу: нет, в дом 199 я не ходила, потому что его не существует. Мой дом на этой улице последний.
– Так говорите, ваше имя – не Гомер Дау?
– Если бы я была Гомером Дау, то я не стояла бы сейчас здесь и не объясняла вам всю эту путаницу. Послушайте, я просто хочу получить свою посылку. Там лишь горстка жемчужин. Такой маленький пакетик, раз в пятьдесят меньше этой коробки. Может, он у вас где-то затерялся?
Лаванда не понимала, откуда у нее взялось столько терпения, а голос вдруг стал спокойным и милостивым. Не иначе – шок.
– Посылка вскрыта, – прокомментировала работница очевидную вещь, ведь нельзя было не увидеть, что наклейки с эмблемой почты на крышке коробки надорваны.
– Вы мне сами минуту назад говорили о том, что внутри мог оказаться мой заказ, – ответила Лави, стараясь не думать о том, что сама же только что объясняла, что ждет маленький пакетик, а в этой коробке явно не могло лежать всего несколько жемчужин.
– Я не могу принять вскрытую посылку, доставленную не на ваше имя, госпожа… Янг.
– Час от часу не легче, – пробормотала Лаванда, глубоко вздыхая, и уже громче спросила: – А кто может?
– Начальник почтового отделения.
– Так позовите же его!
– Он в отпуске, приходите послезавтра, – ответила девушка, как ни в чем не бывало, и вернулась на свое место на стуле.
– Послезавтра? – переспросила Лаванда, чувствуя, как начинает дергаться глаз. – Какое еще послезавтра? Я отстояла огромную очередь. У меня на руках чужая посылка. У вас что, нет никакого учета? Может, некий Гомер Дау где-то уже заявил о том, что потерял свои игрушки для взро… – Лаванда осеклась, не зная, какими словами добиться своего.
– Ничем не могу помочь, госпожа. Приходите послезавтра, – повторила оборотница.
Лави так растерялась, что отступила на несколько шагов назад, еле успев поймать коробку. Следующий в очереди тут же оказался около окошка, где фея стояла секунду назад.
– Я пока не… – начала было Лаванда, но замолчала, понимая, что ей и правда никто не собирается помогать.
На выходе Лаванда поймала на себе сочувствующий взгляд пожилой женщины-одуванчика. Почему-то от этого стало еще тоскливее.
Глава 2
Постоялый дом по адресу улица Переменчивая 99, куда Лаванда сбежала два года назад от родителей после «Великой ссоры» из-за ее незаконченного высшего магического образования, незаметно для феи превратился в ее крепость под названием «Самостоятельная жизнь», а ведь когда-то она заезжала в квартиру с двумя соседями всего на пару месяцев…
Пусть витражи четырехэтажного кирпичного дома были местами побиты, а краска на пилястрах облезла, да и рядом рыбный рынок с характерным благоуханием, но зато работа – старый форт, преобразившийся в Модный дом НеМод, – всего в паре кварталов.
Лаванда Янг стояла у истоков создания Дома НеМод. Встретив модельера Арманьяка на антикварном рынке, где они чуть не подрались за медное зеркальце с гравюрой пионов, а потом крепко подружись в ближайшем баре, родив шутовское название их воображаемого модного дома «НеМод», Лаванда и забрала документы из Академии цветочной магии. Надо сказать, фея ни о чем не жалела и считала свое решение одним из самых верных в жизни.
Теперь Лаванда с Арманьяком жили и работали вместе, в квартире под номером двадцать семь, что была заботливо покрашена их соседкой Фаиной сине-голубой краской, поверх которой нарисованы звездное небо и летающие бегемоты.
Помимо двери свободная от гнета бытия художница, как Фаина сама себя называла, и стены в коридоре и гостиной, соединенной с кухней, превратила в художественные полотна.
Сейчас Лаванда сидела в мягком кресле и как раз смотрела на новое творение подруги. Половина стены, где до этого красовался павлин с метлами вместо хвоста, была выкрашена в темно-синюю краску, а в самом центре изображена золотая горошина. Горошина была словно из настоящего куска золота, игра красок в этой маленькой точке поражала. Недаром Фаина была искусной магиней с талантом к владению живыми красками.
Правда, Лаванда не помнила, чтобы Фаина увлекалась минимализмом, но все же… Что это картина значила? Наверное, как любила повторять подруга: «Суть в глазах смотрящего». Вот, например, Лави видела в этой золотой горошине свои потерянные радужные жемчужины, заказанные у иностранного ювелира с Южных островов, а темный фон – безбрежное море страданий и отчаяния, которые захлестнули душу Лаванды.
В коридоре послышался скрип деревянных половиц, и вскоре перед феей возник Арманьяк с торчащими в разные стороны пепельно-белыми волосами. Точнее, сначала Лаванда все же увидела его розовый пушистый халат в пол. Парень передвигался по квартире, как ужасно радостное облачко сладкой ваты. Судя по его виду, поняла Лави, он только что проснулся, в то время как она успела испытать на себе все ужасы бытия.
Арманьяк заломил черную бровь, блеснув серебряными сережками. От его взгляда не укрылись ни большая почтовая коробка у ног феи, ни отчаянный вид Лаванды. К тому же она так и не переоделась, сбросив лишь сапоги у входной двери. Полушубок из искусственного темно-сиреневого меха, бежевые берет и шарф все еще были на ней.
– Что ты тут видишь? – Лаванда кивнула на новую картину Фаины.
Арманьяк минуту рассматривал стену, а затем вопросительно изрек:
– Солнце?
– Счастливый ты человек, Арми, если видишь солнце.
– У тебя не получилось разобраться с посылкой?
– Они не могут мне помочь, потому что посылка вскрыта и потому что начальник отделения в отпуске, если он, вообще, существует. Сказали приходить послезавтра, но что-то мне подсказывает, что от этого не будет толку.
– Разве у тебя есть выбор?
– Радужные жемчужины мне нужны были еще вчера… – пропищала Лаванда тоненько, готовая вот-вот расплакаться.
До появления Арманьяка она просидела в кресле минут двадцать, накручивая себя и придумывая самые худшие варианты развития событий.
– Лави, – начал молодой человек ласково, словно подкрадывался к дикому зверю, – ты всегда можешь использовать перламутровые жемчужины…
И ведь он знал, что ступает на зыбкую дорожку.
– Нет! – вознегодовала Лаванда, вскакивая с кресла. – Мой костюм – основа всей коллекции, главный образ. Он должен быть идеальным. И нет ничего более завершающего его, чем радужные жемчужины. Мне что еще, менять все название коллекции? Какое «Снежное море» без радужных жемчужин?!
Арманьяк выдержал всплеск Лаванды стоически. Что касалось моды, и в особенности – ее нарядов, фея была упряма и ворчлива, как старый оборотень, покинувший общество и поселившийся в лесу.
– Лави, но ты ведь понимаешь, что если ты закажешь жемчужины снова, то они не успеют приехать. Показ уже в эту субботу.
– Думаешь, я забыла, когда показ моей собственной коллекции?! – фея отчаянно всплеснула руками и снова упала в кресло, устало стягивая шарф.
И даже если бы каким-то чудом жемчужины могли придти за два дня, то у Лаванды все равно не было денег на их покупку. Радужные жемчужины прямиком с Южных островов – весьма дорогостоящая вещица. Но фея не представляла главного образа коллекции без них. По ее мнению, уж лучше было бы и вовсе отменить показ.