– Стреляй!
Карлетто нажал на спусковой крючок, и из «томпсона» полетели пули – то вверх, то вниз, то куда-то вперед.
Люди бросились врассыпную. Пино направил машину на баррикаду. Карлетто продолжал палить как сумасшедший. Он не убирал палец со спускового крючка, и пистолет-пулемет, словно градом, осыпал пространство впереди пулями. Машина ударила по козлам. «Томпсон» вылетел из рук Карлетто, упал на дорогу, а они помчались дальше.
– Черт! – закричал Карлетто. – Возвращайся!
– Нет, – сказал Пино.
Он выключил освещение и набирал скорость, а за ними трещали выстрелы.
– Там мой пулемет! Возвращайся!
– Тебе не следовало все время жать на спусковой крючок, – прокричал Пино. – Кнебель же говорил – короткими очередями.
– Он мне чуть не выбил плечо, – сердито сказал Карлетто. – Черт побери! Где мое вино?
Пино протянул ему бутылку. Карлетто вытащил пробку зубами, сделал глоток и выругался. Потом выругался еще раз.
– Ничего страшного, – сказал Пино. – У нас есть мой пистолет и два запасных магазина.
Друг посмотрел на него:
– И ты рискнешь, Пино? Доверишь мне стрелять еще раз?
– Только теперь держи его крепче. И стреляй короткими очередями. Нажал – отпустил. Не дергай.
Карлетто усмехнулся:
– Ты можешь поверить в то, что сейчас случилось?
Генерал Лейерс с заднего сиденья сказал:
– Я всегда считал вас удивительным водителем, форарбайтер. Помните, как прошлой осенью нас преследовал истребитель? А мы были в «даймлере»? Я попросил, чтобы именно вы доставили меня на границу, помня, как вы действовали тем вечером. Вот почему вы здесь. Если кто и может доставить меня на перевал Бреннер, так это вы.
Пино слушал эти слова так, будто их произносил человек, которого он не знал и не хотел знать. Он ненавидел Лейерса. Тем отвратительнее был для него тот факт, что Лейерс убедил какого-то идиота в американской армии, будто он герой. Ганс Лейерс не был героем. Человек на заднем сиденье машины был фараоновским надсмотрщиком, военным преступником и заслуживал наказания за свои преступления.
– Спасибо, mon général, – сказал Пино, желая закончить этот разговор.
– Не за что, форарбайтер, – ответил генерал Лейерс. – Я всегда считал, что, если кто заслуживает похвалы, он должен ее получать.
Когда они подъезжали к Больцано, небо начало проясняться. Пино считал, что наступает последний рассвет в его жизни. Розовые полосы пересекали голубое небо, очерченное линией гор в снежных шапках, последние сорок километров войны оставалось преодолеть им. Пино почти не думал об опасностях, которые ждут их впереди. Он думал о генерале Лейерсе предвкушая развязку, и чувствовал приток адреналина в кровь.
Пино протянул руку, вытащил бутылку с вином, зажатую между ног Карлетто, вызвав тем самым недовольное ворчание: его друг уснул.
Он отхлебнул вина, сделал еще глоток.
«Нужно найти место где-нибудь повыше, – подумал он. – Это должно случиться в самом величественном из соборов Господа».
Пино съехал на обочину.
– Ты чего? – спросил Карлетто, не открывая глаз.
– Посмотреть, есть ли объезд Больцано, – сказал Пино. – Дай мне карту.
Карлетто застонал, нашел карту, протянул ее Пино.
Пино изучал карту, пытаясь вспомнить основные пути объезда Больцано с севера, ведущие на перевал Бреннер.
Лейерс тем временем отстегнул ключом наручники, пристегивавшие его к ручке чемодана, и вышел помочиться.
– Давай уедем, – сказал Карлетто. – Золото разделим.
– У меня другие планы, – сказал Пино, рассматривая карту.
Генерал вернулся, уселся на заднем сиденье и через плечо Пино заглянул в карту.
– Главная дорога лучше всего охраняется, – сказал Лейерс. – Нужно ехать по второстепенной, близ станции, потом на северо-запад от Больцано до Андриано, по дороге на Швейцарию. Швейцарская граница для нас закрыта, так что вермахт этой дорогой не пользуется. Вы проедете через американские посты, потом пересечете реку Адидже с их левого фланга. За рекой вы снова направитесь в горы, вот здесь, за германскими войсками, прямо на дорогу, ведущую к перевалу Бреннер. Понимаете?
Пино не хотелось в этом признаваться, но генерал предложил наилучший план. Пино кивнул, посмотрел в зеркало заднего вида, увидел оживленное лицо Лейерса, который пристегивал себя наручниками к чемодану. Генерал казался довольным собой.
«Для него это игра, – подумал Пино, снова наливаясь злостью. – Игра в услуги и тени».
Лейерс хочет веселья? Сейчас он его получит. Пино включил передачу, отпустил сцепление и помчался как сумасшедший.
Когда они подъехали к американскому пропускному пункту на дороге близ Лагетти-Лааг, было совсем светло. К ним подошел американский сержант. До них доносились звуки боя где-то недалеко впереди.
– Дорога закрыта, – сказал сержант. – Вы можете развернуться здесь.
Пино протянул ему конверт. Сержант взял его, достал письмо, прочел и присвистнул.
– Можете проезжать. Но вы уверены, что вам это надо? Наши части ведут бой за Больцано с чернорубашечниками и немцами. А часа через два «мустанги» будут атаковать немецкие колонны – попытаются уничтожить все, что можно.
– Мы едем, – сказал Пино, взял конверт и оставил его у себя на коленях.
– Что ж, вы вольны распоряжаться вашими жизнями, джентльмены, – сказал сержант и махнул солдату – тот убрал заграждение. Пино проехал.
– У меня голова болит, – сообщил Карлетто и потер виски, после чего еще раз глотнул вина.
– Оставь пока бутылку, – приказал Пино. – Там, впереди, бой, и понадобится твоя помощь, чтобы прорваться.
Карлетто уставился на него, увидел, что Пино не шутит, вставил пробку на место.
– Взять пистолет?
Пино кивнул:
– Держи его у правого плеча, параллельно двери, приклад упри в боковину сиденья. Так быстрее привыкнешь.
– Откуда ты знаешь?
– Это логично.
– Ты мыслишь иначе, чем я.
– Думаю, так оно и есть, – сказал Пино.
Через десять километров после пропускного пункта он съехал на второстепенную дорогу в направлении на северо-восток, как и советовал Лейерс. Дорога была в рытвинах и проходила через мелкие альпийские поселки, петляла в направлении Сан-Микеле и Северного Больцано.
На небе собирались тучи. Пино сбросил газ, они услышали звуки артиллерийской и автоматной стрельбы справа и к югу от них не менее чем в миле, а скорее – более. Они увидели окраины Больцано и клубы дыма: чернорубашечники пытались отбиваться, а немецкие войска защищали их тылы, чтобы дать своим больше времени для ухода в Австрию.
– Теперь снова на север, – сказал генерал Лейерс.
Пино поехал на север, делая шестнадцатикилометровую петлю, чтобы добраться до моста через Адидже, который, как и предполагал Лейерс, не охранялся. Они добрались до северо-западных окраин Больцано приблизительно без двадцати восемь.
Совсем рядом на юго-востоке шел серьезный бой. Пулеметы. Минометы. Так близко, что они слышали звуки вращающихся танковых башен. Но, судя по всему, Лейерс и тут оказался прав. Им удалось остаться на расстоянии четырехсот метров от линии соприкосновения противников, проскользнуть сзади.
«Но в какой-то момент мы увидим немцев. Они будут на перевале Бреннер…»
– Танк! – крикнул Лейерс. – Американский танк!
Пино пригнул голову, посмотрел направо, пытаясь увидеть через плечо Карлетто.
– Вот он! – крикнул Карлетто, показывая в сторону большой открытой площадки на окраине города. – «Шерман»!
Пино не останавливался, обходя танк слева.
– Он наводит на вас пушку, – сказал генерал Лейерс.
Пино посмотрел на танк в семидесяти метрах от них – его башня поворачивалась в их сторону. Пино нажал на педаль газа.
Карлетто, высунувшись из окна, принялся обеими руками махать в сторону танка.
– Американские друзья! Американские друзья! – закричал он по-английски.
Танк выстрелил, снаряд прошел за их багажником и оставил дымящуюся дыру в двухэтажном фабричном здании по другую сторону улицы.
– Газу! Уходим отсюда! – взревел Лейерс.
Пино перешел на более низкую передачу и резко ускорился. Но прежде чем он успел выйти из зоны обстрела танка, из дымящегося здания застрекотали пулеметы.
– Пригнитесь! – прокричал Пино и наклонил голову, он слышал, как пули пролетают над ним, ударяют в броню и гусеницы танка.
Они свернули в переулок и оказались вне досягаемости сражающихся сторон. Лейерс похлопал Пино по плечу:
– Гений за рулем, настоящий гений!
Пино горько улыбнулся, он петлял по улицам. Американские войска, казалось, увязли за местом слияния двух ручьев, которые впадали в реку Адидже. Лейерс показал, как обогнуть участок, где шел бой, а потом предложил ехать в сторону от города на восток в направлении деревни Кардано.
Вскоре Пино свернул на дорогу – оказавшуюся почти пустой – к перевалу Бреннер. Он набрал скорость, снова двигаясь в северном направлении. Альпы впереди исчезли в тучах приближающейся бури. Закапал мелкий дождь, начал собираться туман. Пино вспомнил рабов, раскапывавших здесь снег всего месяц назад, они стояли в талой воде, падали, их тела оттаскивали в сторону.
Он проехал мимо Кольмы и Барбиано. И только когда они оказались к югу от городка Кьюза, он увидел далеко впереди хвост немецкой колонны, запрудившей обе полосы дороги, – искалеченная армия ползла на север к Австрии через город Брессаноне.
– Мы можем их объехать, – сказал генерал Лейерс, изучая карту. – Но эта узкая дорога идет на восток вот здесь. Она поднимается вверх, там можно свернуть на север, а потом спуститься здесь прямо к перевалу Бреннер. Видите?
Пино согласился и снова поехал маршрутом, предложенным Лейерсом.
Сначала некоторое время они ехали по ровной, в глинистой жиже дороге, которая вскоре сузилась и начала крутой подъем, перешедший затем в горную альпийскую долину, с севера ограниченную хвойным леском, а с юга – пастбищным лугом. Они поехали вдоль северной границы по серпантину, который привел их в горную деревушку Фунес.