а на вопрос, будут ли они подчиняться командующему флотом, если тот перейдет на сторону Корнилова, офицеры (с оговорками) ответили «да». Матросы расстреляли этих офицеров. Офицеры, ставшие жертвами самосудов в марте 1917 г., исключались из списков как умершие. Для характеристики адмирала Вердеревского небезынтересно отметить, что в подписанном им приказе об исключении из списков этих четверых сказано, что они убиты «забывшими долг и совесть командами», в то время как в приказах Гучкова офицеры – жертвы самосудов в марте 1917 г. значились «умершими». Вердеревский сохранил пост морского министра и в последнем Временном правительстве.
Бурная деятельность агитаторов сделала свое дело – войска генерала Крымова отказались идти на Петроград, мятеж Корнилова провалился. Крымов покончил с собой, Корнилов и его сподвижники были арестованы. Попытка установления военной диктатуры Корнилова провалилась, и 1 (14) сентября 1917 г. Россия была провозглашена республикой – таким образом, Керенский узурпировал права Учредительного собрания.
Тогда же прекратились преследования большевиков, арестованные после событий 3–4 (16–17) июля были выпущены из тюрем. В числе прочих были освобождены лидеры флотских большевиков Дыбенко и Раскольников.
Итогом корниловщины стал раскол армии – враждебность между офицерами и солдатами увеличилась. Советы укрепили свои позиции среди солдат. В то же время офицерство в целом разочаровалось в Керенском. Мятеж скомпрометировал партию кадетов, они на время исчезли с политического горизонта. Реальными политическими силами остались правые и левые эсеры, меньшевики и большевики.
Второй съезд Балтийского флота (25 сентября (8 октября) – 5 (18) октября 1917 г.) принял обращение к морякам других флотов, в котором выдвигались требования передачи земли крестьянам, демократического мира, рабочего контроля над производством и созыва Всероссийского съезда Советов. На этом же съезде был утвержден новый устав Центробалта и назначены его перевыборы, избраны делегаты на II Всероссийский съезд Советов. Делегаты съезда утвердили «Инструкцию для комиссаров», предусматривавшую контроль матросских комитетов над командованием. Последнее было скорее пожеланием – документы свидетельствуют о том, что такой контроль был повсеместно установлен лишь после Октябрьской революции, и то не сразу.
Глава 5Матросы штурмуют Зимний
К октябрю 1917 г. на фоне продолжающейся войны в России обозначился общенациональный кризис, который стал объективной причиной Октябрьской революции. Нужны были радикальные меры – прежде всего, к власти должны были прийти энергичные, целеустремленные люди, имеющие программу, отвечающую интересам трудящегося большинства народа, и способные провести ее в жизнь.
К середине сентября (по старому стилю) 1917 г. Ленин пришел к убеждению о необходимости вооруженного восстания. Вернувшись в Петроград 7 (20) октября из Финляндии на том самом паровозе, который стоит сейчас на Финляндском вокзале, он начал убеждать в этом своих сторонников. На двух заседаниях Центрального комитета РСДРП(б) – 10 (23) октября (набережная Карповки, д. 32) и 16 (29) октября (Болотная ул., д. 13) – было принято решение о восстании. 12 (25) октября Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов сформировал Военно-революционный комитет, который должен был взять на себя руководство восстанием. В него вошли не только большевики, но также левые эсеры и анархисты, а председателем был левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир (1891–1920). Поэтому те, кто называет события октября 1917 г. в Петрограде «большевистским переворотом», неправы даже формально. 16 (29) октября большевики образовали Военно-революционный центр – партийный орган руководства восстанием. В состав ВРЦ вошли Андрей Сергеевич Бубнов (1884–1938), Феликс Эдмундович Дзержинский (1877–1926), Яков Михайлович Свердлов (1885–1919), Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1878/79–1953) и Моисей Соломонович Урицкий (1873–1918). Урицкий вместе с Дзержинским стали в дальнейшем руководителями ВЧК. Свердлов впоследствии был назначен председателем Всероссийского центрального исполнительного комитета (формальным главой советского государства). Сталин уже в то время считался одним из ближайших сподвижников Ленина: Троцкий в одном из тогдашних писем назвал его «фактотум Ленина», то есть «доверенное лицо».
После 1923 г. вокруг истории Октябрьской революции разгорелась острая политическая борьба. Каждый крупный советский политик хотел задним числом сыграть как можно более важную роль в этом поворотном событии. Поскольку у Троцкого в эмиграции было много времени для написания мемуаров, а у Сталина, занятого государственными делами, до мемуаров руки не дошли, многие факты сейчас преподносятся именно в интерпретации Троцкого. Среди его «находок» характеристика Сталина как человека серого и ничтожного, занявшего высокие посты только по милости Ленина. Возникает закономерный вопрос: как же ничтожный Сталин смог выбить с политического ринга гениального Троцкого? Впрочем, острая бритва воспоминаний Троцкого продолжает «брить» нашу историю до сих пор, так что в этом он Сталина обошел.
События 3–4 июля в Петрограде Временное правительство объявило попыткой большевиков (разумеется, немецких агентов) захватить власть. Керенский и правительство так загипнотизировали себя этой ложью, что действительно поверили в то, что планируемое восстание большевиков, левых эсеров и анархистов будет выглядеть как бесцельное хождение по улицам вооруженных толп под красными знаменами и лозунгами. Слухи о готовящемся восстании, конечно, достигли ушей правительства, поэтому оно решило нанести упреждающий удар. Казалось, что достаточно будет развести мосты, занять вокзалы и учреждения связи, окружить Смольный – и восстание провалится. В ночь на 24 октября (6 ноября) 1917 г. верные правительству части – прежде всего юнкера военных училищ и казаки – получили соответствующие приказы и выступили из казарм. В этот день ВРК действовал оборонительно – юнкерские караулы вытеснялись с объектов, которые они успели занять.
К вечеру этого дня Ленин, который жил в это время на своей последней конспиративной квартире на Сердобольской улице, забеспокоился. Телефона в квартире не было, поэтому связной Ленина Эйно Абрамович Рахья (1885–1936) и хозяйка квартиры Маргарита Васильевна Фофанова (1883–1976) несколько раз ходили пешком в Выборгский районный комитет большевиков (Большой Сампсониевский пр., д. 56) звонить по телефону в Смольный. В конце концов поздно вечером Ленин решил нарушить прямой запрет ЦК партии и идти в Смольный сам. Рахья, который сопровождал Ленина на этом пути, впоследствии рассказывал, что когда трамвай дошел до Финляндского вокзала, кондуктор заявила, что вагон идет в парк. Ленин начал возмущаться – как это, надо ехать, а трамвай дальше не идет. Тогда женщина сказала: «Ты что, буржуй, не знаешь, что революция началась!» Можно себе представить степень изумления Ленина и Рахьи. Кстати, этот эпизод позволил В. И. Старцеву уточнить время данного события. Дело в том, что комендант Петрограда распорядился прекратить трамвайное движение с 11 часов вечера. Следовательно, у Финляндского вокзала трамвай оказался минут за пятнадцать до одиннадцати, а в Смольный Ленин пришел незадолго до полуночи. Как раз с этого времени активировались действия восставших.
Владимира Ильича вряд ли можно было тогда узнать. После ухода в подполье в июле 1917 г. он сбрил усы и бороду и носил парик. Художник М. Л. Шафран запечатлел Ленина в этом облике в своем карандашном наброске, сделанном в первые дни после восстания. Ленин сразу начал вновь отращивать усы и бороду, но приобрел хрестоматийный облик лишь к лету 1918 г. Любопытно, что и художники, и кинематографисты всегда изображали Ленина во время октябрьского восстания в привычном, узнаваемом виде, и в массовом сознании даже не возникало сомнения, что вождь революции мог выглядеть по-другому.
Троцкий позднее утверждал, что возглавлял восстание именно он, поскольку он был председателем Петроградского совета, а ВРК был создан именно Советом. На самом же деле восстанием руководили по телефону и в личном общении. Никаких письменных приказов, связанных с восстанием, не было. Распоряжался тот, кто имел авторитет. Подчинявшиеся не спрашивали удостоверений, а делали то, что приказывает известный и уважаемый ими человек. Ленин обладал огромным авторитетом – но то был авторитет неформальный, ведь до сформирования СНК он не занимал никаких государственных постов, а в партии был одним из членов ЦК.
Руководители восстания рангом пониже имели военную подготовку. Так, Григорий Исаакович Чудновский (1890–1918) был вольноопределяющимся (кандидатом в офицеры) гвардии Преображенского полка, Владимир Александрович Антонов-Овсеенко (1883–1938) окончил Владимирское военное училище, Павел Дмитриевич Мальков (1887–1965) к этому времени почти семь лет отслужил матросом в военном флоте.
Почему Смольный стал штабом Октябрьской революции? В августе 1917 г. Таврический дворец стали готовить к проведению Учредительного собрания. В связи с этим Петроградский совет переехал в здание Смольного института. С 31 августа (12 сентября) 1917 г. председателем Совета был Лев Давидович Троцкий (Бронштейн) (1879–1940), который незадолго до этого примкнул к большевикам. Военно-революционный комитет разместился в этом же здании, поэтому отсюда исходили все распоряжения во время восстания. Кстати, мебель института благородных девиц тоже была собрана и опечатана, поэтому первые заседания Совета народных комиссаров проходили на подоконниках и на полу, а декреты писали в прямом смысле слова «на коленке». Во время заседаний стулья доставались лишь председателю – Ленину и нескольким наркомам, пришедшим раньше других.
Весь день 25 октября (7 ноября) восставшие постепенно выдавливали верные правительству части из города.
Во многих случаях солдаты, занимавшие караулы по приказу Временного правительства, просто переходили на сторону ВРК. Так примкнули к революции солдаты гвардии Кексгольмского полка, охранявшие телеграф, а также гарнизон Петропавловской крепости.