[60]. Он представил своих родителей дома, в Мичигане, с «хлебом и бобами, в изобилии на столе»[61], и сравнил это со своим положением — «пустой желудок и пересохшее саднящее горло». Когда он спускался, садилось солнце, земля погружалась в сумрак, и мысли его становились все мрачнее. Мэнли заплакал, потому что, как он позже вспоминал, «мне казалось, что я вижу будущее, и оно представлялось мне горьким».
Мэнли заблудился в пустыне из-за ряда неудачных решений. Тремя месяцами ранее он и еще примерно 500 других «аргонавтов» собрались в Солт-Лейк-Сити, планируя вместе отправиться в страну золота, в северную Калифорнию. Они прибыли в Солт-Лейк слишком поздно, чтобы идти прямым путем через горы Сьерра-Невада, поэтому, чтобы избежать снегопада на перевалах, они двинулись на юг, по вьючной тропе в сторону Лос-Анджелеса. Через несколько недель после начала путешествия они столкнулись с другой группой золотоискателей, которую возглавлял разговорчивый житель Нью-Йорка по имени Орсон Смит. У Смита с собой имелся грубый набросок карты, на котором был отмечен другой, якобы более короткий путь на запад. Большинство членов группы Мэнли и он сам решили последовать за Смитом, но через несколько дней многие отказались от этой затеи и вернулись на прежний путь, так как дорогу им преградил каньон, настолько глубокий, что его нельзя было пересечь в фургонах[62]. (Вскоре назад повернул и сам Смит.) Однако Мэнли и еще несколько десятков человек двинулись в обход каньона, надеясь выйти на этот сомнительный короткий путь.
Вскоре выяснилось, что каньон был наименьшей из бед. Пытаясь его обойти, они попали в одно из самых негостеприимных мест на континенте — каменистую пустыню, где, наверное, никогда еще не ступала нога белого человека. (Через сто лет большая часть этих мест будет отведена под ядерные испытания.) Воды было мало, а та, что им попадалась, была слишком соленой и не годилась для питья.
Для быков не хватало корма, они ослабли и отощали. Когда одного закололи, чтобы съесть, его кости, как заметил Мэнли, были наполнены не костным мозгом, а кровянистой жижей, «напоминающей гниль»[63].
Мэнли путешествовал с другом, с которым ехали жена и трое маленьких детей. Сам Мэнли занимался рекогносцировкой, шел впереди каравана, чтобы разведать путь. Его рассказы об увиденном были настолько безрадостными, что через некоторое время друг попросил его ничего больше не говорить[64]; жена была не в состоянии все это слушать. Когда отряд добрался до Долины Смерти — тогда еще неизведанного участка пустыни, — все окончательно пали духом. Через несколько дней после того, как Мэнли плакал на перевале, один из членов их небольшого отряда назвал эти места «свалкой Создателя»[65], куда тот выбросил «мусор, оставшийся после сотворения мира». Другой сказал, что это, должно быть, «то самое место, где жену Лота превратили в соляной столп», только столп был «разбит и разбросан по округе».
Лишь добравшись до края Долины Смерти, они ненадолго оживились. На каменистом выступе группа случайно наткнулась на расщелину, в которой обнаружили водоем с теплой чистой водой. Несколько мужчин нырнули в воду; один из них записал позже в дневнике, что «насладился освежающей ванной»[66]. Мэнли вгляделся в воду и заметил нечто странное. Озерцо было окружено камнями и песком. До любого другого водоема было много километров. И все же вода в нем кишела рыбой. Десятилетия спустя он будет вспоминать этих крошечных «пескарей», каждый «не более дюйма длиной»[67].
Расщелина, на которую наткнулись золотоискатели, сегодня известна как Дыра Дьявола, а «пескари» — как дьявольские карпозубики, или, говоря научным языком, Cyprinodon diabolis. Дьявольские карпозубики, как и описал их Мэнли, около 2,5 см в длину, сапфирово-голубые, с ярко-черными глазами и довольно крупными для их размера головами. Их легче всего отличить по тому, чего у них нет: у них отсутствуют брюшные плавники, которые есть у остальных карпозубиков.
Как карпозубики оказались в Дыре Дьявола — это, по выражению одного эколога, «восхитительная загадка»[68]. Расщелина представляет собой геологическую аномалию — портал в огромный, похожий на лабиринт водоносный слой, который проходит глубоко под землей и содержит воду, оставшуюся с плейстоцена. Вряд ли предки рыб могли перемещаться через водоносный слой; наиболее правдоподобное предположение ихтиологов состоит в том, что их смыло в эту расщелину в то время, когда вся эта территория была более влажной. Водоем около шести метров в длину и три с половиной в ширину — вот и вся среда обитания вида Cyprinodon diabolis. Считается, что это самый маленький ареал в мире среди всех позвоночных.
Впервые я узнала о Дыре Дьявола благодаря преступлению, которое там произошло. Теплым вечером весной 2016 г. трое мужчин, все, по-видимому, пьяные, перелезли через сетчатый забор, окружающий расщелину. Один разделся, полез купаться и оставил нижнее белье плавать в бассейне. Другого туда стошнило. На следующий день один карпозубик был найден мертвым, провели вскрытие. В итоге было заведено уголовное дело. В конце концов полиция опубликовала записи с камер наблюдения, которые я смотрела снова и снова. На видео было видно, как мужчины подъезжают к забору на квадроцикле. Затем с подводной камеры были сделаны нечеткие снимки двух ног, идущих по выступу скалы, поднимая пузыри[69].
Все в этом преступлении вызвало у меня любопытство: рыбка, которой делали вскрытие; водоем с охраной, как у окружной тюрьмы; водный мирок, непонятно как оказавшийся посреди пустыни Мохаве. Я начала изучать литературу по этому вопросу и случайно наткнулась на мемуары Мэнли «Долина смерти в 49-м» (Death Valley in ’49). Я узнала, что в пустыне обитает много разных видов рыб. Каждый год Совет по пустынным рыбам проводит заседание где-нибудь в северной Мексике или на западе Соединенных Штатов; как правило, программа занимает около 40 страниц. В одной только Долине Смерти когда-то существовало одиннадцать видов и подвидов карпозубиков. Один из них вымер, другой считается вымершим, а все остальные находятся под угрозой уничтожения. Дьявольский карпозубик вполне может считаться самой редкой рыбой в мире. Чтобы его сохранить, был построен своего рода рыбий «Мир Дикого Запада» — точная копия настоящего водоема, вплоть до скального выступа, по которому прошел тот злополучный купальщик. Тем временем со стороны испытательного ядерного полигона в Неваде к пещере все ближе подходят радиоактивные воды. Чем больше я читала обо всем этом, тем сильнее хотела своими глазами увидеть Дыру Дьявола.
Карпозубиков пересчитывают четыре раза в год. Перепись производится командой биологов из Службы национальных парков, Службы охраны рыбных ресурсов и дикой природы США и Департамента охраны дикой природы штата Невада — агентств, которые сотрудничают (а иногда и ссорятся) в борьбе за будущее рыб. Пока я готовилась к поездке, настало время летнего подсчета рыб и сорокаградусной жары.
Я встретилась с командой в ближайшем к расщелине городке — Парампе (штат Невада). В Парампе всего одна дорога, вдоль которой выстроились магазины фейерверков, гипермаркеты и казино. Оттуда до Дыры Дьявола — 45 минут езды через пустыню, кое-где покрытую зарослями колючего кустарника.
Во времена Мэнли эту расщелину было трудно заметить, пока вы практически не падали в нее. Сегодня ее нельзя не увидеть из-за трехметрового забора с колючей проволокой наверху. У одного из биологов был ключ от ворот. За ними начиналась крутая, скользкая тропинка. Несмотря на палящее солнце, в расщелине было сумрачно. Даже в середине лета водоем днем освещается прямыми солнечными лучами в течение всего лишь нескольких часов.
Некоторые биологи тащили куски металлических лесов, из которых потом были сложены узкие мостки. Другие несли баллоны и снаряжение для дайвинга. За всей операцией наблюдал Кевин Уилсон, эколог из Службы национальных парков. Уилсон провел большую часть взрослой жизни, работая с Cyprinodon diabolis, и считается своего рода заведующим Дырой Дьявола. (Хотя она находится не в Долине Смерти, а расположена за Погребальными горами, в долине Амаргоса, — с административной точки зрения она считается частью Национального парка «Долина Смерти».) Незадолго до моего приезда Уилсон стал героем статьи в газете High Country News, в которой говорилось о последствиях того самого злостного вторжения в водоем. В значительной степени благодаря его усилиям мужчина, искупавшийся там голышом, угодил в тюрьму. (Второй, которого стошнило, получил условный срок.) Журналистка изобразила Уилсона героем — этаким упорным детективом Коломбо пустыни, — хотя при этом назвала его пузатым и угрюмым[70]. Уилсон все еще озадаченно раздумывал над этим описанием. В какой-то момент он повернулся боком, чтобы я посмотрела на его живот в профиль.
— Разве ж это пузо? — спросил он.
Я сказала, что больше подошло бы слово «животик». В обычных обстоятельствах Уилсон был бы среди тех, кто готовился к погружению, но недавно он провалил какую-то проверку уровня физической подготовки сотрудников. Это стало темой для новых шуток.
Когда все оборудование было привезено и собрано, другой биолог Службы парков, Джефф Голдштейн, зачитал инструктаж по технике безопасности. Если кто-то пострадает, его придется вывозить на вертолете, а вертолет прилетит только через 45 минут. «Так что поосторожнее там», — сказал он. Затем он провел опрос: сколько карпозубиков, по нашему мнению, будет там обнаружено?