[88]. Несмотря на пошатнувшееся здоровье, Морган не хотел лишать себя развлечений: «Не в силах отказать приятелям, он постоянно засиживался допоздна, выпивая слишком много, и его первоначальные симптомы снова вернулись…»[89]
Генри Морган родился в уважаемой семье из графства Монмут в Уэльсе. Позже он всегда настаивал на своем благородном происхождении. Родился Морган около 1635 г. и, несмотря на то что о его родителях почти ничего не известно, мы знаем, что два его дяди были выдающимися военными. Один из них – генерал-майор Томас Морган, который недолгое время был вице-губернатором Ямайки и погиб во время экспедиции в Кюрасао[90]. В раннем возрасте Морган решил последовать по стопам родственников и стать военным. Сам он писал: «Я бросил школу слишком рано и так и не преуспел в науках, мне больше по душе была шпага, чем книга»[91]. Он присоединился к экспедиционным войскам под командованием генерала Венейблса и адмирала Пенна, которые в 1654 г. отправились из Британии, чтобы захватить Эспаньолу. Около семи тысяч солдат высадились в Санто-Доминго на южном берегу острова, но потерпели поражение и были вынуждены отступить из-за яростного сопротивления испанцев, некомпетентного руководства и смертельных последствий тропических болезней.
Не выполнив цели кампании, Пенн и Венейблс решили напасть на Ямайку, которую защищало всего несколько испанских солдат. В этот раз благодаря численному превосходству они добились успеха и захватили остров, который с тех пор стал британским поселением и важной базой для операций Королевского военно-морского флота и каперов. Следующие несколько лет Морган участвовал в нападениях на испанские города Центральной Америки. В документах этих экспедиций сообщается, что в двух успешных нападениях под командованием капитана Мингса Морган был одним из капитанов кораблей, получивших каперское свидетельство от губернатора Ямайки. В 1663 г. Морган сам возглавил набег, результатом которого стало разграбление Вильяэрмосы и опустошение Гранады в Никарагуа. В 1665 г. он вернулся на Ямайку с репутацией блестящего военачальника. Когда в Гаване испанцы казнили каперского командира Эдварда Мэнсфилда, Морган стал его преемником. В 33 года он дослужился до адмирала Берегового братства, свободного объединения каперов и пиратов, которые получили известность как буканьеры.
После того как Дрейк в 1572 г. напал на караван мулов, испанцы ушли из «золотого» порта Номбре-де-Диос и перенесли деятельность в Портобело, в нескольких милях вдоль побережья. Лайонел Уэйфер, судовой врач на буканьерском корабле, который в 1680 г. побывал в этом месте, оставил такие воспоминания: «Очень красивая, большая и просторная гавань, где удобно и безопасно встать на якорь, поскольку у нее узкий проход, который расширяется внутрь. Испанские галеоны заходят в эту гавань во время деловых плаваний, чтобы вывезти сокровища Перу, которые доставляются сюда по суше из Панамы»[92]. Чтобы контролировать подплывающие корабли, испанцы построили два форта по обе стороны залива и приступили к строительству третьего – внутри гавани. Здесь было две церкви, больница, конюшни, склады и 150 домов для торговцев и военных. Но пусть город и был красив, его жители, так же как в Номбре-де-Диосе, страдали из-за высокой влажности и тропических лихорадок. Во время отлива отступающее море обнажало участок берега, «покрытый черной грязью, которая на знойном воздухе испускала мерзкий запах и зловонные пары»[93].
Морган выяснил, что форты, защищающие город со стороны моря, плохо укомплектованы, и понял, что неожиданная атака с суши застанет военных врасплох и обеспечит ему победу. В июле 1668 г. с флотом из 12 небольших кораблей он отправился к бухте Бока-дель-Тора к западу от Портобело. Здесь он пересадил свой отряд из 500 человек в 23 каноэ, которые они украли на Кубе. Под покровом ночи буканьеры на лодках поплыли вдоль побережья. Около полуночи, когда до города оставалось чуть меньше трех миль, они высадились на берег в Эстера Лонга Лемос и отправились через остров пешком, добравшись до Портобело 11 июля за полчаса до рассвета.
Первой задачей было захватить наблюдательный пункт на окраине города. Его защищали пять человек, которые смело открыли огонь по приближающимся буканьерам. Люди Моргана быстро одержали над ними верх, но выстрелы услышали в городе, и часовые в крепостях забеспокоились. Их также предупредили люди, плывшие в каноэ, которые заметили наступающий отряд и рванулись в гавань, крича: «К оружию, к оружию!» и стреляя в воздух[94]. Проснувшихся жителей города охватили страх и паника: некоторые сбежали из города, другие – затаились в домах. Солдаты поспешили присоединиться к гарнизону крепости Сантьяго. Полной внезапности достичь не удалось, но Морган все равно дал приказ наступать. С улюлюканием и воплями буканьеры выбежали на открытое пространство перед крепостью. Они были готовы проститься с жизнями под ядрами пушек, но послышался всего один выстрел. Пушечное ядро, никого не задев, просвистело над их головами и с всплеском упало в море. Через несколько минут от армии Моргана отделился один отряд, они вышли из зоны досягаемости пушек и направились в город. Пронзительно крича, стреляя и нанося удары всем, кто оказывал сопротивление, они загнали напуганных мужчин, женщин и детей в одну из церквей. Другой отряд буканьеров взобрался на холм, с которого открывался вид на город, и из своих длинноствольных мушкетов пираты начали отстреливать солдат на крепостных стенах.
Когда первые лучи утреннего солнца осветили крыши, город был захвачен. Следующей целью были форты. Недостроенный форт Сан-Херонимо находился на островке неподалеку от пристани, и сначала его гарнизон отказался сдаваться. Однако они передумали, увидев, что свирепые буканьеры направились к форту вброд. Взять крепость Сантьяго было не так просто, и у Моргана созрел безжалостный план. Мэра, нескольких женщин, стариков, монахов и монахинь выволокли из церкви и превратили в «живой щит», заставив идти перед наступающей армией. Из крепости раздался выстрел, и заряженными в пушку цепями убило одного из буканьеров и ранило двух монахов. Больше солдаты стрелять не осмеливались, и люди Моргана без потерь добрались до главных ворот. В это время буканьеры из другого отряда нашли лестницы и взобрались на крепостные стены со стороны моря. Они подняли красный флаг – знак для отряда на холме, который спустился вниз и присоединился к нападающим. Несмотря на превосходящие силы противника, большинство солдат в крепости сдаваться отказались, и чтобы взять крепость, буканьерам пришлось убить 45 человек из 80. Комендант был настолько унижен своими бесплодными попытками обороняться, что молил о смерти. Мольбы были услышаны, и его милостиво застрелил один из буканьеров. Остаток дня люди Моргана пьянствовали и разоряли дома. По словам Эксквемелина, «всех пленных собрали в городе, мужчин и женщин поселили раздельно и приставили к ним охрану. Своих раненых разбойники оставили в доме неподалеку. Разобравшись со всеми делами, они начали развлекаться, угощаясь вином и женщинами»[95].
На следующее утро Морган отправил двух людей на другую сторону гавани к крепости Сан-Фелипе, чтобы убедить гарнизон сдаться. У командира форта в распоряжении было 49 солдат и большой запас оружия, но у них не было провизии, поскольку обычно ее ежедневно присылали из города. Сначала он был решительно настроен держать оборону, но потерял уверенность, увидев в гавани две сотни вооруженных до зубов буканьеров, плывущих на лодках к форту. Они высадились к востоку от замка и заняли позиции посреди скал. Несколько часов стороны обменивались выстрелами, и наконец комендант решил вступить в переговоры с английскими захватчиками. Его офицеры эту идею не поддержали, и, пока они спорили, в крепость проникло несколько буканьеров и изнутри распахнули настежь главные ворота. Остальные захватчики хлынули внутрь, и испанский гарнизон был вынужден сдаться. Морган приказал поднять над крепостными валами английский флаг, и по этому сигналу к гавани двинулась эскадра из четырех военных кораблей и восьми небольших судов, ожидавших у залива. Корабли вошли в гавань и бросили якорь.
Захватив город, Морган отправил письмо губернатору Панамы, в котором пригрозил сжечь Портобело дотла, если он не отправит выкуп – 350 тысяч песо. Дон Агустин наотрез отказался выполнять это требование: «Для меня вы всего лишь корсар, а вассалы короля Испании не заключают договоров с недостойными людьми»[96]. Морган не растерялся и ответил письмом, которое начиналась следующим образом: «Хотя ваши слова не заслуживают ответа, поскольку вы назвали меня корсаром, я пишу вам эти несколько строк, чтобы попросить вас поскорее приехать. Мы с нетерпением ждем вас и не пожалеем пороха и ядер, чтобы оказать вам достойный прием»[97]. Испанцы прислали из Панамы 800 солдат, но из-за того, что им пришлось идти под проливными дождями по болотам, и у них почти не было пороха и еды, они были деморализованы. А подойдя к Портобело, большинство из них испугались выстрелов мушкетов буканьеров и пушек английских кораблей.
Переговоры длились три недели, но в конце концов Дон Агустин сдался. 3 августа из Панамы выслали два каравана мулов, нагруженных деньгами. Вскоре в руках Моргана и буканьеров оказалось 40 тысяч песо серебряными монетами, четыре тысячи песо золотыми монетами, несколько сундуков ломаного и чеканного серебра и 27 серебряные слитков стоимостью 43 тысячи песо. Считая уже награбленное в Портобело, буканьеры заполучили около 250 тысяч песо. Морган вернулся на Ямайку в Порт-Ройал, где его встретили как героя. Следующие недели в тавернах и борделях города происходила вакханалия – буканьеры спускали деньги на выпивку, азартные игры и женщин.