Захват Портобело был одной из самых успешных морских десантных операций XVII в. Морган проявил такую же безрассудную смелость, как де Рюйтер, который за год до этого напал на британские суда, стоящие на якоре в Медуэйе: де Рюйтер поджег несколько из них, отбуксировал в Голландию флагман «Ройал Чарльз» и посеял панику в городах и поселениях нижней Темзы и Медуэйя. Это унизительное нападение стало для лондонцев очередным ударом после Великого лондонского пожара и Великой эпидемии чумы в Лондоне, поэтому известия о подвиге Моргана их очень обрадовали. И тот факт, что за несколько месяцев до этого Британия подписала с Испанией мирный договор, был не так важен. Король Карл вежливо выслушал возмущенного испанского посла, но отказался снимать с должности губернатора Ямайки, который позволил Моргану напасть на Портобело, и возвращать награбленное буканьерами.
Вскоре у буканьеров закончились деньги, и они начали требовать от капитанов снова идти в море. В октябре 1668 г. Морган сообщил, что планирует новую экспедицию, и отплыл на остров Ваш (исп. Isla Vaca – «коровий остров») на юго-западном побережье Эспаньолы. Здесь к нему присоединилось несколько французских буканьеров с Тортуги и военный корабль с 34 пушками «Оксфорд», который британские власти отправили для защиты Ямайки. В январе 1669 г. в море встретились десять кораблей, на которых в общей сложности было 800 человек. Морган поднял на «Оксфорде» свой флаг и провел военный совет, чтобы обсудить дальнейшие действия. Было решено, что первой мишенью будет Картахена, один из «золотых» портов Испанского Мэйна. На следующий вечер после принятия решения в каюте флагманского корабля состоялось шумное застолье. По обыкновению, возлияния сопровождались выстрелами из корабельных пушек, и в какой-то момент порох в погребе загорелся и корабль взорвался. Моргана удалось достать из воды, ему посчастливилось оказаться среди десяти людей, переживших взрыв.
Потеря «Оксфорда» и около двухсот людей поставила крест на грандиозном плане по захвату Картахены. Вместо этого Морган решил отправиться в Маракайбо на побережье Венесуэлы. Форты и города вокруг большой лагуны Маракайбо были плохо защищены, поэтому буканьеры целую неделю бесчинствовали и разоряли испанские города. Вскоре весть о прибытии Моргана дошла до дона Алонсо, адмирала испанского флота Вест-Индии. Он подогнал три корабля ко входу в лагуну, и буканьеры оказались в западне. После он распорядился починить пушки, которые заклепали[98] люди Моргана, и приказал военным кораблям бросить якорь и перекрыть канал. Когда Морган понял, в какой ситуации оказался, он придумал хитроумный план. Кубинское торговое судно, захваченное в лагуне, он велел замаскировать под в мощный военный корабль. В бортах вырезали дополнительные орудийные порты и вложили в них бревна, которые выглядели как пушки. На палубах тоже расставили бревна, которые раскрасили и нарядили в костюмы моряков. Затем на корабль погрузили пороховые бочки с запалами. Под флагом Моргана торговое судно с 12 буканьерами на борту и в сопровождении двух маленьких фрегатов отправилось в атаку. Они поплыли прямиком к «Магдалене» – самому большому из испанских кораблей водоизмещением в 412 тонн. Подобравшись к «Магдалене», буканьеры забросили на борт абордажные крюки. Они подожгли залпы пороховых бочек и поспешили уйти с судна, пересев в шлюпки. Через несколько минут судно взорвалось, и пламя перекинулось на «Магдалену», от которой вскоре остался лишь горящий остов. Другой испанский корабль поспешно снялся с якоря и направился на защиту форта, но сел на мель. Третий был захвачен кораблями Моргана.
Выход из гавани все еще был под контролем форта, и теперь он был укомплектован несколькими сотнями солдат и моряков, которые дежурили у пушек, направленных в сторону канала. Морган начал переговоры с доном Алонсо, но они не увенчались успехом, и он придумал новый план. Он приказал нескольким вооруженным буканьерам пересесть в лодки и отправиться на берег, чтобы испанцы ожидали нападения с суши. Лодки вернулись обратно к флотилии Моргана, но люди в них спрятались под банки[99]. Испанцы были уверены, что буканьеры атакуют с суши и перебросили несколько орудий для защиты сухопутных подступов к форту. Посреди ночи буканьерские корабли снялись с якоря и бесшумно продрейфовали мимо гарнизона. Когда испанцы заметили флотилию Моргана, она была вне досягаемости их орудий.
Морган снова вернулся в Порт-Ройал победителем, пусть в этот раз награбленного было меньше, чем в предыдущем походе и, согласно авторитетному источнику, составило половину от добытого в Портобело[100]. Буканьеры разбрелись по тавернам, чтобы потратить нажитое, а Морган отправился к губернатору Томасу Модифорду, чтобы отчитаться. Модифорд сообщил, что получил письмо от лорда Арлингтона, в котором он велел прекратить нападения на испанцев. Буканьеры оказались в удручающем положении, но у Моргана появилась возможность передохнуть: провести время с женой, навестить многочисленных друзей и родственников на Ямайке и приобрести собственность. У него уже была одна плантация, и теперь он купил еще 338 гектаров в округе Кларендон неподалеку от поселения Чапелтон. Это место до сих пор называют Морганс-вэлли.
Примерно в то время, когда до Ямайки дошли новости о запрете нападений на испанские корабли и поселения, губернатор Картахены получил письмо от королевы Испании, в котором давалось разрешение на войну против Англии в Вест-Индии. Вызов принял португальский корсар по имени Риверо, который совершил набег на Каймановы Острова, а затем у берегов Кубы напал на ямайский каперский корабль. В июне 1670 г. он с командой из 30 людей сошел на берег в Монтего-Бей на северном побережье Ямайки и разрушил большую часть домов в поселении. Через месяц он напал на приморское поселение на южном побережье и сжег два дома. Риверо никогда не был для Ямайки серьезной угрозой, но англичане желали отмщения. От голландского губернатора Кюрасао пришла весть, что Испания официально объявила войну на Ямайке. Собрался совет, который постановил, что «адмирал Генри Морган назначается адмиралом и главнокомандующим всеми военными кораблями в гавани»[101], и уполномочил его собрать флот «и атаковать, захватывать и уничтожать все вражеские суда, которые окажутся в пределах его досягаемости». Ему также предоставили разрешение высаживается на территории врага и разрушать все «что обеспечивает безопасность и мир на этом острове».
Первого августа 1670 г. Морган получил каперское свидетельство и снова отправился на сходку буканьеров у острова Ваш. К концу сентября к флотилии присоединилось не менее 38 судов и всего около двух тысяч людей. Двенадцатого декабря 1670 г. на борту флагманского корабля состоялся военный совет, и было решено напасть на Панаму. Неделю спустя корабли самой большой буканьерской флотилии, когда-либо существовавшей в Карибском море, направились к Сан-Лоренцо в устье реки Чагрес. Форт у входа в реку оказал яростное сопротивление, и захватить его удалось только с третьей попытки и ценой жизней множества людей. Только когда над зубчатыми стенами был поднят английский флаг, корабли смогли проплыть мимо стихнувших орудий и направиться вверх по реке. Пройдя несколько миль вверх по течению, буканьеры пересели в маленькие лодки и челноки, на которых преодолели еще несколько миль, а затем высадились на берег и продолжили путь пешком через джунгли.
Панама, расположенная на тихоокеанском побережье Центральной Америки, была важным «золотым» портом, поскольку туда привозили золото и серебро из Перу и Потоси. В городе жили около шести тысяч людей, большинство из которых были чернокожими рабами. Председатель городского совета (Аудиенсии) дон Хуан Перес всеми силами пытался укрепить защиту Панамы. Он позаботился о том, чтобы в городе был хороший запас оружия и боеприпасов, и сделал все возможное, чтобы увеличить численность гарнизона. Когда Морган и его люди вышли из джунглей на равнину перед Панамой, они увидели, что дон Хуан расставил войска поперек дороги, так, чтобы они закрывали проход к городу. Здесь было 1200 пехотинцев и около 400 всадников, но большинство из них были неопытными новобранцами и не могли соперничать с закаленными в боях буканьерами Моргана.
В семь часов утра 28 января 1671 г. Морган отдал своим людям приказ наступать. Они шли четырьмя эскадронами и несли красно-зеленые знамена, развевавшиеся на свежем ветру над равниной. Приблизившись к поджидающей испанской армии, Морган решил, что лобовая атака обойдется дорого и поэтому приказал одному из эскадронов отклониться в сторону и захватить холм справа от города. Пехотинцы и всадники дона Хуана решили, что буканьеры отступают, и бросились в атаку. Солдаты Моргана, увидев, что на них движется неорганизованная толпа людей и лошадей, не сдвинулись с места и принялись метко стрелять в приближающиеся орды. Всадников впереди убили французские стрелки в авангарде буканьерской армии, а уцелевшие развернули лошадей и поскакали обратно в Панаму. Пехота оказалась во власти сокрушительных ударов основных сил буканьеров, которые убили около сотни человек, а остальных обратили в бегство. Секретным оружием дона Хуана было два стада быков, которых чернокожие рабы выпустили навстречу врагам. Быки неуклюже ринулись на поле боя, но буканьеры их спугнули, и они сбежали обратно в город. Люди Моргана атаковали отступающую армию, рубя и рассекая себе путь к городу. К утру под тропическим солнцем лежало около пятисот мертвых и раненых. Буканьеры в этом бою потеряли всего 15 человек.
Дон Хуан позаботился о том, чтобы, если его войско битву проиграет, буканьеры остались ни с чем. Большую часть панамских сокровищ погрузили на корабли, еще когда люди Моргана пробирались через джунгли. Во многих домах поставили бочки с порохом, и капитану артиллерии приказали взорвать склад боеприпасов, если буканьеры войдут в город. Увидев на улицах убегающую армию дона Хуана, капитан поджег фитили. Последовавший за этим взрыв был слышан за шесть миль. Бочки с порохом тоже подожгли и, когда они взорвались, начался пожар, из-за которого большинство зданий вскоре сгорело дотла. Несколько часов в городе царила суматоха – взбешенные буканьеры бегали от дома к дому в поисках золота и ценностей, а чернокожие рабы сновали туда-сюда с горящими факелами, исполняя приказ дона Хуана и поджигая все деревянные здания. Когда наступила ночь, всю центральную часть города охватил огонь, а на утро оказалось, что пожар пережили только камен