VI. На корабль не допускаются дети и женщины. Если кто-либо будет уличен в соблазнении представительницы противоположного пола и взятии ее с собой на борт, переодев мужчиной, будет лишен жизни. Когда женщина попадала им в руки, как это случилось на «Онслоу», они незамедлительно приставляли к ней стража, чтобы не допустить дурных последствий от столь опасного орудия разлада; но тут скрывался подвох; они соперничали между собой за место стража, которым обычно становился самый сильный пират, который для защиты чести дамы не позволял возлечь с ней никому, кроме себя самого.
VII. Тот, кто покидает корабль или свой пост во время битвы, будет казнен или оставлен на необитаемом острове.
VIII. На корабле запрещается устраивать драки, все ссоры необходимо улаживать на берегу с помощью сабли и пистолета. Когда стороны не могли прийти к согласию, квартирмейстер отправлялся с ними на берег с сопровождением, которое ему казалось достаточным, разворачивал противников спиной к спине на расстоянии нескольких шагов; по команде они разворачивались и сразу стреляли (или оружие будет выбито у них из рук). Если оба из них промахивались, они хватались за абордажные сабли. Победителем объявлялся тот, кто прольет первую кровь.
IX. Никто не должен даже говорить о том, чтобы изменить этому образу жизни, пока не заработает тысячу фунтов. Если ради этого дела кто-то теряет на службе конечность или становится калекой, он получит 800 долларов из общего фонда и пропорционально – за меньшие увечья.
X. Капитан и квартирмейстер получают две доли добычи, штурман, боцман и канонир – полторы доли, старшие матросы – по одной с четвертью.
XI. Музыканты могут отдыхать в субботу, но в остальные шесть дней и ночей они должны получить на это специальное разрешение.
6В бой под пиратским флагом
Галера «Принсиз», вышедшая из лондонского порта, наконец добралась до западного побережья Африки. Здесь на нее погрузили чернокожих рабов, и она направилась через Атлантику к южно-восточной части Карибского моря. Четырнадцатого сентября 1723 г., приближаясь к Барбадосу, команда с тревогой обнаружила, что на них надвигается корабль под черным флагом. Когда он подошел ближе, моряки увидели шлюп, вооруженный восьмью лафетными пушками на главной палубе и еще десятью кулевринами вдоль лееров. На борту было примерно 30–40 пиратов[199].
Капитан «Принсиз» Джон Уикстед рассудил, что его корабль не сможет дать пиратам отпор. Он добавил парусов и попытался спастись бегством, но тяжело груженное торговое судно не смогло уйти от пиратского шлюпа, который неумолимо нагонял его и начал стрелять из пушек. В восемь часов вечера пираты подошли вплотную, и погоня закончилась. Пираты приказали капитану Уикстеду спустить на воду шлюпку. Команда отправила к пиратскому кораблю баркас. На нем несколько пиратов подплыли к «Принсиз».
Следующие двадцать четыре часа обернулись для Уикстеда и его экипажа сущим кошмаром. Судового врача Джона Кроуфорда и второго помощника капитана Голдсмита Блоуэрса пытали, вставляя им между пальцами зажженные спички, чтобы они сказали, где золото. Вскоре пираты завладели более чем 54 унциями золота и приступили к обыску корабля. Они забрали порох и пистолеты, опустошили артиллеристские и боцманские погреба, сняли две лафетные пушки со шканцев и две кулеврины и переправили их на пиратский шлюп. После они забрали из трюма одиннадцать чернокожих рабов, которые стоили 500 фунтов стерлингов.
Двух моряков с особыми навыками заставили присоединиться к пиратской команде: помощника судового врача Уильяма Гиббонса и помощника плотника Джеймса Седжвика. Еще двое членов команды торгового судна, Роберт Корп и Генри Уинн, решили стать пиратами по собственному желанию. Когда их позже судили за пиратскую деятельность, свидетель сообщил Адмиралтейскому суду, что он «видел, как упомянутый Генри Уинн добровольно подписывает документ, названный пиратами “кодексом”»[200].
Забрав с галеры «Принсиз» все ценное, пираты под предводительством Джорджа Лоутера уплыли. Капитану Уикстеду ничего не оставалось, как с остатками команды отправиться на Барбадос.
Похожее нападение произошло за три года до этого в холодных серых водах Северной Атлантики. Двадцать девятого мая 1720 г. из лондонского порта в Бостон отправилось торговое судно «Самуэль», нагруженное железом, 45 бочками пороха и разнообразными английскими товарами в тюках и сундуках. На борту была команда из десяти человек и несколько пассажиров. Управлял кораблем капитан Самуэль Кэри, который позже подробно описал случившееся[201].
Тринадцатого июля «Самуэль» был в сорока милях к востоку от берегов Ньюфаундленда, когда в поле зрения моряков появилось два корабля. Капитан Кэри наблюдал за ними с растущим беспокойством. Он понял, что сбылись его худшие опасения, когда оба корабля стали палить из пушек и подняли пиратские флаги. У большего корабля измещением в 220 тонн было три мачты и 26 пушек. На стеньге его грот-мачты развевался черный флаг с отчетливым изображением черепа и абордажной саблей. Корабль поменьше, 80-тонный шлюп, вооруженный десятью орудиями, нес британский флаг, отличающийся от обычного четырьмя нарисованными горящими ядрами. Капитан Кэри подсчитал, что на борту каждого из кораблей находилось около сотни человек, а это значило, что пираты превосходили его команду по численности в двадцать раз. На «Самуэле» было всего шесть лафетных пушек, так что они уступали пиратам и в вооружении.
Пираты окликнули судно и приказали капитану пересесть в шлюпку и подняться на борт их корабля. Кэри послушался, и на корабле узнал, что пиратами командует грозный валлиец Бартоломью Робертс. В последние месяцы Робертс бороздил просторы Северной Америки и творил зло. Только в одной гавани он разграбил и сжег не менее 17 судов.
Пираты ринулись на борт «Самуэля» и устроили сущий разгром. Они распахивали люки и как обезумевшие набрасывались на груз, вспарывали тюки, абордажными топорами и саблями ломали сундуки и ящики. Некоторые грузы они отвозили на свой корабль, но большую часть вещей разрубали на куски и выбрасывали за борт. Они забрали две лафетные пушки, весь запасной такелаж и боеприпасы, но выкинули в море якорные канаты. Они присвоили около сорока бочек пороха и шлюпку. Все это они делали «с непрерывными ругательствами и проклятиями, как будто они не люди, а черти». Пираты сообщили капитану Кэри, что не ждут королевского помилования, и, если их когда-нибудь поймают, один из них выстрелит в мешки с порохом, и они «все вместе припеваючи отправятся в ад»[202].
Когда пираты закончили грабить «Самуэль», они переключили внимание на команду. Всем, кроме одного ирландца и капитана, под дулом пистолета приказали оставить корабль и присоединиться к пиратской команде. Пираты не могли решить, утопить ли им торговое судно или сжечь, но в этот момент заметили на горизонте еще одно и покинули «Самуэль», чтобы пуститься в погоню. Капитан Кэри остался с одним моряком и тремя пассажирами. С их помощью он добрался до Бостона и сообщил о пиратском нападении нотариусу Джозефу Хиллеру.
В XVIII в. в водах Северной Америки и Карибских островов такие случаи происходили часто. У них есть несколько схожих черт: во-первых, жертвы не пытались сопротивляться; во-вторых, подплывая к кораблю, пираты не скрывали своих враждебных намерений. Пираты нередко заставали своих жертв врасплох: шли под флагом дружественной страны, но в большинстве случаев они поднимали пиратский черный флаг в одной из его версий и надвигались на «добычу», стреляя из пушек. Когда судно останавливалось, пираты брали его на абордаж не сразу – часто они требовали, чтобы капитан спустил шлюпку и подплыл к их кораблю. Вне всяких сомнений, это делалось, чтобы выяснить, что судно перевозит, а затем удерживать капитана в заложниках, пока пираты грабят корабль.
Еще одно сходство этих случаев состоит в том, что пираты грабили корабль без спешки. Распространено мнение, что пираты действовали по тактике «ударил-убежал». Безусловно, этому принципу следовали берберские пираты в Средиземном море, и так делает большинство современных пиратов в Индонезийских водах, находясь на борту жертвы не больше 9–10 минут. Однако в Вест-Индии в золотую эпоху пиратства все происходило иначе. По словам капитана Кэри, пираты грабили «Самуэль» в течение двух дней, пираты, напавшие на галеру «Принсиз» тоже не торопились.
У них были все основания не спешить. Большинство нападений происходило вне поле зрения людей на суше, радио в те времена еще не изобрели, и жертвы никак не могли позвать на помощь. Даже когда нападение происходило в гавани или вблизи от нее, или если на корабле подняли тревогу, шансы, что им придут на помощь, были невелики. Например, в 1715 г. весь Карибский регион, который простирается более чем на две тысячи мили с востока на запад и на полторы тысячи миль с севера на юг и включает в себя несколько сотен островов, патрулировало всего четыре военно-морских шлюпа[203]. Следовательно, у пиратов было время, чтобы разгуляться. В донесении, отправленном в июле 1718 г. в Лондон губернатором Ямайки Николасом Лоузом: «Я настолько обеспокоен, что не могу не сообщить вашим светлостям о ежедневных жалобах на пиратство и грабежи, которые совершаются в этих краях: едва ли найдется хоть одно судно, входящее в наши порты или выходящее из них, которое еще не грабили»[204]. Губернатор и совет Южной Каролины подтвердили его слова и попросили «направить военный корабль для помощи и защиты, без которых наша торговля неизбежно потерпит крах»[205].
Другой общей чертой пиратских нападений было то, что бо́льшая часть украденного представляла собой корабельные снасти и так называемые хозяйственные принадлежности. В вымышленных историях о пиратах об этом не упоминается. Единственной целью Джона Сильвера и его приспешников были сокровища. Настоящих пиратов, разумеется, тоже интересовали сокровища, ради которых и совершалось большинство пиратских набегов, но пиратам также были нужны еда и питье, а их кораблям – канаты и паруса. В отличие от торговых судов, на которые они охотились, они не могли зайти в гавань и на верфи отремонтировать судно; не было у них и свободного доступа к шипчандлерам