[234]. Он был опытным моряком и служил как на военно-морских кораблях, так и на торговых судах. Джон присоединился к команде галеры «Джордж» в Роттердаме несколькими месяцами ранее, где его назначили вторым помощником и канониром. Он выбрал двадцатипушечное торговое судно с намерением спровоцировать мятеж и принять командование им.
После убийства капитана Ферно и его офицеров Гоу вместе с сообщниками заставил остальных членов команды стать пиратами. Новоиспеченные грабители переименовали корабль в «Ривендж» и отправились на нем в плавание за сокровищами. Они захватили несколько торговых судов у берегов Испании и Португалии, а затем созвали совет, чтобы решить, отправиться им в Вест-Индию, Гвинею или Шотландию. Гоу родился неподалеку от Терсо, на северо-восточном побережье Шотландии, но вместе с отцом переехал в Стромнесс, что располагался на самом большом из Оркнейских островов. Он знал, что в большой естественной гавани Скапа-Флоу на Оркнейских островах можно укрыться от зимних штормов и безопасно остановиться для килевания на пустынных берегах, поэтому убедил команду, что надо направиться в Шотландию, и придумал притвориться честными моряками торгового судна, которых шторм загнал на север.
Они прибыли на Оркнейские острова в конце января 1725 г. и бросили якорь «с подветренной стороны небольшого острова неподалеку от Кэрстона». Гоу сошел на берег, чтобы навестить девушку, за которой ухаживал до того, как отправился в море. Разумеется, она была сражена тем, что он стал капитаном корабля, и согласилась выйти за него замуж. Но затем все пошло не по плану. Молодой член команды Гоу незаметно сбежал от главарей пиратов, взял лошадь и отправился в Керкуолл, столичный город Оркни. Там он сообщил властям, что поблизости находится пиратский корабль. Чуть позже 12 других членов команды дезертировали, пересев в баркас, на котором добрались до материковой части Шотландии, где тоже предупредили власти. Несмотря на то что Гоу знал о тревоге, которую уже подняли, он отправил своих людей ограбить дом местного шерифа, а затем снялся с якоря и отплыл на небольшой остров Кава. Здесь пираты похитили трех женщин. Согласно свидетельствам этих женщин, их «держали какое-то время на борту, относясь к ним настолько бесчеловечно, что, когда они вернулись на берег, у них не было сил ни идти, ни даже стоять, а, по слухам, одна из них умерла прямо на берегу, где пираты оставили женщин»[235].
После этого Гоу отправился на другой остров, где собирался ограбить дом мистера Фиа, зажиточного землевладельца, которого он знал еще в детстве. Однако его корабль столкнулся с трудностями из-за быстрого течения, которое пересекало залив Каф Саунд, и пиратам пришлось обратиться к Фиа за помощью. А после, 14 февраля, поднялся сильный ветер, и корабль отнесло к острову Каф. Гоу попытался договориться с Фиа, но пирата перехитрили, и вместе с остальными своими подельниками он был арестован. Адмиралтейство распорядилось отправить в Шотландию военный корабль, чтобы забрать пиратов и доставить их в Лондон на судебный процесс. Выбор пал на корабль «Грейхаунд» под командованием капитана Солгарда, который за три года до этого поймал пиратов Лоу у Лонг-Айленда. Солгард говорил, что в этой поездке на север было холодно и хлопотно, но уже 25 марта он стоял в Темзе с тридцатью арестованными на борту и пиратским кораблем, принайтованным рядом.
Арестованных отправили в тюрьму Маршалси, чтобы там они ожидали начала суда. Гоу отказался сотрудничать со следствием, поэтому ему связали вместе большие пальцы рук и сдавили их бечевкой. Несмотря на то что палач и другой служащий натягивали веревку до такой степени, что в конце концов она порвалась, Гоу все равно отказывался содействовать суду. Его доставили в Ньюгейтскую тюрьму – ожидать пыток и смерти. Гоу был в ужасе, когда осознал, что будет медленно и мучительно умирать, пока на его распростертое тело будут класть тяжелые гири. Поэтому он заявил суду о своей невиновности. Суд в Олд-Бейли вел адмиралтейский судья Генри Пенрайс. Гоу обвинили в убийстве и пиратстве. Его вместе с еще девятью членами команды признали виновным и приговорили к смертной казни. После казни было приказано вывесить тела Гоу и его лейтенанта Уильямса в цепях, «одного – напротив Гринвича, другого – напротив Дептфорда»[236].
Кроме факта, что Джон Гоу решил отправиться не на Карибские острова или африканское побережье, а в Шотландию, он представлял собой типичного пирата золотой эпохи. Он был довольно молодым бывшим моряком, а его пиратская карьера – короткой и полной насилия: как с его стороны, так и со стороны властей. Эта история получила довольно подробное освещение в английских газетах того времени и привлекла внимание двух великих британских писателей. В 1725 г. Даниель Дефо написал памфлет, опубликованный Джоном Эпплби, под названием «Отчет о проступках и судебном деле покойного Джона Гоу, также известного как Смит, капитана пиратов, казненных за убийства и пиратство, совершенного на борту галеры “Джордж”». В памфлете содержится яркое описание суда над Гоу, которое соответствует фактам, изложенным в газетах и судебных документах, и дополнено сведениями о Гоу и его сообщниках, которые Дефо собрал самостоятельно.
Веком позже на фактах из жизни Гоу Вальтер Скотт основал свой исторический роман «Пират»[237]. В 1814 г. Скотт посетил некоторые связанные с событиями места на Оркнейских островах вместе с Робертом Стивенсоном, инженером маяков и дедом Роберта Льюиса Стивенсона. Скотт путешествовал как гость комиссии по маякам и смог найти применение своим наблюдениям в книге, в которой подробно описаны необузданные и загадочные Оркнейские пейзажи и морские виды. Гоу в книге отражен в образе капитана Кливленда, значительно более симпатичного персонажа, чем, по всей видимости, был сам Гоу. Роман полон местных легенд о русалках и монстрах и необычайно плодовит на эксцентричных персонажей. Скотт ухватился за сведения о том, что Гоу ухаживал за местной девушкой, чтобы создать сложный сюжет, в центре которого были две прекрасные дочери Магнуса Тройла, богатого жителя Шетландских островов благородного происхождения. В пирата Кливленда влюбляется возвышенная и мечтательная Минна, а ее веселая и более приземленная сестра связывает судьбу с Мордонтом, доблестным героем истории.
Скотт создал приключенческий роман, полный драматических и сентиментальных моментов, который, без сомнения, полюбился тысячам его преданных читателей, но, как и многие писатели до и после, автор преуменьшил зверские поступки пиратов. Капитан Кливленд – это трагическая фигура, который, подобно корсару Байрона, нравится женщинам и уважаем командой, что не имеет ничего общего с жестокими людьми, нападавшими на моряков и пассажиров торговых судов в погоне за добычей. Настоящий образ пиратов часто был ближе к современному фильму ужасов, чем к книгам и пьесам того времени. Показания двух моряков, которые подверглись нападению пиратов под предводительством Чарльза Вейна, дают яркое представление о том, как карибские пираты пытали своих жертв.
В мае 1718 г. Натаниель Кэтлинг сошел с корабля на Бермудских островах и отправился к губернатору Беннетту. Он сообщил губернатору, что был одним из членов команды бермудского шлюпа «Даймонд». По словам Натаниеля, 14 апреля они отплывали от Рам-Ки на Багамских островах, когда им преградил путь пиратский корабль «Рейнджер» под командованием капитана Вейна. Пираты избили капитана и всю команду «Даймонда», после чего забрали с корабля чернокожих рабов и 300 пиастров. Пираты выцепили из толпы Натаниеля Кэтлинга и попытались повесить. Решив, что мужчина скончался, разбойники опустили его на палубу, и лишь тогда они поняли, что Кэтлинг до сих пор жив. Не желая останавливаться, один из пиратов стал наносить саблей несчастному удары по шее, и лишь чудо спасло Натаниеля: другой разбойник убедил своего чересчур пылкого товарища, что «это слишком уж жестоко»[238]. Напоследок пираты подожгли атакованное судно.
Через пять дней после заявления Кэтлинга Эдварл Норт, капитан бермудского шлюпа «Уильям энд Марта», пришел в губернатору Беннетту с похожей историей[239]. Согласно его рассказу, через три часа после нападения на «Даймонд» Вейн возле Рам-Ки напал на корабль Кэтлинга. Пираты взяли судно на абордаж, жестоко избили капитана и его команду, затем потащили одного из моряков к носу корабля, связали ему руки и ноги и привязали к бушприту. Пока он беспомощно лежал там на спине, пираты вставляли ему в глаза горящие спички, а в рот – дуло заряженного пистолета, «чтобы тем самым заставить его признаться, что из ценностей есть на борту». В этом случае они не поджигали корабль, но капитан Норт доложил, что, находясь на борту, разбойники, не переставая, поносили короля и власти и даже проклинали губернатора.
Хотя некоторые случаи пиратской жестокости, о которых сообщали губернаторы колоний, были делом рук садистов и людей, которые искали новых впечатлений, чтобы разбавить свое скучное существование, происходили и обратные случаи. Многие пиратские команды прибегали к пыткам и убийствам только для того, чтобы достичь определенных целей. Обычно они обращались к жестокости, чтобы как можно скорее выяснить, где капитан, команда и пассажиры прячут ценные вещи; также пираты делали это намеренно, чтобы запугать людей. Чем большему числу людей доводилось слышать о зверствах пиратов, тем выше была вероятность, что будущие жертвы сдадутся без боя. Другим мотивом, стоящим за большей частью жестокостей, о которых сообщалось, была месть. Пираты сразу же мстили за любую попытку помешать их деятельности и часто из подобных побуждений нападали на острова и корабли тех стран, которые в недавнем прошлом арестовывали или вешали пиратов. Согласно рассказу Эдварда Норта, жестокость Чарльза Вейна в двух описанных выше нападениях у Багамских островов была связана с тем, что там какое-то время назад власти арестовали некого Томаса Брауна по подозрению в пиратстве. Так же вел себя Бартоломью Робертс, который был безжалостен к морякам с Мартиники и Барбадоса, поскольку губернаторы этих островов предпринимали попытки его поймать. В 1721 г. он совершил набег на суда у Мартиники и захватил их команды. Согласно отчету, отправленному в Лондон 18 февраля 1721 г., «некоторых они запороли чуть ли не до смерти, другим отрезали уши, третьих повесили на нок-реях и стреляли по ним как по мишеням»