Оглядываясь назад, кажется удивительным, насколько успешно Королевский флот и нанятые каперы охотились за пиратами. Районы, в которых промышляли морские разбойники, простирались на тысячи миль, и в Карибском море, а также вдоль побережий Северной Америки и Африки было очень много мест, где они могли спрятать свои корабли. И все же, несмотря на отсутствие радио и телефонов, известия о местонахождении пиратов распространялись среди тысяч кораблей и маленьких суденышек, курсирующих между островами и вдоль побережий. В конечном счете информация доходила до губернатора колонии, капитана военно-морского корабля или предпринимателя Королевской Африканской компании или Ост-Индской компании. В тот район отправляли военный корабль и проводили тщательные поиски, пока пиратов не находили. Капитану Оглу с корабля «Суоллоу» потребовалось почти восемь месяцев, чтобы найти Бартоломью Робертса, но в конце концов грабежам самого успешного из всех пиратов был положен конец. Мир становился слишком тесным, и прятаться в нем было негде.
12Суды, казни и повешение в цепях
Более четырех столетий пиратов вешали в Доке казней на северном берегу реки Темзы. Точное место отмечено на старых картах Лондона и находится в миле вниз по течению от Тауэра в излучине Темзы в Уаппинге. Сегодня на место, где стояла виселица, открывается вид из паба под названием «Капитан Кидд» на берегу Темзы.
В начале XVIII в., когда здесь были повешены Кидд, Джон Гоу и другие известные пираты, набережная Уаппинга представляла собой нагромождение пристаней, деревянных кранов и складов лесоматериалов. За причалами тянулись узкие улочки, вдоль которых выстроились дома моряков, докеров, судостроителей и их семей. Главный лондонский порт находился немного выше по течению и располагался в центре набережной Кастом-Хаус. Там в три-четыре ряда стояли пришвартованные корабли, образуя лес мачт и потрепанных парусов вплоть до Старого Лондонского моста.
Виселица стояла на берегу недалеко от отметки уровня малой воды. После того как пиратов вешали, их тела медленно затапливало бурлящими водами набегающего прилива. Обычно тела уносили только после третьего прилива. Пиратов по обе стороны Атлантики вешали «в местах, которые затапливала вода», поскольку необходимо было обозначить, что их преступления были совершены в юрисдикции лорд-адмирала. Он нес ответственность за наказание за все тяжкие преступления, совершенные в открытом море и во внутренних водах до отметок прилива. Выше уровня прилива была юрисдикция гражданских судов.
Затапливаемый приливом берег Темзы был покрыт илом и гравием, там пахло трухлявым деревом, тиной и сточными водами, но во время отлива по нему можно было ходить и даже переправлять лошадь с телегой. Когда назначалась казнь, на берегу собирались огромные толпы людей, а в реке пришвартовывали лодки и корабли. Приговоренному предписывался маршрут от тюрьмы Маршалси на южном берегу по Лондонскому мосту и мимо Тауэра к Доку казней. Процессию возглавлял маршал Адмиралтейства или его заместитель, который нес серебряное весло, символизирующее власть Адмиралтейства. Пирата везли на повозке, и его сопровождал тюремный священник. Когда процессия доходила до берега реки, воцарялась тишина, и пирату давали возможность обратиться к толпе. Некоторые с подачи священника бормотали слова раскаяния, другие говорили смело и иногда долго.
Виселица представляла собой простую конструкцию из двух деревянных вертикальных столбов, сверху соединенных поперечной балкой. К виселице была прислонена лестница, а к балке привязана веревка с петлей. Палач помогал пирату подняться по лестнице, накидывал на его шею петлю, и когда маршал давал команду – толкал его. Падения не всегда было достаточно, чтобы осужденный умер сразу, и было вполне распространенной практикой, когда родственники или друзья тянули его за ноги, чтобы избавить от агонии. Иногда веревка обрывалась, и человека в полусознательном состоянии втаскивали обратно по лестнице, чтобы повесить во второй раз.
После того как тело какое-то время пролежало под волнами прилива, его либо забирали и хоронили в безымянной могиле, либо отправляли к хирургу на вскрытие или вешали в цепях. Вскрытие казненных преступников было разрешено во времена правления Генриха VIII и к XVIII в. стало обычной практикой. Такова была судьба банды пиратов из Гастингса которые были повешены в 1768 г. Были случаи, когда висельникам удавалось не умереть во время казни. Уильям Дуэлл был повешен в 1740 г. и отправлен на вскрытие. Когда его тело обмывали, то заметили, что он все еще дышит. Хирург пустил ему кровь и через два часа он пришел в себя, после чего его усадили в кресло. Счастливчика отправили обратно в Ньюгейтскую тюрьму, и власти, очевидно, решили, что одного повешения достаточно. Смертный приговор заменили на ссылку в колонии[415].
После публичного повешения в Уаппинге вошло в обычай выставлять трупы самых скандально известных пиратов вдоль реки, где их могли видеть со всех кораблей, входящих в порт. Тело капитана Кидда подвесили в клетке на мысе Тилбери в низовье Темзы. Здесь он стал заметной достопримечательностью, и его больше часа можно было наблюдать с палубы корабля, проходящего по эстуарию Темзы – широкому участку реки, огибающему пустынный мыс. Выше по течению, напротив района Вулвич, в 1727 г. в цепях было вывешено тело пирата и убийцы Джона При[416]. После поимки капитана Гоу и его команды и суда над ними в 1725 г. было приказано повесить Гоу и его лейтенанта в цепях, одного – напротив Детфорда, другого – напротив Гринвича[417].
По другую сторону Атлантики моряки сталкивались с очередными напоминаниями о судьбе тех, кто занялся пиратством. За пределами гавани Порт-Ройала на Ямайке находились два небольших островка. На Дедманс-Кей в цепях висело тело Калико Джека Рэкхема, который был казнен в ноябре 1720 г. Четыре месяца спустя на всеобщее обозрение на близлежащем островке Ган-Кей было вывешено тело капитана Вейна. В Антигуа, примерно в 600 милях к востоку, в 1723 г. были повешены капитан Финн и четверо пиратов. По решению Адмиралтейского суда тело капитана Финна повесили в цепях на Рэт-Айленде, который находится в центре гавани Сент-Джонс[418].
На восточном побережье Америки пиратов казнили в Чарлстоне, Южной Каролине, в Уильямсберге, Вирджинии и в Ньюпорте, Лонг-Айленде, но больше всего свидетельств повешений моряк увидел бы в Бостоне. В июне 1724 г. в The Boston Gazette сообщалось: «Во вторник 2-го числа здесь за пиратство были казнены Джон Роуз Арчер, квартирмейстер в возрасте около 27 лет, и Уильям Уайт в возрасте около 22 лет: после того, как они умерли, их тела перевезли на лодках на остров, где Уайта похоронили, а квартирмейстера повесили в цепях, чтобы это зрелище предостерегало других». Три года спустя на острове Ник’с Мэйт при входе в реку Чарльз было повешено в цепях тело Уильяма Флая.
Чтобы вывешенные тела оставались как можно дольше в неизменном виде, их обмазывали дегтем. Обычно так делали для сохранения деревянных корпусов кораблей, и этим довольно эффективно предотвращали разрушительное воздействие природы. Также это могло защитить труп от ворон и чаек. После обмазывания дегтем тело помещали в специально сделанную клетку из железных обручей и цепей, которая фиксировала голову, туловище и ноги. Образец такой клетки, датированный 1742 г., хранится в ратуше города Рай, в Сассексе. На его изготовление у кузнеца должно было уйти много времени, именно поэтому это был самый дорогостоящий предмет в списке расходов, необходимых для повешения Арчера и Уайта в Бостоне. Наем лодки и оплата работникам, установившим клетку и выкопавшим могилу Уайту, стоили 3,14 фунта стерлинга 8 пенсов, но также нужно было заплатить 12,10 фунта за «изготовление цепей для Джона Роуза Арчера, одного из пиратов, и наем человека, чтобы закрепить клетку на острове Берд»[419].
Фрагмент карты Лондона 1769 г., сделанной Джоном Роком. Осужденных пиратов вели из тюрьмы Маршалси мимо Лондонского Тауэра (в нижнем левом углу) к Доку казней, который можно увидеть у излучины реки между Нью-Стэрз и Док-Стэрз в Уоппинге
Тела, которые выбирали, чтобы долго выставлять на всеобщее обозрение в портах или за их пределами, составляли ничтожную долю от общего числа казненных пиратов. В период между 1716 и 1726 гг. более 400 человек были повешены за пиратство[420], в среднем по 40 человек в год. В 1723 г., когда война с пиратами была в самом разгаре, было повешено не меньше 82 человек. Еще в 1617 г. Генри Мэйнуоринг жаловался, что матросы не против стать пиратами, поскольку существовал обычай, «что никого, кроме капитана, шкипера и, возможно, нескольких человек на руководящих должностях, не приговаривают к смертной казни»[421]. В начале XVIII в. такого обычая уже не существовало. Когда капитана Томаса Грина и 17 членов его команды судили за пиратство в Эдинбурге в 1705 г., все из них, кроме одного, были повешены. В 1718 г. были повешены 30 из 34 людей Стида Боннета. В 1722 г. на Ямайке повесили 41 из 48 членов команды Мэтью Люка. В 1723 г. на африканском побережье повесили 52 человек из команды Бартоломью Робертса. И в том же году в Ньюпорте, штате Род-Айленд, были казнены 25 из 34 пиратов, захваченных капитаном Солгардом. Из 27 судебных процессов, прошедших в период между 1700 и 1728 гг., всего лишь в пяти случаях к смертной казни приговорили только предводителя[422]. Учитывая, что общее число пиратов, орудовавших у берегов Атлантики в 1720 г., составляло около двух тысяч, становится понятно, почему золотая эпоха пиратства так быстро закончилась. Охота Королевского флота за пиратами и последующие массовые повешения тех, кто был арестован, помогли эффективно избавиться от большинства пиратских лидеров и проредили ряды рядовых разбойников.