[430]. Вне всякого сомнения, захваченных экипажем «Суоллоу» пиратов перед судом заперли в камерах и помещениях, в которых держали рабов перед отправкой.
Суд начался 28 марта 1722 г. в главном зале замка. Из-за того, что капитан Огл был тем, кто поймал пиратов, его не допустили к участию в судебном разбирательстве, и поэтому председателем суда был назначен капитан Хердмен, командир корабля «Уэймут». В комиссию входили достопочтенный Джеймс Фиппс, генерал-капитан, Эдвард Хайд, руководитель Королевской Африканской компании, торговцы Генри Додсон и Фрэнсис Бойе, и чтобы набрать необходимое число членов комиссии, пригласили лейтенанта Барнсли и лейтенанта Фэншоу. Активное присутствие военно-морских сил (важнейшие свидетели были со «Суоллоу») может объяснить, почему слушание проходило со знанием морского дела и в оживленной атмосфере. Юридические термины были сведены к минимуму, и, похоже, была предпринята попытка обеспечить справедливое судебное разбирательство в отношении заключенных.
Против подсудимых было выдвинуто два основных обвинения. Первое заключалось в том, что они со злым умыслом объединились, чтобы нападать на торговые суда Его Величества: «Вы дважды были на этом африканском побережье; один раз в начале августа, а второй – в январе прошлого года. Тогда вы потопили, подожгли и уничтожили все товары и суда, оказавшиеся на вашем пути»[431]. Второе обвинение состояло в том, что они напали на корабль Его Величества «Суоллоу» и потому стали «предателями, грабителями, пиратами и врагами всего человечества».
После того как судебный протоколист зачитал обвинения, восьмидесяти людям, захваченным на «Рейнджере», задали вопрос, признают ли они свою вину. Никто из них вины не признал. Затем трое членов команды «Суоллоу» – лейтенант Айзек Сан, боцман Ральф Болдрик и Дэниэл Маклафлен – описали, что происходило 5 февраля, когда «Рейнджер» напал на их корабль. Обвиняемые признали, что были на борту «Рейнджера», когда он напал на королевский корабль, и что все они ранее подписывали пиратский кодекс. Большинство из них заявляли, что к пиратству их склонили, что они даже ни разу не выстрелили во время боя и что оказывали пиратам содействие только из страха смерти. На этом этапе разбирательства члены комиссии пришли к «милосердному решению» выслушать дополнительные доказательства против каждого обвиняемого по отдельности.
Аналогичные обвинения были выдвинуты против восьмидесяти человек с «Ройал форчун», и они тоже не признали себя виновными. Затем комиссия допросила каждого по очереди и выслушала показания свидетелей, таких как капитан Траэрн, чье судно «Кинг Соломон» захватили пираты. После того как выслушали все свидетельства, был вынесен вердикт: обвиняемый либо приговорен к смерти, либо к заключению в Маршалси, либо оправдан. Показательны основания, на которых некоторых из людей признавали виновными, других же – оправдывали.
Большинство из тех, кого признавали виновными и впоследствии вешали, были осуждены за то, что они были «бойкими и нахальными» или «воодушевленными и оживленными», что чаще всего означало, что они были с пиратами уже год или больше и принимали активное участие, работая на корабле. Виновными признавали всех, кого во время боя видели с пистолетами или саблями, а также тех, кто стрелял из корабельных пушек и был замечен в разграблении. Четверых людей признали виновными, поскольку были свидетели того, как они пировали и пьянствовали с пиратами. Троих осудили за то, что они присоединились к пиратской команде добровольно. Джеймса Скайрма, капитана «Рейнджера», и людей, избранных квартирмейстером, боцманом и помощником боцмана, признали виновными. Учитывая репутацию пиратов и послужной список команд Робертса, удивительно, что только четверых людей осудили за изуверства и угрозы расправой. Председатель суда, приговаривая осужденных, сказал:
Вы все и каждый из вас осуждены и приговариваетесь судом к возвращению в то место, откуда пришли, а оттуда к месту казни за воротами этого замка, и там, у отметок паводка, повешению за шею, чтобы предать вас смерти, смерти, смерти. И да смилуется Господь над вашими душами. После этого вы и каждый из вас будете повешены в цепях[432].
Пятьдесят двух человек, приговоренных к смертной казни, вешали группами с промежутками во времени на протяжении всего апреля: 6 – третьего числа, еще 6 – девятого, 14 – одиннадцатого, 4 – тринадцатого, 8 – шестнадцатого, и оставшихся 14 – двадцатого.
Тюремное заключение в Маршалси было уделом тех, кто был настолько беспробудно пьян, что не годился для несения службы, «слабоумного парня… вечно ведущего себя как мартышка», или заключенного, которого Элизабет Тренгроув, пассажирка «Суоллоу», обвинила в том, что он «очень грубо ругался, сыпал проклятиями и заставлял ее снять подъюбник с кринолином»[433].
Суд оправдал всех, кто смог доказать, что они присоединились к пиратам не по своей воле. Самой интересной фигурой был Генри Гласби, который был старшим помощником капитана на лондонском корабле «Сэмюэл» под командованием капитана Кэри. Пираты взяли его в плен во время нападения на корабль, избили его и ранили, когда он отказался подписывать пиратский кодекс. Когда пираты высадились на Эспаньоле, он сбежал и нашел дорогу в лесу, используя карманный компас. Однако он был настолько обескуражен варварским поведением островитян, что решил вернуться обратно на пиратский корабль. Позже Робертс заставил его стать штурманом «Роял форчун», но несколько свидетелей подтвердили, что он добропорядочный человек и поклялись, что он не стрелял и отговаривал пиратов от зверских поступков.
Адмиралтейские суды позаботились о том, что все присутствующие на процессе осознавали то, насколько порочно пиратство, и греховны те, кто им занимается. Задача духовенства состояла в том, чтобы добиться от осужденных признания вины и убедить их покаяться и увидеть ошибочность своих действий. Это не всегда было легко. Многие пираты немного времени уделяли религии и еще меньше – священникам. И этот факт лучше всего отразился в деле капитана Александра Долзелла, которого осудили за пиратство в Олд-Бейли в декабре 1715 г.
В подземелье Ньюгейтской тюрьмы Долзелла и двух людей, осужденных вместе с ним, часто посещал преподобный Пол Лоррей, который был тюремным капелланом. Он рассказывал им о христианской религии, «в которой они мало что понимали и еще меньше из нее использовали на практике». Три воскресенья подряд перед казнью он утром и вечером читал им проповеди, особое внимание обращая на универсальность религиозной речи. Капитан Долзелл был закоренелым преступником. Несколько лет назад, будучи капером, он был осужден за государственную измену и провел некоторое время в Ньюгейтской тюрьме в ожидании смертной казни. Затем он получил помилование и был освобожден. В ноябре 1720 г. он напал на экипаж французского корабля, стоявшего на якоре у Гавра. Он связал команду и одного из матросов утопил, выбросив за борт. Долзелл, 42-летний шотландец, описанный преподобным как злобный и кровожадный, отказался смотреть в Библию и пригрозил, что ее порвет, а однажды сказал, что скинет капеллана с лестницы:
Он был настолько груб и упрям, что я не мог угодить ему ничем из того, что предлагал. Он говорил, что ему отвратительно мое лицо и что он не желает ни приходить в часовню (где я совершал богослужение), ни слушать мои наставления, но перед своей кончиной он сказал, что я повинен в его смерти и что он сделает мне какое-нибудь зло перед смертью или будет преследовать меня после нее[434].
В последний момент перед смертью Долзелл передумал. Когда Лоррейн произносил последние молитвы на эшафоте, Долзелл сказал, что он раскаивается и извиняется за свое грубое и неправильное поведение. На преподобного это не произвело впечатления: «Вызывает большие сомнения, было ли это раскаяние искренним и не было ли оно слишком запоздалым».
Пол Лоррейн был тюремным капелланом 22 года и в 1701 г. исповедовал капитана Кидда. Кидд был образованным человеком и не таил злобы на церковь, но он оказался почти таким же строптивым, как и Долзелл, поскольку считал, что не совершал преступлений, в которых его обвиняют: убийство и пиратство. Каждый день, а иногда и дважды в день Лоррейн приходил к Кидду и другим осужденным. В воскресенье после суда Лоррейн зачитал проповедь, которая вряд ли принесла заключенным утешение: ее текст звучал так: «Да получат они вечное наказание».
Несмотря на все свои усилия, Лоррейн понял, что Кидд не готов признаться в преступлениях, в которых его обвиняли. В день казни преподобный взял Кидда с собой в тюремную часовню, чтобы прочитать еще молитвы и проповеди, но «черствое сердце так и не оттаяло». Однако Кидд пообещал исповедаться у виселицы. Лоррейн прибыл в Док казней до того, как туда привели пиратов, и поднялся на эшафот в надежде наконец исповедовать грешника. Но Кидд его разочаровал: «К моему сильнейшему разочарованию, когда его туда привели, я увидел, что он был настолько пьян, что его разум спутался и он был в ужасном состоянии, совсем не подходящем для важного дела, которое он мог совершить либо сейчас, либо никогда»[435]. Кидд произнес перед толпой длинную и бессвязную речь. Он повторил, что ударил Уильяма Мура в порыве гнева и не собирался его убивать. Он выразил скорбь по поводу того, что не смог попрощаться с женой и детьми, живущими в Нью-Йорке, и сказал, что мысль о том, как вести о его позорной смерти расстроят его жену, огорчает его больше, чем его собственные несчастья. Он призвал всех мореплавателей и особенно капитанов не повторять его ошибок, которые привели его к такому печальному концу.
Когда Кидда столкнули с эшафота, веревка оборвалась, и он упал на землю, все еще находясь в сознании. Неутомимый Лоррейн воспользовался случаем, чтобы предпринять еще одну попытку добиться от него признания: «Когда его подняли и снова привязали к перекладине, я попросил разрешения снова к нему подойти, и мне позволили. Тогда я сказал ему, что Бог проявил великую милость, неожиданно предоставив ему еще немного времени, чтобы он мог использовать эти несколько мгновений, подаренных ему, дабы