Безрезультатно прождав Свада третий вечер подряд, Артем вернулся в общежитие и лег на кровать. К нему тут же подсел Вартак.
— Ты слышал, что приключилось в особняке, где жил Трамп? — возбужденно спросил он.
Артем, пребывая в своих мыслях, рассеянно посмотрел на друга.
— Нет. А что там произошло?
— Трамп таки выследил того, кто ему в сапоги мочился, и сжег его огненным шаром. Полкомнаты спалил.
Артем приподнялся на локте и взволнованно спросил:
— Серьезно?
— Еще как. И знаешь, кто это был? — Не дожидаясь ответа, Вартак продолжил, качая головой: — Твой домовой, которого ты притащил в школу. Вот как.
Артем упал на кровать. Вот почему Свад пропал! Он вновь вернулся к себе домой. Путем болезненным, но верным.
«Эх, Свад, Свад, говорил я тебе быть осторожным», — огорченно подумал Артем, а вслух сказал:
— Ну, значит, такая у него судьба, Вартак. Устал я что-то, спать буду. — И закрыл глаза.
Вартак посмотрел на друга, понимающе покачал головой и отошел.
На следующий день вечером, когда все пошли на ужин, Артем пришел на хоздвор, где постоянно разминал пальцы. Соорудив из тачки незамысловатый алтарь, он положил на него пирог и напитал его эртаной.
— Прими, великий Сунь Вач Джин, это приношение, и пусть у тебя дома будет достаточно эртаны.
Он повторил это несколько раз, и вдруг пирог исчез. Артем улыбнулся:
— Удачи тебе дома, мой друг и брат.
Испытывая облегчение от того, что с малышом все в порядке, поднялся и пошел в общежитие.
Сунь Вач Джин спал, и вдруг зазвенел колокольчик. Он проснулся и быстро открыл свой блокнот. Кто-то обратился к нему с просьбой, и кроме того, ему пришла изрядная доля эртаны. Он заглянул в книжечку и широко улыбнулся. Там было написано: «Прими, великий Сунь Вач Джин, это приношение, и пусть у тебя дома будет достаточно эртаны». Сердце гремлуна затрепетало от радости. Артем, который стал ему ближе отца и братьев, помнит его! Подарок ему прислал!
Возбужденный этой новостью, он почувствовал, что ему не хватает воздуха, подошел к двери сарайчика, широко ее распахнул и, закрыв глаза, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. «Как хорошо!» — подумал он и тут же получил сильный удар по лбу.
Контуженный, он вкатился обратно в свой сарайчик. Его лоб заливала кровь, текла на глаза… Он был ошеломлен. Свад с трудом встал на четвереньки и поднял голову, стараясь разглядеть помутневшими глазами, что произошло. В проеме с молотком в руке стоял его старший брат, средний прятался за его спиной. Старший сделал шаг вперед и, размахнувшись, опустил молоток на голову Свада. Удар пришелся вскользь по виску, но и этого хватило, чтобы гремлун упал без сознания.
Пришел он в себя быстро. В уши настойчиво бил набатом громкий шум, голова раскалывалась, но он слышал, как бубнили его братья:
— Что будем делать?
— Что-что, — раздраженно отвечал старший. — Задушим его и в реку тело спрячем.
— Может, сам помрет?
— А если не помрет и расскажет отцу, как мы его в прошлый раз убивали и теперь вот… Ты что, не понимаешь, что сделает с нами отец? Душить его надо, чтобы крови было меньше. Держи ноги.
На ноги Свада навалилась тяжесть, но, если бы он даже хотел, у него не было сил сопротивляться. Он закрыл глаза и молча ждал свой участи. Свад почувствовал, как на шею лег шнур и шею больно сдавило. Он не мог дышать и захрипел. Попробовал дернуть руками и ногами, но не смог. Боль накатила как смерч, и вместе с ней вскоре пришла смерть, как избавление от мук.
ГЛАВА 17
Экипаж катил по пыльной, хорошо наезженной дороге. Кварт заметил, что, хотя ею очень часто пользовались, она содержалась в полном порядке. Были выровнены все взгорки, засыпаны щебнем ямы. Чтобы вода не скапливались после дождя на дороге, были сделаны дренажные канавы.
Из окна кареты Свирту были видны раскидистые дубы, посаженные вдоль дороги. Часто попадались деревеньки — домики с соломенными крышами, побеленными в белый цвет стенами и палисадниками, огороженные плетнями из ивовых прутьев. На кольях сушились глиняные горшки. Крестьяне в поношенной одежде провожали карету равнодушными взглядами. Ребятня старалась побыстрее убраться с дороги, и она же прогоняла кур и гусей, которые возились в пыли и мешали проезду. Вроде бы везде порядок, и дороги ухожены, и деревни полны людей, но во всем чувствовалась гнетущая бедность. Железной безжалостной рукой правил провинцией Гиндстар ла Коше.
Свирт вспоминал нелегкий разговор с ландстархом, которого король не стал казнить за самосуд. Пожурил, подержал в темнице и, помиловав преданного и умелого правителя провинции, отпустил домой.
Хозяин замка прибыл на третий день после смерти жены. Узнав от начальника стражи, что она погибла, упав с башни, он даже не изменился в лице. Ушел в свою комнату и не выходил весь вечер и ночь. Утром, гладко выбритый и надушенный, потребовал к себе дознавателя.
Кварт увидел осунувшегося мужчину лет пятидесяти, с запавшими, глубоко посаженными глазами, смотревшими жестко и внимательно.
— Кварт Свирт, дознаватель, по королевскому поручению, — представился Свирт, поклонившись, как положено по рангу.
— Будьте любезны, предъявите мне ордер, — сухо проговорил риньер.
Свирт сделал два шага к хозяину замка и, вытащив из-за обшлага камзола небольшой свиток, протянул его ла Коше. Тот свиток взял, посмотрел на малую королевскую печать и внимательно изучил.
— Подписано старым прокурором, — хмыкнул он, на что Свирт спокойно ответил:
— Мое поручение никто не отменял.
— Да это и понятно. Новый прокурор небось и не знает об этом поручении. — Он свернул свиток и вручил Кварту. — Присаживайтесь, господин Свирт, — показал он рукой на стул, стоявший немного сбоку от невысокого изящного столика. — И раз уж вы стали свидетелем двойного несчастья, постигшего мою семью… — Ландстарх положил ногу на ногу, откинулся на спинку кресла, крепко сжал кулаки, разжал их и сцепил руки в замок. Только это выдавало его волнение. — Расскажите, что вам удалось узнать о смерти сына и, если знаете, о подробностях смерти моей жены.
— Риньер, вашего сына убили. — Спокойно и уверенно ответил Свирт. — Как и остальных претендентов.
Коше это известие воспринял не изменившись в лице. Ни один мускул не дрогнул, взгляд оставался холодным и бесстрастным, ландстарх продолжал внимательно слушать дознавателя. Свирт должным образом оценил выдержку этого человека, потерявшего сына и жену.
— Господин ла Коше, я открываю вам служебную тайну в уверенности, что такой человек, как вы, не будет разглашать ее, — глядя в глаза ландстарху, продолжил Кварт.
Ла Коше лишь сухо кивнул. Этим кивком он показывал, что это само собой разумеется и слова тут излишни. Его репутация говорит сама за себя.
— Убийца лежит в вашем леднике, и зовут его Кертинг. Он выдавал себя за дворянина и однажды оказал помощь вашему тестю. Он присутствовал, когда состоялась дуэль между бретером по прозвищу Мрачный и Маншелем ла Бруком, одним из претендентов на королевский престол. При этом Кертинг как бы случайно убивает бретера, затем инсценирует свою смерть. Он убивает своего нового знакомого на своей съемной квартире и выставляет дело так, что это он умер от удара кинжалом. Сам же оказывается здесь, знакомится в трактире с двумя вашими стражниками братьями Клеверами, и те, видимо, за деньги пропускают его в замок. Ваша служанка Нора становится его любовницей и подбрасывает Ризбару письмо. Ваш сын, влюбленный в дочь компаньонки вашей жены, бежит наверх, где его поджидает Кертинг, который и сбрасывает его с башни. Затем он устраняет Нору, сбрасывая ее из окна. В последнее дежурство братьев он пробирается на крышу и пытается убить меня, но ваш карлик мне помогаете ним справиться. И Кертинг, убегая, падает в ту же дыру, что и ваш сын.
Свирт помолчал.
— После этого я дал распоряжение начальнику стражи арестовать Клеверов и дождаться вашего приезда. Но у них был сообщник, старый Шер, который ночью их выпустил. Они его убили и бросили труп в замковый ров. К сожалению, следы Клеверов потеряны. Их ищут, но пока найти не могут. Ваша жена, риньера Кринтильда, узнав, что сына убили, написала завещание и бросилась с крыши. Перед смертью она просила найти того, кто все это организовал. В завещании я был указан как наследник ее драгоценностей. Вот они. — Он положил мешочек на столик перед ландстархом. — Я не смог их вернуть, потому что Марта не брала, а мадам покончила с собой. Поэтому возвращаю вам, господин ла Коше.
Гиндстар ла Коше мельком бросил взгляд на драгоценности и отмахнулся.
— Оставьте, господин Свирт. Я не могу нарушить последнюю волю покойной. Кроме того, вы проделали большую работу и отомстили за моего сына. Я тоже хочу, чтобы вы нашли заказчика всех этих убийств и сообщили мне его имя. Я же обещаю вам, что вы всегда можете положиться на мою поддержку во всем, господин Свирт. Если когда-нибудь вам станет трудно, мой дом, как говорят на Востоке, ваш дом. Если нужно еще золото для ваших последующих действий, вы только скажите, я дам сколько потребуется.
— Спасибо, риньер, мне ничего не нужно, но, учитывая, что это была последняя воля погибшей, я не могу отказаться от драгоценностей, не оскорбив вас и память мадам Коше.
— Хорошо, что вы это понимаете, господин Свирт. Благодарю вас. Если у вас ко мне нет вопросов и просьб, вы можете распоряжаться своим временем и моим гостеприимством.
— Просьба есть, и только одна, — мягко произнес Кварт. — Не наказывайте начальника вашей стражи. Он делал все, что в его силах.
— Я услышал вас.
Свирт поднялся, поклонился и пошел прочь под прожигающим камзол взглядом Гиндстара ла Коше.
Теперь, отъехав от замка на значительное расстояние, Свирт мысленно прокручивал свой разговор с могущественным ландстархом. Он искал узкие места и нестыковки, за которые умный Коше мог ухватиться, но пока их не находил. Правильно ли он сделал, что рассказал Коше подробно ход расследования? Все ли учел с Клеверами? Но сколько он ни думал, слабых мест в своем рассказе не видел.