н залпом выпил. Занюхал луком и поднялся. — Ну ладно, зятек, бывай. Спешу я. А то моя мегера ругаться будет. У нас сегодня, понимаешь, стирка. Так я выжимать белье должен.
Тифлинг исчез, а Арингил с удивлением уставился на бокал с самогоном в своей руке.
— Уже и пить начал? — услышал он голос за спиной и опять оглянулся. — Быстро же ты!
Там стояла Агнесса и, уперев руки в боки, зло на него смотрела.
Арингил еще раз поглядел на бокал в руке и усмехнулся. Пора показать Агнессе мужской характер. Показать, кто будет в доме старшим.
— Пить я не хочу, Агнесса. — Он поставил бокал. — Оказал уважение твоему отцу. Хочу знать, где ты была и почему уходишь, не поставив меня в известность, куда и зачем ты пошла.
Агнесса удивленно воззрилась на ангела:
— А какое тебе дело, куда я пошла и зачем?
Арингил спокойно посмотрел ей в глаза и ответил:
— Правильный вопрос, Агнесса. Давай разберемся, кем я для тебя являюсь. — Он встал и подошел к ней. — Если я жених, значит, имею право знать, где проводит время моя невеста. Если я посторонний, то знать мне не надо.
Агнесса, не ожидавшая такой постановки вопроса, вытаращилась на ангела. Наконец она опомнилась и осторожно спросила:
— А сам-то как считаешь?
— Считаю себя женихом, — солидно ответил Арингил и снова заставил Агнессу вытаращиться на него. — А ты за кого меня принимаешь?
— Я еще не решила.
— Ну вот когда решишь, тогда и поговорим. — Он отвернулся и пошел на свое место, оставив девушку в полной растерянности.
Та смотрела ему вслед, не зная, что сказать. Конечно, она хотела быть его невестой. Но как ему это сказать? Гордость не давала ей сделать этот шаг. Раньше она сама добивалась его, а теперь не могла преодолеть свое смущение.
Арингил сел, залпом выпил самогон и закусил хлебом с салом. Он не пил раньше ничего, кроме вина, а самогон отца Агнессы оказался ядреным. У него на глазах навернулись слезы, и он, сдерживая кашель, отвернулся, чтобы девушка не видела его слабость.
— Чурбан неотесанный, — прошипела Агнесса и снова исчезла.
На следующее утро всезнающий Вартак растолкал Артема, шепча ему на ухо:
— Просыпайся быстрее!
— Чего тебе?
— Просыпайся! Расскажу, что произошло со Страшилой. — Он воровато огляделся по сторонам, не желая, чтобы их услышали.
Артем открыл глаза, сел, зевая, на кровати, но толстяк ухватил его за руку и бесцеремонно потащил в уборную.
— Ты знаешь, что вчера произошло со Страшилой и его женой? — громким шепотом говорил он почти на ухо Артему.
— Нет. Им что, тоже в сапоги нагадили?
— Какое там. Хуже.
— Убили?! — У Артема зашевелились волосы на голове. Неужели малыш и здесь приложил свою руку, так сказать, в превентивных целях?
— Почти. Они вчера в кабаке друг друга чуть не поубивали.
Артем недоверчиво посмотрел на товарища:
— Ты-то откуда это знаешь?
— Знаю, мне посудомойка, старая Труня, на кухне рассказала. А она услышала от второго повара. Он как раз там в это время был и все видел, потом в подробностях рассказал на кухне. Они долго потом ржали. Значит, слушай. В трактире Страшила познакомился с приезжей красавицей. Они выпили вина и стали миловаться-целоваться…
— Прямо в трактире миловаться-целоваться? — не поверил Артем.
— Да, прямо в трактире. А тут залетает его сушеная рыба — жена Берта. Увидела это и как треснет его бутылкой по голове, да как набросится на другую тетку. А та стулом ее бабах, потом ногой и била, била… Чуть насмерть не забила. Оплевала обоих и ушла. Вот.
— Брехня! — равнодушно отозвался Артем. Справил нужду и пошел мыться.
Но после завтрака он Зольда не нашел. Тот не появлялся, и в кабинете его не было. Послонявшись до обеда, Артем стал понимать, что произошло действительно нечто необычное. Страшила всегда был очень пунктуальным. Расспрашивать, где он, Артем не стал. Поразмыслив, решил не терять зря времени и пришел в лабораторию к алхимику. Поклонился. Тот посмотрел на ученика.
— Тебе чего?
— Мессир Орландо, научите меня делать зелье концентрации.
Алхимик оставил свои колбы и с удивлением стал рассматривать ученика.
— А тебе зачем это?
— Я буду охотником на шаманов, мессир.
— Вот как. — Толстяк задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. — Ты, парень, хоть и кажешься глупым, но, раз догадался прийти сюда, значит, поумнее многих других. Тебе понадобится не только зелье концентрации, но и эликсиры исцеления и восполнения магической субстанции в организме. Я даю все в комплексе, это стоит золотой. Приходи, когда будут деньги.
Артем не чинясь подошел к столу и выложил золотой. Увидев монету, алхимик расплылся в улыбке.
— Я же говорил, что не дурак, только умело притворяешься. Значит, приходи завтра в это же время и принеси нужные ингредиенты. Я тебе дам список. Начнем с малого зелья исцеления. Ингредиенты покупай за свой счет в лавках аптекарей. Пропуск на выход в город получишь у меня завтра утром, после завтрака. А теперь ступай, мне работать нужно.
Страшилу Артем больше не видел. Как он узнал позже, того перевели вместе с Трампом в другую школу. А к ним прибыл новый старший воспитатель. Длинный и худой как жердь отставник, младший офицер из столичного гарнизона. Ходил он всегда с палкой и применял ее часто. Применил ее и на Артеме.
Как впоследствии говорил Артем — и на старуху бывает проруха. Он слонялся по школе, не зная, что ему делать. Преподаватели как сговорились — а может, так оно и было, — гнали его с занятий, мол, у него другая специализация. Только алхимик занимался с ним после всех занятий и ужина.
Когда прибыл новый старший воспитать, которого ученики тут же стали называть старшим надзирателем, Артем сунулся к нему в кабинет.
— Разрешите, мессир? — Он топтался у двери.
— Научись правильно обращаться, сволочь. Пшел вон! — услышал в ответ Артем, и в него полетела чернильница.
Артем, ошарашенный таким приемом, выскочил за дверь, перевел дух, постучался снова и, вытянувшись в струнку, гаркнул:
— Разрешите обратиться, ваше благородие?
Но это приветствие произвело на худого воспитателя обратное действие. Он живо вскочил и, схватив палку, стал бить ею Артема куда придется.
— Не ваше благородие, отродье искусителя, а господин старший воспитатель. Повторяй, быдло неотесанное: господин старший воспитатель.
Артем согнулся, прикрыл голову руками и, проклиная себя за навязчивость, стал повторять:
— Господин старший воспитатель. Ой!
— Еще.
— Господин старший воспитатель. Ой! Ой!
Удары сыпались на голову, руки, спину и плечи.
— Не ой-ой, а господин старший воспитатель. Повторяй.
— Не ой-ой, а господин старший воспитатель. Повторяй, — повторил Артем.
— Издеваешься, семя врага!
«Так он еще и набожный», — понял Артем, осознав свою ошибку.
— Господин старший воспитатель! Господин старший воспитатель! — зачастил он, и избиение прекратилось. Но не столько из-за того, что Артем правильно стал говорить, так как хотел старший воспитатель, а потому что тот устал.
Сев за стол, он поставил палку в угол и, отдуваясь, произнес:
— Вас, солдат, только так и можно приучить к дисциплине. Что хотел, говори.
— Господин старший воспитатель, вы будете меня учить ловле шаманов? Я был учеником у предыдущего господина старшего воспитателя.
— Ловить шаманов? — переспросил тот. — Буду. И начнем мы с того, что вот тебе мои сапоги и подштанники. — Он достал из-под стола вторую пару сапог, узелок и кинул их в ноги Артему. — Иди стирай и чисти. Будешь моим денщиком. — Увидев ошалелый взгляд Артема, спросил: — Еще хочешь поучиться?
— Нет-нет, — поспешно сказал Артем, подбирая вещи с пола.
Он, пятясь задом вышел и с досады плюнул под дверь. Как он мог так вляпаться? Воистину инициатива наказывает того, кто ее проявляет. Когда он обернулся, то вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял заместитель главного мага школы мессир Вольф. Он сурово глянул на плевок и произнес:
— После ужина приходишь и драишь здесь полы. Проверю.
И ушел.
Артем застонал. Что такое не везет и как с этим бороться?
— Артам, вылезай, пришла пора работать.
Так и повелось. Артем приходил, приносил сапоги, вычищенные до блеска, чистое исподнее, выстиранное Артамом, а взамен получал град ударов. Старшему воспитателю не нравился блеск сапог и как пахнет выстиранное белье.
— Оно морозом должно пахнуть, сволочь ленивая, — говорил он, лупя Артема палкой.
— Да где ж я возьму вам мороз, господин старший воспитатель, осень на дворе, — ответил Артем и получил удар палкой.
— На то ты и солдат, сволочь, чтобы знать и уметь все, что тебе прикажут. Пшел вон!
Артем невзлюбил «нового учителя» всей душой, но боялся рассказать о возникших проблемах Сваду. Тот нагадит надзирателю в сапоги, а мыть их будут Артем с Артамом. Но он также понимал, что нужно что-то делать. Уже весь их курс потешался над ним, наблюдая их отношения с надзирателем. Ничего не придумав лучше, он решил подловить его ночью в городе и или убить, или избить, так чтобы он долго пролежал на больничной койке.
Арингил, зная его замыслы, сильно переживал. Скоро развилка, а Артем пылает ненавистью. Он готов совершить опрометчивый поступок, который может привести его на каторгу.
Их с Агнессой последний разговор привел к тому, что она замолчала и больше к нему не приставала. Он не лез к ней, не желая навязываться. Пусть определится, чего она хочет, решил он и на этом, как ему казалось, успокоился. Его больше занимали проблемы Артема и то, как ему помочь в его беде. Он долго приглядывался к старшему воспитателю и заметил, что тот, будучи жадным и скупым, скопил немало денег. Но у него была слабость — любил он молодых девочек. Искал малолетних нищенок и за еду таскал их в съемные комнаты доходного дома. При этом он всегда носил с собой кошель с деньгами. Обычно пару раз в неделю старший воспитатель выходил в город, шел к храму Хранителя, жертвовал деньги, молился там и находил объект своего вожделения.