Как и вчера, на улицу Денис вышел, когда уже совсем стемнело. Пошел в сторону ресторана, но неожиданно развернулся и направился к супермаркету. Он безработный, ему стоит экономить деньги.
Народу в супермаркете было мало. У ближайшего ко входу столика молодая пара с детской коляской складывала покупки в целлофановые пакеты. Молодая мама смеялась, глядя на мужа, ткнулась лбом ему в плечо. Муж заметил Дениса, отчего-то удивился и неожиданно поздоровался. Денис тоже пожелал паре доброго вечера.
Через пару минут, складывая в тележку коробки с замороженными блюдами, вспомнил, что знает показавшегося сначала незнакомым молодого папу. Это племянник консьержа Александра Николаевича.
Племянник почти не изменился. Он и несколько лет назад был таким же толстым, дружелюбным и в очках с сильными диоптриями. Тогда племянник был студентом и иногда подменял дядю, дежуря в подъезде.
Парень Денису нравился. И бабушке тоже. Бабушка сетовала, что не вся молодежь сейчас такая же добродушная и искренняя, как… Денис попытался вспомнить, как зовут племянника, и не смог – забыл.
Когда он снова вошел в подъезд, накупив еды, у лифта стоял мужик, которого Денис, будучи понятым, видел сидящим около тела Лизы. Брат Власты и муж Лизы. Мужчина равнодушно оглянулся на Дениса и отвернулся. То ли не узнал, то ли не захотел узнать.
Подошел лифт, мужчина подержал кнопку, не дал закрыться дверям перед носом Дениса.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Денис.
Мужик на вежливость не отреагировал.
Ну и черт с ним.
У мужика были такие же серые глаза, как у Власты.
Мужик не посмотрел на Дениса, даже когда они одновременно отпирали находившиеся рядом двери.
Денис снял куртку, повесил на вешалку, переобулся. Сунул купленные коробки в морозилку, подумал и снова спустился на лифте вниз.
Повезло, консьерж Александр Николаевич уже сидел за своим столиком.
– За почтой спустился? – старик Денису обрадовался.
– Да нет, – Денис покосился на почтовые ящики.
Свой ящик он открывал, когда ненужные бесплатные газеты начинали торчать из узкого отверстия. Газеты выбрасывал, не просматривая, платежки приносил домой и выбрасывал, когда их стопка достигала нескольких сантиметров. Платежки ему были не нужны, счета он оплачивал онлайн.
– Хочу вас кое о чем спросить. Попросить, – поправился Денис. – Можно мне посмотреть записи с камеры?
Видеокамера висела в подъезде давно и вроде бы работала, крохотный красный огонек на ней светился.
– Посмотри, – засмеялся Александр Николаевич. – Если сумеешь. Тут я тебе помочь ничем не могу, в камерах и компьютерах не разбираюсь. А зачем тебе?
– Посмотрю, тогда скажу, – улыбнулся Денис.
Больших познаний в компьютерных технологиях у Дениса не было, но он справился. Сумел подключить ноутбук к камере и скопировать содержимое памяти.
Распечатал фотографию молодого человека, входившего вчера в подъезд, снова спустился вниз и положил принтерный лист перед консьержем.
Александр Николаевич молча и внимательно рассмотрел снимок.
– Кто это?
– Видел несколько раз парнишку, – кивнул консьерж. – Одно время часто видел, почти каждый день. Парень нормальный, на наркомана не похож. К кому приходит, не знаю. А спрашивать… Нет у меня права жильцов расспрашивать. Если бы он пьяный был, тогда другое дело.
– Он приходил в восемьдесят пятую. Говорит, что ключи ему дала Елизавета, разрешила пользоваться квартирой. У парня были особые обстоятельства. Похоже, что не врет.
Консьерж задумчиво кивнул.
Хлопнула дверь подъезда, вошла соседка с черными глазами, улыбнулась Александру Николаевичу и заодно Денису. Достала из сумки конфету, положила на стол.
– К чаю, Александр Николаевич.
– Спасибо, Даша.
Соседка Даша, заметив лежавший на столе принтерный лист, на секунду задержала взгляд на фото и отошла, вызвала лифт.
Денис, сложив лист вдвое, вошел в лифт вместе с соседкой. Соседка смотрела мимо Дениса.
Когда лифт остановился на его этаже, Денис, вздохнув, придержал дверь ногой и развернул лист.
– Вам знаком этот молодой человек?
Зря он пристает к соседям. Толку не будет, а принять за идиота могут.
Наверное, соседка Даша была прочно погружена в свои мысли, потому что недоумевающе встрепенулась, как будто ее не вовремя заставили вернуться из мыслей в действительность. С легким удивлением посмотрела на Дениса, потом на бумагу, потом снова на Дениса и пожала плечами.
– По-моему, он живет где-то рядом. Лицо знакомое. Но не в нашем подъезде, тут я всех знаю.
Она посмотрела мимо Дениса на Лизину дверь и вздохнула.
– Вы знаете, что ваша соседка умерла?
На Лизину дверь соседка смотрела с печалью. Денис не сомневался, что печаль была искренней.
Наверное, поэтому и признался.
– Знаю. И мне очень хочется понять, почему она умерла.
Даша, потеснив его, решительно вышла из лифта.
– Мне тоже хочется это понять! – Она кивнула на лист бумаги, который он продолжал держать за краешек, и требовательно спросила: – Этот молодой человек… Он как-то связан с Лизой?
– Связан, – кивнул Денис.
Всего он соседке рассказывать не стал, но кое-чем решил поделиться:
– Парнишка вчера звонил к ней в дверь.
– Зачем?
– Он не сказал. Я ему объяснил, что Лиза умерла, и он убежал.
Даша недовольно сжала губы. Не исключено, что она, в отличие от Дениса, вытянула бы из парня массу информации.
– Я жалела Лизу, – помолчав, призналась Даша. – Ее все жалели. А теперь… Я не думаю, что она чувствовала себя несчастной, пока ребенок был жив. Она его любила. А когда любишь… Любовь всегда радует. И придает сил.
Денис кивнул. Не потому, что был согласен с рассуждениями о любви, а просто так, из вежливости. О любви он никогда не задумывался.
– Лизе было всего лишь тридцать. Горе проходит. Она могла начать жить заново и быть счастливой. Я хочу, чтобы тот, кто не дал ей это сделать, сидел в тюрьме!
– Не факт, что она не сделала это сама, – заметил Денис.
– Не факт, – грустно согласилась соседка. – Но мне в самоубийство не верится. Я ее видела накануне вечером, она с Александром Николаичем разговаривала. Поздно, уже часов в десять. Она не походила на человека, который собирается умереть.
Лифт успел уехать. Даше пришлось немного подождать, пока он вернулся.
Денис вошел в квартиру, и тут же хлопнула соседская дверь. Либо брат Власты ушел, либо в квартиру Лизы пришел кто-то еще.
У Антона хорошо получалось ничем не выделять Варьку и вместе с тем давать понять, что она находится к нему значительно ближе, чем все остальные. Специально он не старался этого делать, само получалось.
Вот и сейчас он встал у стенки лифта рядом с Варей, а бухгалтерше пришлось прижаться к другой стенке. Бухгалтерша томно косила на него глаза, Антон старательно этого не замечал.
Можно было подразнить Варю, поулыбаться бухгалтерше, но Антон старался лишний раз подругу не обижать.
Когда лифт остановился, он пропустил женщин вперед, вместе с ними вышел из здания и быстро направился к стоянке. Надо было поехать раньше, сейчас попадет в самые пробки.
Задержала его нотариус. Явилась под конец рабочего дня и долго объясняла, какие документы потребуются для вступления в права наследства. Хорошо хоть, что пообещала побыстрее проверить, написала ли Лиза завещание.
И еще одно было хорошо. Никаких лишних вопросов по поводу смерти его жены нотариус не задала, никакого удивления не выразила. А могла бы, они много лет знакомы и нередко болтали на самые разные темы.
Доехал он быстрее, чем ожидал. И неожиданно пожалел, что не взял с собой Варю. Находиться одному в квартире было противно.
Квартира давила. Возвращала в то ужасное состояние, когда он узнал, что не является счастливым семьянином.
Не то чтобы он был уж слишком счастлив, когда женился на Лизе, но доволен был, это точно. Он тогда был уверен, что жена безумно его любит, и слегка этому удивлялся. Понимал, что Лиза была завидной невестой и могла выбрать себе любого мужа. А выбрала его.
Он тогда очень собой гордился.
Снимать куртку Антон не стал, только расстегнул. В квартире было жарко.
Нашел свидетельства о смерти тестя и тещи, положил в рюкзак. Потянулся к брошенным на тумбочку ключам от квартиры, но неожиданно достал телефон и набрал сестру.
– Про какой блокнот ты спрашивала? – услышав голос сестры, недовольно уточнил он.
Власта начала объяснять, он подошел к окну. Двор внизу был покрыт снегом. Недавно выпавший снег отчего-то казался грязным, как в марте.
– Зачем блокнот маме? – перебил Антон сестру.
– Послушай! Лиза нам не чужая! Нас не может не интересовать, что с ней случилось!
– Ладно, пока! – Антон отключился.
Раньше у Лизы привычки вести что-то вроде дневника не было. Раньше она писала примитивные стишки и декламировала их крошечному Игорьку. Стишки вызывали у Антона гримасу. Впрочем, и профессионально написанные детские стишки у него ничего, кроме гримасы, не вызывали. Он тогда собирался читать сыну хорошие умные книжки.
Он тогда не знал, что сына у него нет.
Есть урод.
Квартира давила. Антон подхватил рюкзак, запер дверь и, не дожидаясь лифта, пошел вниз.
7 февраля, вторник
Впервые за все время работы в фирме Антона Варя не могла сосредоточиться на делах.
Она оказалась права, Антон еще вечером рассказал, какие документы требуются нотариусу. Он говорил и морщил лоб, и Варя очень его жалела. Ей хотелось провести по его лбу рукой, разгладить морщины. Хотелось оградить его от проблем, но она не была царевной-лебедью, способной творить чудеса.
Она и так делала что могла.
Какое-то время фирма могла продержаться. Еще не все толковые программисты разбежались, у заказчиков еще оставались деньги и желание покупать софт, но тенденции были тревожные, негативные. Хороших перспектив санкции никому не добавили.