11 февраля, суббота
Обычно по утрам Власта начинала себя жалеть, уговаривать, что все плохое когда-нибудь заканчивается, что Миша не разлюбит ее, сколько бы ни длилась разлука, и что нужно всего лишь немного потерпеть. Многим женщинам сейчас хуже, чем Власте, их мужья могут никогда к ним не вернуться. В будни на долгие уговоры времени не находилось, она торопливо завтракала и ехала на работу, в выходные не впасть в полную депрессию было труднее.
Сегодня Власта долго уговаривать себя не стала, поднялась, сварила кофе. И неожиданно поймала себя на том, что думает не о Мише, а о том, что о Лизиной смерти знают всего несколько человек, и в этом есть какая-то жуткая несправедливость.
Не допив кофе, Власта вынула из зарядки телефон и открыла список контактов.
Слава богу, номер Кости Евсеева там был.
Надо было позвонить раньше, поругала себя Власта, покосилась на часы и решила, что в десятом часу звонить можно.
Костя ответил сразу, как будто держал телефон в руках.
– Это Власта, Костя, здравствуй. Можешь разговаривать? – торопливо проговорила Власта в трубку.
– Ой! Привет! – непонятно чему обрадовался Костя.
Они с Властой не виделись и не разговаривали уже года два, и не вспомнили бы друг о друге еще двадцать лет, если бы Власта не нашла сейчас в контактах его номер.
Костя учился вместе с Мишей в университете, а с Властой был знаком, потому что Миша все свободное от занятий время с Властой не расставался.
У Кости девушки менялись.
Одной из подруг была Лиза.
– Как Мишка? Вернулся?
– Нет.
– Правильно! Ты не представляешь, как я ему завидую!
– Представляю. Костя, недавно умерла Лиза.
– Что?
– Недавно умерла Лиза. Я решила тебе сказать.
– Черт… Как умерла?
– От отравления.
– Подожди! – перебил Костя. – Самоубийство, что ли?
– Не знаю. Ведется следствие. Ты давно с ней разговаривал?
– Давно! О чем мне с ней разговаривать? Она давным-давно вышла замуж. Я к ней в любовники не набивался! – Костя заметно занервничал. Власте стало не то его жалко, не то противно.
– Я все понимаю, Костя, – мягко заверила Власта. – Просто решила тебе сказать.
– Она ведь вышла за твоего брата!
– Да.
– С братом это и обсуждай! Я здесь при чем?
– Ни при чем. Просто… ты когда-то ее знал, и я решила тебе сказать.
– Я не видел ее много лет!
– Я поняла. Извини, Костя.
Власта сбросила вызов и положила телефон на стол.
Кофе остыл. Она подумала, не подогреть ли его в микроволновке, выплеснула в раковину и сварила новый.
Против красавца Антона у Кости не было никаких шансов. Нежная, ласковая Лиза смотрела на Костю так же доброжелательно, как и на всех остальных, и только.
Костя был на полголовы ниже Антона и рядом с ним казался неуклюжим, но дело даже не в этом. Брат умел приковывать к себе внимание, относился ко всем с необидным снисхождением и в любой ситуации казался сильным и уверенным.
Даже десять лет назад Антон казался мужчиной, а Костя рядом с ним выглядел мальчиком.
Костю рядом с братом Власта ни разу не видела, но и без этого все было ясно.
Она познакомилась с Лизой у Кости на дне рождения. Они тогда друг другу сразу понравились. Власта искала маме подарок не то к Новому году, не то ко дню рождения, Лиза предложила посмотреть ее работы, и очень скоро оказалось, что ближе Лизы у Власты подруги нет.
Впрочем, она тогда не слишком нуждалась в близких подругах, ей было достаточно Миши.
Осадок от разговора с Костей остался неприятный.
Власта посмотрела в окно. Внизу дворник вручную расчищал дорожку вокруг дома. Женщина в длинной голубой куртке выгуливала крохотную собачку. Та вязла в сугробе, поджимала лапки.
Власта отошла от окна, снова взяла телефон в руки, набрала маму.
Она не понимала, почему и как умеет угадывать по первому же звуку голоса, что маме нездоровится.
– Проснулась? – тихо спросила мама.
– Ты мерила давление? – сразу испугалась Власта. – Оно поднялось?
– Не сильно. Я уже приняла все что надо. Не беспокойся.
– Я сейчас приеду, – решила Власта.
Когда папа был жив, из них двоих обычно хворала мама. У нее болело горло, суставы, поднималось давление. Папа ходил в аптеку и делал маме горячее питье.
Папы не стало, и все изменилось. Больше Власта никогда от мамы жалоб не слышала.
– Я сейчас приеду, мам! Не спорь. Мне все равно делать нечего.
Утренняя Москва была почти пустая, но Власте казалось, что она едет недопустимо долго. Давление у мамы все еще оставалось высоким, под двести, и Власте, когда она смотрела на бледные мамины губы, внезапно показалось, что беда подбирается к их семье еще ближе.
С дурными предчувствиями Власта бороться умела и нехорошую мысль попыталась не заметить.
Елена позвонила удачно, когда Варя была в ванной.
– Увидимся? – заулыбался Антон и с удивлением отметил, что никогда так не радовался свиданиям, даже в юности.
В самом деле, что ли, влюбился?
– Если хочешь, – промурлыкала Елена.
– Еще как хочу! – Антон покосился на дверь ванной и отошел от двери подальше. – Говори, куда приехать. Лен, ты не представляешь, как я хочу тебя видеть! Прямо сейчас!
Она засмеялась, назвала адрес. Антон торопливо записал его на бумажной салфетке, ту сунул в карман куртки.
Вода в ванной течь перестала. Он сел за стол к недопитому чаю, уткнулся в телефон.
Варя вышла через пару минут. Глаза у нее были аккуратно подкрашены.
– Позвонил один однокурсник, – Антон лениво отложил телефон. – Я его сто лет не видел. Предложил встретиться, пивка попить. Я согласился.
– Правильно, – помедлив, ласково кивнула Варя. – Тебе нужно отдыхать.
Антон видел, она расстроилась. Ей хотелось все время быть рядом с ним.
Это здорово, что она так сильно его любит. Нужно постараться, чтобы не узнала про Ленку.
Антон отодвинул кружку с недопитым чаем, торопливо надел джинсы и свитер, брызнул на шею французской туалетной водой. Обнял подошедшую Варю, потерся щекой о волосы, поцеловал в лоб.
– Съезжу к родителям, – без энтузиазма решила Варя.
Он молча потрепал ее по волосам. Ему нравилось, что ей не хочется его отпускать. В этом была какая-то особая прелесть, знать, что дома ждет преданная женщина.
Это придавало остроту свиданию с Ленкой. Острота радовала, у него слишком долго была удручающе пресная жизнь.
Такси он вызвал, спускаясь вниз по лестнице. И потом все пятнадцать минут пути нетерпеливо сжимал пальцы.
Он обнял Елену сразу, еще не захлопнув дверь. Он прижимал ее к холодной куртке и целовал лицо и короткие волосы, как будто действительно всю жизнь мечтал об этом.
Или в самом деле мечтал?
– Проходи. – Елена весело вырвалась, засмеялась. – Раздевайся.
Она была такой, какой он представлял классическую любовницу. На ней было яркое кимоно и смешные тапочки с помпонами.
Она не делала вид, что он пришел попить чаю и поговорить о литературе.
Антон бросил куртку на стоявшее в прихожей кресло.
Квартира у нее была такая, какую он всегда хотел иметь. Он хотел жилье в престижной современной новостройке, а тесть купил им с Лизой квартиру в обычном сталинском доме. И обставила Лиза квартиру не так, как хотел Антон, а самой обычной мебелью. То есть не совсем обычной, цены на шкафы и диваны впечатляли, но эффекта принадлежности к верхнему слою общества квартира не производила.
Впрочем, к самому верхнему слою общества тесть не принадлежал.
Да и Антон тогда пожелания насчет мебели не высказывал. Тогда ему хотелось, чтобы они поскорее поженились. Тогда невеста в виде Лизы казалась сказочным подарком.
Квартира Елены напоминала дорогие европейские апартаменты. Из ближайшей комнаты выглядывал белый диван, рядом с ним чернел журнальный столик.
– Нравится? – хозяйка заметила, что он оглядывает прихожую.
– Мне нравишься ты, – прошептал Антон, снова ее обняв.
Она была полнее Вари, у нее были округлые формы красивой зрелой женщины. Антону казалось, что он проводит рукой по ожившей античной статуе.
Елена мягко потянула его в одну из комнат.
Ксения позвонила в половине одиннадцатого. Денис к этому времени успел позавтракать и даже надел уличные джинсы, готовый выйти из квартиры в любую секунду.
– Марья Давыдовна нас ждет, – доложила Ксения. – Выходите через двадцать минут, я вас у подъезда встречу. Успеете?
– Успею, – заверил Денис. – Но я и сам бы мог с ней поговорить. Зачем вам тратить выходной!
– Мы же не весь день потратим.
Наверное, соцработнику не положено приглашать к подопечным случайных знакомых.
Денис спустился через пятнадцать минут. Ксения уже ждала его, сидя в одиночестве за столиком консьержа.
– Пойдемте, – она быстро поднялась, сбежала несколько ступенек до подъездной двери.
Он не мог бегать. И ходить так быстро, как она, не мог, и плелся за ней до кирпичной пятиэтажки, чувствуя себя полноценным инвалидом.
Несколько пятиэтажек стояли здесь давно. Бабушка рассказывала, что их должны были снести еще на первом этапе реновации, и жильцы активно против этого протестовали. Жильцов можно было понять, к квартирам своим они привыкли, а новое жилье им едва ли предложат в пяти минутах от метро.
То ли жильцы свои дома отстояли, то ли реновация приостановилась, но заброшенными дома не выглядели. Во дворе бегали дети, а все свободное место занимали машины.
Ксения подошла к ближайшему подъезду, подождала, пока Денис ее догонит.
Подниматься пришлось на четвертый этаж. Отсутствие лифта было, пожалуй, доводом в пользу реновации, особенно для старушек вроде той, которая открыла им дверь.
Ей было за семьдесят. Она куталась в большую вязаную шаль и разглядывала Дениса с любопытством.
– Это Денис, – представила его Ксения.
– Мария Давыдовна, – улыбнулась женщина и отступила, впуская их в квартиру.