– Тактильные?
Я смеюсь и веду плечами, чтобы ярче почувствовать его близостью Раса не надо просить дважды, он обнимает меня и перетягивает на свою сторону кровати.
– А где Марк? Только не говори, что у него опять звонки и переговоры.
– У меня не звонки и не переговоры, – низкий голос Марка приходит сбоку.
Я распахиваю глаза, но сперва чувствую его, а только потом привыкаю к темноте. В сумраке появляются очертания и тени. Я различаю, как Марк упирается коленом в матрас и протягивает ладонь к моему лицу.
– Мы замучили тебя, да? – произносит он с усмешкой. – Накинулись, как неандертальцы…
– Я не против, – я прикусываю его длинные пальцы, когда он касается моих губ. – Я очень даже за.
– Черт, зря ты это сказала.
В голосе Марка читается возбуждающая угроза. Можно услышать все его грязные фантазии, которые он еще не воплотил в жизнь, но можно не сомневаться, что собирается. Марк так разнузданно реагирует на меня, что у меня каждый раз перехватывает дыхание. Это настоящий кайф – чувствовать, что настолько возбуждаешь мужчину. Он хочет тебя постоянно, и даже когда далеко, фантазирует о тебе.
Марк вообще еще то животное, если говорить честно. Сильный молодой самец, который не обременен дурацкими комплексами. Он не только добился успеха в финансовой сфере, но и стал дьявольски обаятельным. Он всегда был привлекательным, но сейчас это совершенно убийственное сочетание порока и опыта.
– Иди к нам, – я обхватываю его запястье и тяну на кровать. – И хватит хитро усмехаться, я всё прекрасно вижу.
– Я подумал, вдруг вам опять надо пошептаться без меня?
– Боже! – я закатываю глаза и не могу поверить, что Марк так и не оставил свои остроты по поводу того, что мы один раз провели слишком много времени с Расом в душе. – И это после всего, что было?
– Это как раз после всего, что было, – тут же парирует Марк.
Но опускается на кровать, подвигаясь ко мне.
– Я просто прикинул, что вы, может, после секса разбор полетов делаете, – он пожимает плечами. – Привыкли так со старых времен, я же не знаю, как вы раньше встречались.
– Он пил? – я поворачиваю лицо к Расу. – Что-то крепче пива?
Рас молча качает головой. А я вдруг вспоминаю, что Марк всегда так себя вел. Да, точно! Так было в нашей общей юности! Марка иногда несло и он начинал подшучивать, нанизывая одну колкость за другой, на что Рас всегда реагировал именно так, как сейчас. Пережидал. А еще бросал на меня сострадательные взгляды из разряды “потерпи моего приятеля-придурка еще чуть, красотка, он не всегда такой”.
Я вспоминаю это так ярко, что невольно смеюсь. Это выглядит словно я припомнила старый анекдот и не могу сдержаться, впрочем так и есть.
– Отлично, – наигранно сердится Марк. – Я тут душу изливаю, намекаю, что чувствую себя третьим лишним, а она заливается от смеха. Чудно, просто чудно.
– Это ты чудной, – сквозь смех указываю на него пальцем. – И ни черта ты не чувствуешь себя третьим лишнем. Может было чуть-чуть, но уже отпустило, иначе бы ты в жизни это вслух не произнес. Я знаю тебя, как облупленного.
– Я вообще-то вырос и изменился…
– Ты стал еще несноснее, Марк!
– Но и вырос, – лениво отзывается Рас. – Раскачался точно.
– Ладно, не спорю, – я киваю. – Но характер такой же скверный.
Марк прижимается лицом к моему животу и трется, щекоча. Я обхватываю его голову ладонями и чувствую, как он сразу же затихает. Подставляется под мою нежную ласку, к которой оказывается до удивительного чувствителен. Я глажу его короткие жесткие волосы и ругаю себя за глупости, что лезли ко мне в прошлый раз.
Я же подумала плохое и начала сомневаться, что он помогает Расу просто так. Меня напрягли их суды и мужские игры, но сейчас тревога уходит. Они оба здесь, касаются меня и находят общий язык, тоже отпускают свои тревоги и учатся вместе со мной не воевать внутри треугольника, а быть его гранями.
Играет мелодия сотового, заставляя поморщиться на громкий рингтон.
– Сорри, – отзывается Рас.
Он тянется к телефону и отвечает на звонок, опуская ноги на пол.
– Кларисса? – произносит он следом. – Подожди, что…
Повисает тишина, в которой очень легко различить женский голос на том конце. Кларисса с трудом сдерживает эмоции и говорит сквозь частые выдохи.
– Рас, я не знаю, что делать. Приезжай, пожалуйста… Я… Я умоляю тебя.
Глава 27
Марк встает с кровати и идет к выключателю. Он зажигает свет и смотрит на меня, а я не знаю толком, что делать. Рас рывком поднялся на ноги, но так и застыл посреди комнаты. Он сжимает в ладони сотовый, на том конце которого только что прозвучали слова Клариссы.
Она беременна.
Его еще не ставшая бывшей жена беременна.
Я бросаю на Раса взгляд вскользь, чтобы не давить, но в то же время мне нужно знать, что с ним сейчас происходит. Это его ребенок? Или нет? Или он не знает… Я не расслышала последнюю фразы Клариссы, потому что она заплакала. Мне трудно представить ее плачущей, мне она показалась сильной и даже гордой, такие девушки если и плачут, но в одиночестве.
Но она буквально разрыдалась в конце. Немного по-киношному, если честно. Хотя я сейчас плохо соображаю и чувствую себя так, словно угодила под ледяной душ. Я подтягиваю одеяло к подбородку и все-таки смотрю на лицо Раса.
Он стоит ко мне боком и беспокойно проводит ладонью по подбородку, растирает и сминает кожу. Он ошарашен.
Черт…
Значит все-таки его?
Значит их брак все-таки не был стопроцентной ширмой? И между ними случался секс.
Без защиты.
– Это Кларисса, – говорит Рас, приходя в себя.
– Я слышала, Рас, – киваю. – В комнате было слишком тихо, чтобы не расслышать.
Не знаю почему оправдываюсь, что невольно подслушала его разговор, но слова буквально льются из-за меня. Я до боли прикусываю язык, когда понимаю, что это от нервов.
– У нее истерика, – Рас тяжело выдыхает и делает слепой шаг вперед, потом снова разворачивается ко мне и утыкается взглядом в одеяло, под которым я спряталась. – Мне придется полететь… Она сама на себя не похожа, я прежде не слышал ее такой потерянной.
Рас затыкается, когда замечает, как я веду плечами. Может, я стерва, но мне неприятно слышать все эти подробности. Может, потому что я убедила себя, что их брак был всего лишь фикцией, и не видела в Клариссе соперницу. А теперь реальность становится другой и очень остро реагирую на каждое слово Раса.
На каждую интонацию.
– Лети, – спокойно отзывается Марк. – Только если ребенок твой, не говори об этом своему отцу, он найдет как это использовать.
Марк возвращается к кровати и, упираясь коленом в матрас, приближается ко мне. Кладет широкую горячую ладонь на мое плечо и массирующе проводит. То ли успокаивает, то ли дает отвлечься. Но так или иначе читает меня как открытую книгу, чувствует, как сильно я напряглась и как мне хочется почувствовать сильные руки.
– Да, – Рас кивает и следом встряхивает головой, как будто пытается выбить лишние мысли прочь. – Мира…
Он поворачивается ко мне корпусом и делает шаг.
– Я все понимаю, – отвечаю поспешно.
Даже слишком.
– Вряд ли, – Рас качает головой. – Я сам ни черта не понимаю. Но я должен полететь, мне нужно разобраться со всем этим.
– Тебе все равно нужно было улетать. Так просто на день раньше.
– И по другой причине, – Рас наклоняется ко мне и испытующе смотрит, будто ждет, что я отпряну, но я остаюсь на месте и он целует меня в щеку. – Я позвоню, когда пойму, что к чему. И приеду сразу же, как смогу.
– Хорошо.
– Прости, я не знаю, что говорить. Это как сон, мать его…
Он хочет выругаться крепче, но лишь сжимает подушку до скрипа и заставляет себя продохнуть от вспышки злости. Он поднимает ладонь и мягко проводит по моему подбородку, глядит на меня пронзительно глубоко и что-то обещает одними глазами, но я не могу прочитать. Я слишком потеряна.
Рас снова целует меня, на этот раз по-настоящему, жарко и с языком, оставляя след своего желания на моих губах.
А потом он отдаляется и уходит. Я остаюсь с Марком и вместе с ним слушаю, как Рас проходит к лифту и вскоре они с щелчком закрываются за ним.
– Тебе больно? – спрашивает Марк, когда в номере поселяется звонкая тишина. – На тебе лица нет, Мира, мне уже дышать нечем…
Я порывисто тянусь к нему, и Марк сразу же принимает меня в объятия и жестко стягивает в сильных руках. Я сама рвусь к нему и всхлипываю, когда он проводит ладонями по моим волосам. Он хочет успокоить меня, но в то же время в нем самом бьются эмоции. Кажется, он зол. Безотчетно по-мужски зол… Ведь мне плохо, а он не знает, как это исправить. Мужчины всегда злятся, когда чувствуют свое бессилие.
– Я в порядке.
– Я знаю какая ты, когда в порядке.
– Это шок, – признаюсь. – Я видно наивная идиотка, но по рассказам Раса я представила их брак несколько иначе.
Марк усмехается и на мгновение прикрывает глаза.
– Ты думала, они не трахались?
– Марк…
– Может, они для здоровья?
Я отворачиваюсь, а Марк негромко чертыхается, понимая, что иногда остроты – это не его.
– Я-то остался, – бросает он, вытягиваясь в полный рост рядом. – И у меня нет ни одной жены, можешь проверить мой паспорт.
Я засыпаю в руках Марка, а когда через некоторое время открываю глаза, вижу, что он погасил свет и распахнул шторы. В комнату доносится свечение от луны и эхо городских фонарей. Я поправляю одеяло, под которым становится жарко, ведь это уже излишняя добавка к теплу Марка. Он вечно горячий, а в его руках можно растопить пару тонн льда.
– Чего не спишь? – произносит он лениво и чуть отодвигается, чтобы заглянуть мне в лицо.
Я смотрю на его волевое лицо и удивляюсь, насколько полумрак идет ему. Черты кажутся загадочными и брутальными, а его темное обаяние получает почти дьявольский оттенок. Но при этом он нежен и едва сдерживается, чтобы не показать глазами, что я заставляю его беспокоиться.