— Чтобы воровать государственные средства, тормозить строительство, распутничать? Так, что ли?
Кемов сдержанно ответил:
— Видимо, у меня свое представление о том, что вы там будете делать, если я пришел с таким предложением.
Ларинен внимательно посмотрел на него и спросил:
— Вы хорошо все это обдумали?
— Да.
Некоторое время они молчали. Кемов наблюдал за Лариненом, который бесцельно передвигал с места на место чайное блюдце. Вейкко кашлянул, видимо собираясь сказать что-то, но так ничего и не сказал.
— Такая работа напоминает дело саперов, — нарушил молчание Кемов. — Прокладывать дорогу другим. Разве это плохо?
— Меня и раньше не нужно было агитировать красивыми словами. — В тоне, каким Ларинен это сказал, уже не было язвительности.
— Если вы согласитесь поехать на строитыельство в Кайтасалми, это будет иметь значение и при пересмотре вашего дела.
— Партия должна знать меня и без этого.
— Щетина опять поднимается? — улыбнулся Кемов. — Ну что ж, значит, по рукам?
— Я готов идти куда нужно.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В Петрозаводске, в одной из квартир нового каменного дома, справляли одновременно новоселье и свадьбу. В коридоре и комнатах еще пахло свежей штукатуркой, на дверях и лестничных перилах краска не успела еще как следует просохнуть, а люди жили уже полной жизнью.
Здесь недавно получила небольшую комнату и Ирина. Однажды директор учреждения, где Ирина работала, вызвал ее и поинтересовался семьей, которой у нее не было, и родными, которых она потеряла.
Потом спросил:
— Вы твердо намерены остаться у нас работать?
Вопрос удивил ее:
— Я не собираюсь никуда…
— Хорошо. Мы довольны вами. А спросил я вас потому, что… в ближайшее время мы могли бы предоставить вам комнату. И будет нехорошо, если вы после этого перейдете в другую организацию.
— Да, это было бы некрасиво, — согласилась Ирина, поблагодарив, и вышла из кабинета.
И вот теперь она в новой квартире.
На свадьбу приходили главным образом товарищи жениха — молодые рабочие завода.
Ирина встречала гостей в прихожей и помогала раздеваться. Одним из последних пришел высокий худощавый юноша в роговых очках. Он держал под мышкой большой пакет, перевязанный лентой. Взяв Ирину за руку, юноша с пафосом начал:
— От всего сердца желаю вам счастья, хотя вы и увели из нашей компании хорошего товарища и замечательного слесаря. Разрешите мне, как другу жениха, надеяться, что ваша любовь воодушевит нашего дорогого Сашу, я хотел сказать — нашего Александра Ивановича, на новые трудовые подвиги. Смею надеяться, что вы позволите Саше, извините, Александру Ивановичу, и впредь оставаться нашим другом и товарищем, что вы не похитите его у нас насовсем. Прошу вас принять мой скромный подарок…
Увлеченный своей речью, юноша не заметил, что гости с трудом удерживаются от смеха. И когда раздался дружный хохот, он опешил. В чем дело? Поздравительную речь он произнес слово в слово, как выучил. А гости продолжали хохотать. Наконец кто-то из них пожалел вконец растерявшегося юношу и сказал:
— Ох, Ваня, Ваня, да ведь ты все перепутал! Невеста-то не Ирина, а Галя. Вот она…
От смущения Ваня не мог вымолвить ни слова. Да и обидно было: хорошая речь пропала даром. С досады он уже готов был повернуться к выходу, но его удержали.
С шумом и смехом гости направились к столу.
Ваня ошибся не случайно. Сегодня Ирина исполняла обязанности хозяйки. Квартира состояла из двух комнат, кухни и ванной. Комната поменьше принадлежала Ирине, побольше — молодоженам. За несколько дней соседи подружились и решили вместе отпраздновать торжественный день новоселья и свадьбы. Только Ирине некого было приглашать на свой праздник. В городе у нее не было ни одного близкого знакомого, кроме хозяйки старого деревянного домика на Голиковке, где она жила до этих пор. Ирина пригласила хозяйку, но та отказалась, сославшись на то, что после войны за годы своего одиночества отвыкла от шумного веселья. Правда, они устроили прощальный вечер, но скромно, вдвоем.
Почти все гости пришли на свадьбу парами. Ваню посадили рядом с Ириной. Невеста согласилась простить его оплошность при условии, что за столом он будет внимателен к Ирине. Но Ваня все еще не мог прийти в себя, и Ирине пришлось ухаживать за своим кавалером.
Глядя на него, она вспомнила, что на их свадьбе Вейкко был таким же смущенным и неуклюжим.
Когда было выпито за здоровье и счастье молодых и «горько» ослащено их поцелуями, гости выпили за новоселье. Потом жених предложил поднять тост за то, чтобы в ближайшее время в этой квартире была сыграна еще одна свадьба. Все чокнулись с Ириной. Она, смеясь, качала головой.
Саша, или, как его сегодня почтительно величали, Александр Иванович, хорошо пел. Сначала Ирина тихонько подпевала ему, но скоро песня завладела ею. Она запела смелее, полным голосом. Все притихли, и Ирина продолжала петь одна. Сашина слава померкла, но он не обижался. Растроганный Ваня изредка тайком поглядывал на Ирину.
Она спела почти все песни, которые знала. Задумчиво посмотрев на молодую пару, Ирина извинилась, что споет еще одну песню, не совсем подходящую для свадьбы.
В старых письмах отца
Я нашла этот локон —
Золотой, золотой, словно солнце весной.
Это матери локон,
Его срезал отец мой
На рассвете их давней поры молодой…
Кто-то позвонил в дверь. На звонок вышла Галя. Она скоро вернулась и позвала Ирину:
— Тебя там спрашивают.
Ирина растерялась: кто мог искать ее, тем более в новой квартире? Еще больше она удивилась, увидев в прихожей знакомую из родного города, маленькую и худенькую черноглазую девушку, с которой они когда-то вместе выступали в хоре Дома культуры.
— Светлана, ты ли это? — Ирина не верила своим глазам.
Светлане хотелось броситься Ирине на шею, но веселый шум в комнате удержал ее. Она поняла, что пришла в неудачное время, и растерянно проговорила:
— Ирина, не сердись, что я зашла. Мне не хотелось уезжать из Петрозаводска, не повидавшись с тобой…
Взяв девушку за руку, Ирина повела ее в свою комнату:
— Как же ты меня разыскала?
— Я пошла в ансамбль «Кантеле», но там ничего не знали о тебе. Потом хозяйка твоей прежней квартиры дала мне этот адрес, и вот я здесь.
Светлана чувствовала себя неловко и уже поглядывала на дверь, но Ирина без лишних разговоров стала снимать с нее пальто.
— Ой, мне ведь некогда! — соврала девушка.
— А я тебя не отпущу! — засмеялась Ирина, усаживая гостью на стул.
Светлана огляделась. Даже для такой небольшой комнаты мебели было маловато. Но она не знала, что большая часть и этой мебели на время привезена от бывшей хозяйки.
— Значит, ты не работаешь в ансамбле «Кантеле»? — спросила Светлана.
— Нет, не работаю.
— Где же ты поешь?
— Я нигде не пою. Я работаю машинисткой, как и прежде.
— Так ты живешь одна? — удивилась Светлана.
— Одна.
— А там? — и она многозначительно кивнула на другую комнату.
— Там свадьбу справляют.
— Чью свадьбу?
Светлана решила, что, наконец, добралась до истины, но Ирина опровергла и эту догадку:
— Ты их не знаешь. Молодые получили квартиру… Ну и любопытная же ты!
В родном городке об Ирине говорили по-разному. Одни предполагали, что она уехала в Петрозаводск, надеясь стать профессиональной певицей. Другие рассказывали, что она влюбилась в певца и уехала, чтобы выйти за него замуж. Говорили и о том, что Ирина просто хотела избавиться от Ларинена.
Светлана горячо поддерживала первую версию, так как и сама мечтала обязательно стать артисткой. Потому она так усердно и разыскивала Ирину в Петрозаводске. Но сейчас Светлана поняла, что обманулась в своих надеждах, и в глубине души досадовала на Ирину.
В дверь постучали, и в комнату вошли жених с невестой. Ирина познакомила их со своей приятельницей.
— Замечательно! — воскликнул Саша. — Вот мы и усадим сейчас гостью за стол.
— Нет, нет, мне некогда, — Светлана пыталась отказываться.
Но не тут-то было! Ее взяли за руки и почти насильно повели к столу.
Когда гости начали танцевать, Ирина снова привела Светлану к себе в комнату.
— Расскажи, какие у вас новости, — попросила она.
Светлана пожала плечами:
— Да особых новостей нет. Историю с Вейкко ты, конечно, уже слышала? Об этом теперь весь район говорит.
— Какую историю? Что с ним?
— Его из партии исключили и с работы сняли. — Светлана сердито взглянула на Ирину. — Разве он сделал хоть кому-нибудь плохое?
— Что-о?.. Что ты сказала?..
Светлана удивилась. Неужели Ирина не знает? Убедившись в этом, она начала рассказывать, захлебываясь от возмущения:
— Ты только послушай, как это ужасно!
Она пересказала все, что слышала в городе от людей. А люди рассказывали историю Вейкко каждый по-своему, в зависимости от того, как они относились к нему. Светлана же верила только тем, кто считал Вейкко честным и порядочным человеком.
— Видишь ли, Няттинен решил, что Вейкко метит на его место. Вот он и оклеветал его в райкоме. Ничего другого он и не умеет. Лесоев должен был расследовать это дело, но он ни у кого ничего не спрашивал, кроме Нины. А теперь дни и ночи напролет бегает за ней как оглашенный, боится, видишь ли, как бы Вейкко не увел от него такое сокровище. Но все это пустая болтовня, будто Вейкко бывал у Нины. Ни разу не был! Поверь мне! А что касается выпивки, то он ни капли в рот не брал с тех пор, как ты его покинула, ни капли! А новый прораб Карпова — вот где настоящая ветреница! Сперва наговорила целую гору против Вейкко, а теперь, высунув язык, бегает по всем учреждениям и защищает его. А чего она этим добивается, только я одна и знаю. Видишь ли, сначала Лесоев начал ухаживать за ней, но она дала ему от ворот поворот. Тогда Нина поймала его в свои сети. Вот почему Карпова защищает Вейкко. Но ему наплевать на такую, которая без мужа заимела ребенка.