Эта крупная ламаистская обитель была основана в XVI веке на северо-востоке Тибета, где появился на свет реформатор тибетского буддизма, основатель секты «желтошапочников» («гелугпа») Цзонкаба (Цзон-кхапа). Монастырь снискал славу благодаря чудесному дереву, согласно преданию, выросшему на месте рождения Цзонкабы; на листьях и ветвях этого дерева якобы отпечатались и до сих пор видны лики богов, а также известная мантра «Ом мани падме хум». Обитель обязана своим названием именно этому чуду: Кум-Бум означает в переводе «сто тысяч изображений».
У исследовательницы появляется возможность изучить изнутри уклад жизни ламаистов, в которой уживаются разнообразные элементы: изощренная философия, страсть к наживе, высокая духовность и погоня за грубыми плотскими наслаждениями.
Кум-Бум — это гигантский монастырский комплекс, подлинный город, за стенами которого обитают тысячи монахов всех мастей:
…небольшой избранный круг ученых, великое множество бездельников, любезных веселых жизнелюбцев и живописных фанфаронов, а также небольшое количество мистиков, пребывающих в постоянной медитации и живущих в уединенных местах1.
Здесь же обитают «живые будды», воплощения различных божеств либо выдающихся личностей — аристократия тибетского духовенства, представители которой именуются «ламами-тулку».
Во время пребывания в Кум-Буме путешественница осматривает окрестные монастыри, совершает пеший поход вокруг священного тибетского озера Кукунор, на островах которого обитают отшельники, а затем возвращается к своим прерванным исследованиям. Она поднимается в три часа ночи, посещает различные богослужения и философские диспуты, проводит дни в медитации, читает и занимается переводами. «Для тех, кто любит книги, Кум-Бум — это сущий рай», — сообщает она мужу в письме от 17 ноября 1919 года. Благодаря размеренному образу жизни и разнообразной деятельности Александра вновь обретает душевное равновесие, утраченное после отъезда из Сиккима. «По-моему, таким образом можно было бы продолжать тысячу лет, — замечает она, — не ведая ни психической, ни духовной усталости» (письмо от 11 ноября 1918 г.).
В течение всего 1920 года исследовательница работает над переводом фрагментов знаменитой поэмы «Праджня-парамита», приписываемой индийскому философу П века Нагарджуне, где якобы собраны беседы Будды с его учеником Сарипутрой. А. Давид-Неэль представляет и комментирует наиболее значительные отрывки необъятного сочинения, насчитывающего 25 000 строф; этот труд увидит свет в 1958 году под названием «Трансцендентное знание».
Пятого февраля 1921 года Александра покидает монастырь Кум-Бум, где она пробыла почти так же долго, как в Сиккиме, и отправляется вместе с Ионгденом в долгое и трудное путешествие по неизведанным краям, завершившееся лишь в феврале 1924 года в столице Тибета. А. Давид-Неэль по сей день остается единственной женщиной, добравшейся до Лхасы по исключительно трудному высокогорному маршруту в зимних условиях, причем она преодолела путь, составляющий 2000 километров, в пятидесятишестилетнем возрасте. Сама француженка считает заключительный восьмимесячный этап под видом нищей паломницы, о котором она подробно рассказывает в книге «Путешествие парижанки в Лхасу» (в первоначальном варианте — «Воспоминания парижанки в Тибете»), «не более чем эпизодом в ряду долгих скитаний», удерживавших ее на Востоке четырнадцать лет кряду. В самом деле, «большой прогулке в Лхасу» предшествовали более чем двухлетние «хождения по мукам», представлявшие собой нескончаемую череду злоключений, бесплодных блужданий и неудач.
А. Давид-Неэль красочно описала прелюдию к своему главному походу, блистательным образом увенчавшему ее тибетскую эпопею, в книге «В краю благородных разбойников», действие которой разворачивается в феврале — сентябре 1921 года. В этот период путешественница, дабы внушить к себе уважение и отпугнуть возможных грабителей, странствует под видом «дамы-ламы», обладающей магическими способностями. Крестьяне встречают знатную гостью с почестями, принимая ее за уроженку другой провинции, кормят и преподносят ей разные дары. Однако титул «кхандома» (фея) накладывает на нее определенные обязательства: она вынуждена благословлять легковерных селян, совершать заказные ритуалы и даже очищать дома от злых духов. Александра и Ионгден благополучно добираются до городка Джекундо, расположенного на юге провинции Кукунор, и проводят там десять месяцев, с сентября 1921 года по июль 1922 года, в вынужденном заточении. Они безуспешно пытаются продолжить путь к заветной цели — сначала их останавливают снежные завалы, а во второй раз, на пороге Тибета, им преграждают дорогу местные жители.
В 1922 году, после встречи с английским исследователем генералом Д. Перейрой, предоставившим в распоряжение француженки свои путевые карты, она прибегает к новой тактике. В книге «Воспоминания парижанки в Тибете» А. Давид-Неэль рассказывает:
Я составила план, который показался бы сущим безумием любому здравомыслящему европейцу или американцу. Он заключался в следующем: я должна была провести лето поблизости от истоков Желтой реки <…> в удивительном краю Великих озер, родине Гесэра из Линга, обожествленного героя, чьи подвиги воспевают тибетские барды <…> Пожив среди «док-па» (пастухов-кочевников) <…> мне предстояло неспешно вернуться в китайскую провинцию Ганьсу и, добравшись до Сычуани, подняться на священную гору Кунг-Ту-Занпо <…> Кто стал бы меня там искать?.. Я должна была скромно путешествовать в старомодном портшезе <…> переправиться через великие реки Янцзы и Меконг <…> а дальше было бы видно. Оказавшись на севере Юньнани, я стала бы искать проход на территорию Тибета. На сей раз я решила не брать с собой вещей: грязная неприметная оборванка, как две капли воды похожая на других бедолаг, тянущихся по всем дорогам Тибета к местам паломничества, должна была брести куда глаза глядят, выпрашивая еду и ночуя под открытым небом. Таков был мой план, и я обдумывала его, удаляясь от Лхасы по безлюдным степям.
Во время пребывания в Джекундо исследовательница впервые слышит из уст одного барда легенду о короле-воине Гесэре из Лннга, тибетскую национальную эпопею, которая по своему значению и культурной ценности стоит в одном ряду с «Илиадой», «Энеидой», «Песнью о нибелунгах» и «Песнью о Роланде». «Эпопея о тибетском герое Гесэре из Лннга, рассказанная бардами его страны» в переводе А. Давид-Неэль была опубликована в 1931 году.
В конце июля 1922 года наши герои в очередной раз покидают Джекундо, на сей раз в северо-восточном направлении. Согласно плану, они движутся по дороге, ведущей в Синин и Кукунор, в направлении тибетских Великих озер. Путешественники могли бы преодолеть тысячу километров «травянистых пустынь» в составе какого-нибудь пастушеского каравана (два обоза ежегодно курсируют между Джекундо и Кукунором). Однако Александра предпочитает странствовать в одиночестве, несмотря на то что таким образом она подвергается куда большим опасностям. Выбрав дорогу на север, француженка сознательно удаляется от своей конечной цели:
Следовало оттянуть время и замести за собой следы, убедив тех, кто за мной шпионил, что я окончательно сдалась и отказалась от своего плана. К тому же у меня не было другого выбора, так как тибетцы, состоящие на службе у лхасских властей, преграждают путь в центре Азии, и местами запретная зона тянется от 78 до 100 градусов долготы [Давид-Неэль А. «Воспоминания парижанки в Тибете»).
Генерал Перейра, ехавший из Синина по этой дороге, снабдил странницу всей необходимой для успешного путешествия информацией. Сняв копию с путевых карт английского офицера, она обладала подробным перечнем населенных пунктов, расположенных влоль предполагаемого маршрута. Большинство написанных тогда А. Давид-Неэль писем исчезли, но в этот период она вопреки своему обыкновению делала записи в путевом дневнике, и карта перехода от Джекундо до Канчу опубликована в книге «В краю благородных разбойников», а дальнейший маршрут вплоть до Дуньхуана фигурирует в детективном романе «Сила небытия», написанном исследовательницей вместе с ее приемным сыном. Подобно герою этой книги Мунпа, разыскивающему убийцу своего духовного учителя, француженка благополучно минует пещеры Тысячи будд, расположенные близ Дуньхуана, а затем поворачивает обратно и 10 апреля 1923 года добирается до столицы провинции Ганьсу Ланьчжоу. До заветной цели остается меньше года…
Перипетии заключительного этапа путешествия, от провинции Юньнань до Лхасы (с октября 1923 г. по февраль 1924 г.), подробно описаны в знаменитой книге «Путешествие парижанки в Лхасу», которая принесла ее автору мировую известность.
Пятая попытка А. Давид-Неэль проникнуть в сердце Страны снегов оказалась успешной: пройдя через весь Китай с севера на юг, через провинции Сычуань и Юньнань, она со своим спутником Ионгденом преодолела перевал Докар высотой в 5412 метров горного массива Ха Карпо и после четырехмесячного пешего перехода оказалась в столице Тибета. Это был настоящий подвиг.
«Я добралась до Лхасы тощая как скелет. Когда я провожу рукой по телу, то нахожу лишь тонкий слой кожи, обтягивающей кости», — сообщает Александра в письме мужу 28 февраля 1924 года.
Я полностью осуществила свой план… Это предприятие считалось бы более чем дерзким даже для молодого и крепкого человека, а то, что его осуществила женщина моего возраста, может сойти за чистое безумие, и тем не менее я добилась своего, но если бы мне предложили миллион за еще одну попытку в таких же условиях, то, думаю, я бы отказалась… (письмо от 28 февраля 1924 г.).
«Дама-лама» не только совершила беспрецедентное путешествие, но и оказалась в Лхасе в намеченный срок, в феврале, когда там отмечался Новый год! Первая в истории иностранка, попавшая в запретный город, могла любоваться красочными празднествами, шествиями и карнавалами, на которые сюда стекались толпы паломников со всех уголков страны.
В Лхасе француженка пробыла два месяца, но город не произвел на нее особого впечатления, и ей пришлось задержаться здесь из-за болезни и крайней усталости. Малейший неосторожный шаг мог привести к изгнанию путешественников за пределы Тибета либо к еще большим неприятностям. Дважды Александру едва не опознали: в первый раз, когда охранник при входе во дворец далай-ламы приказал «паломнице» снять поношенную грязную шапку из овчины и очень удивился, когда она оказалась светловолосой, а во второй раз — на базаре, где за ней пристально наблюдал тибетский полицейский. Однако находчивая француженка всякий раз ловко выходила из положения, прибегая к своим актерским способностям. Она даже не подозревала, что кто-то знает о ее присутствии в городе. Этим человеком был ее старый знакомый из Дарджилинга Ладен Ла, ныне возглавлявший полицию Лхасы и являвшийся приближенным далай-ламы. Ланден Ла, которому донесли о пребывании в Лхасе иностранки, мог бы ее арестовать, но не сделал этого из уважения к женщине, исповедовавшей буддизм и искренне любившей его отчизну.