Дардо, пограничная область Китая Август 1939 г.
Следующая книга, повествующая о моих дальнейших странствиях, выйдет под заголовком: «На Диком Западе огромного Китая». Если только…
Приложение. Китайские патриотические песни
Песня, призывающая народ на борьбу
Вставайте, если вы не желаете становиться рабами.
Чтобы защитить нашу страну, отдадим свою плоть и кровь, возведем вокруг нее бастион.
Это необходимое, решающее испытание для Китайской Республики.
Пусть каждый, отказавшись от уз, связывающих его с родной деревней, во весь голос обращается к другим с призывом:
«Вставайте! Вставайте! Давайте объединяться!
Объединив наши души, станем единым духом!»
Песня решительных мужчин
Куда бы вы ни шли: навстречу жизни или смерти, вставайте, идите вперед, не отступайте.
Тысячи наших братьев убиты, у нас отняли родную землю.
Вставайте, не сдавайтесь, куда бы вы ни шли: навстречу жизни или смерти.
Пусть те, у кого есть сабли, возьмут их в руки, а те, у кого сабель нет, вооружатся палками.
Мы не можем больше терпеть.
Не отдадим ни клочка китайской земли, ни пяди.
Пусть мужчины разных народностей, из всех наших провинций, встают и сражаются вместе.
Братья, будьте стойкими, не отступайте, не поддавайтесь отчаянию!
Чтобы лишить жизни врага, не щадите живота своего!
Час настал, не время мешкать.
Час настал![82]
Три свободы[83]
Вот три народных принципа,
О моя партия, чьи взгляды я разделяю!
Ты — основа Республики,
Ты завоевала любовь всего народа,
Все твои вожди, в которых мы верим,
Это наш авангард!
Днем и ночью мы неустанно будем следовать Этим принципам.
Будем мужественными и смелыми, Преданными и великодушными!
Пусть у нас будет одна душа и одна сила, Давайте хранить эти заветы,
Запечатленные в наших сердцах,
До самой смерти![84]
НА ДИКОМ ЗАПАДЕ ОГРОМНОГО КИТАЯ
Предисловие
«И вот снова — страна Кам! Я вернулась на тибетскую землю!»
Я повторяла это по прибытии в Дацзяньлу, изрядно обессилев после изнурительной одиссеи, начавшейся на границе с Монголией и продолжавшейся около двух лет на территории оккупированного, подвергавшегося бомбардировкам Китая[85].
Когда я покидала Францию, чтобы в очередной раз вернуться в Азию, путешествие в Восточный Тибет отнюдь не входило в мои планы. Наверное, следовало бы удивиться, оказавшись здесь снова, но я начисто лишилась этой способности. После того как разразилась китайско-японская война{104}, обстоятельства приводили меня в разнообразные места, и я была не вольна управлять своими действиями или предвидеть их последствия.
Казалось, ко мне как нельзя лучше подходило избитое сравнение с пробкой, гонимой по морю волнами, и в иные минуты, которые кто-то мог бы назвать роковыми, это вызывало у меня смех.
Однако волны проявили милость к маленькой «мыслящей пробке», в которую я превратилась; как правило, они забрасывали меня в такие места, где хватало объектов, достойных внимания.
Разумеется, впечатлений было вдоволь и в той беспокойной приграничной области, где Китай теряет свой исконно китайский, а Тибет — исконно тибетский облик; здешние обитатели лоло{105} и другие коренные жители усугубляют пикантную прелесть и своеобразие этой беспорядочной среды, постоянно привнося в нее ноту самобытности.
Как всегда, в сущности, мне не о чем жалеть, когда речь заходит о странствиях, скорее наоборот — следует благодарить судьбу за то, что занесла меня туда, где я оказалась.
Глава I
Историческая справка
Можно ли считать какой-либо из народов, населяющих местность, прилегающую к западной китайской границе, коренными жителями здешних краев? Найдутся ли в результате систематических поисков в Тибете или на бескрайних просторах Кукунора (территория новой провинции Цинхай) останки предков этого народа или следы их деятельности в незапамятные времена, когда человек только-только превратился в человека? Кочевали ли здесь разумные существа, азиатские сородичи неандертальца вроде пекинского человека?{106} Современная наука ничего не может сказать по этому поводу.
С другой стороны, коль скоро все аборигены по происхождению пришлые, то, как правило, места их прежнего обитания и пути миграции нам почти или даже совершенно неведомы.
Между тем старинные китайские летописи вносят в данный вопрос некоторую ясность. Кем бы ни были отдаленные предки китайцев — уроженцами бассейна Хуанхэ, переселенцами из Центральной Азии, из южных районов, граничащих с современной Бирмой{107}, — Китай в ту пору вовсе не был безлюдным краем. В своих странствиях китайцы сталкивались с другими племенами. Если верить летописям, эти «дикари», как называют их китайцы, обосновались в Китае в 2700 году до н. э.[86]
Предшественников китайцев называли исами{108}. Сами ли они себя так окрестили? Это вовсе не факт. Так величают их древние китайские летописи, причем «и» означает «дикарь». Но не потому ли, что сами туземцы, менее цивилизованные, нежели пришельцы, именовали друг друга исами, китайцы сделали это слово синонимом слова «дикарь»?
Судя по описаниям, исы были людьми высокого роста со смуглыми скуластыми лицами, длинными черными волосами и прямыми носами.
Их большие, не узкие глаза отличали их от представителей монголоидной расы. Внешне они походили на краснокожих индейцев Америки.
Вероятно, было бы правильнее утверждать, что американские индейцы походят на исов, так как именно индейцы произошли от них. В самом деле, считается, что ряд племен исов перебрались из Азии в Америку, когда эти континенты еще не были разделены Беринговым проливом, либо это произошло в один из периодов эпохи неолита. Можно также предположить, что подобное переселение свершилось позже, ведь Берингов пролив не является непреодолимой преградой для людей, у которых имеются плавучие средства. В наши дни эскимосы Аляски переправляются в лодках из Америки в Азию.
Вряд ли исы были уроженцами тех мест, где их повстречали китайцы. Древние историки склонялись к мысли, что некоторые племена, пришедшие с севера или северо-запада, постепенно переместились ближе к центру Китая. Как бы то ни было, потомки легендарных дикарей по-прежнему обитают на территории Восточного Тибета, именуемой Кам, часть которой вошла в состав китайской провинции Сикан{109}.
Несмотря на то, что в этой приграничной зоне распространены смешанные браки, потомки исов сумели сохранить свои характерные черты, упоминаемые древними китайскими летописцами.
Эти верзилы, как две капли воды похожие на американских индейцев, — одна из достопримечательностей столицы Сикана Дацзяньлу[87]; они разгуливают по ее узким улочкам в широких накидках из овчины, сметая на пути миниатюрных китайцев, подобно могучим бегемотам, несущимся напролом сквозь стадо антилоп.
Что касается тибетцев, игравших столь важную роль на западной границе Китая, они приписывают себе странное происхождение.
В незапамятные времена, как гласят сказания, в Тибете жили не люди, а демоны-людоеды. Дабы обуздать дикий нрав этих существ, в их края явился некий бодхисаттва[88] в обличье обезьяны и подобно отшельникам поселился в горах в пещере. Одна из местных людоедок воспылала страстью к пришельцу, и божественная обезьяна сочеталась с ней браком, чтобы положить начало более славному роду. Современные тибетцы — потомки этой четы.
Они вспоминают данное предание, когда хотят указать на чьи-то выдающиеся качества. «Это настоящий человек», — говорят они в таких случаях, не сомневаясь в том, что большинство тибетцев, да и все люди вообще, по-прежнему руководствуются животными инстинктами и далеки от той стадии развития, когда они смогут стать поистине разумными существами.
Возможно, этот сюжет ведет начало от туманных преданий о доисторических временах, когда Тибет населяли обезьяноподобные племена. Можно предположить, что тибетцы населяли Центральный Тибет, пусть и не со столь глубокой древности, в то время как исы обитали на востоке страны.
Согласно местным преданиям, обитатели Тибета поначалу питались воздухом. Им достаточно было просто дышать.
Между прочим, можно отметить, что с незапамятных времен питание за счет воздуха было одной из целей мистиков-даосов. По их мнению, это один из способов обретения бессмертия.
Для этого необходимо, во-первых, воздержание от такой грубой пищи, как мясо животных, и, во-вторых, постепенное исключение из рациона овощей и фруктов. Таким образом, мало-помалу сокращая количество потребляемой еды, человек практически отказывается от нее. Затем он отказывается от любой твердой пищи и ограничивается простой водой. В конечном счете, отшельник, занимающийся данной практикой в горах, достигает главной цели: обретает способность посредством дыхания поглощать питательные вещества из воздуха и таким образом может продлевать свое существование на неопределенный срок, возможно до бесконечности.
Однако слово «дыхание» подразумевает нечто необычное, отличающееся от того бессознательного процесса, которым сопровождается вся наша жизнь. Человек, стремящийся к бессмертию или, по крайней мере, к исключительному долголетию, должен на протяжении очень длительного периода упражняться в искусстве поглощения из воздуха питательных веществ.