. Видите ли, они приходили в самое разнообразное время по вечерам — мы ведь находимся в двух с половиной милях от деревни. Нет, я в этот момент был не в бильярдной, я запирал оружейную комнату. С почтой пришло письмо от моего старого приятеля, которого я не видел тысячу лет, — от Тома Фриборна — я знаю его по Школе…
Прокурор.Какой школе?
Герцог Денверский. О Боже милосердный, в Оксфорде. Он писал, что узнал о помолвке моей сестры в Египте.
Прокурор.В Египте?
Герцог Денверский. Я хочу сказать, что он был в Египте, понимаете, Том Фриборн, поэтому он не смог написать раньше. Он инженер. Отправился туда сразу после войны — куда-то к истокам Нила, поэтому газеты доходили до него крайне нерегулярно. Он просил извинить его за то, что вмешивается в такие деликатные вопросы, и спрашивал, известно ли мне, кто такой Каткарт. Далее он сообщал, что встречался с ним в Париже во время войны, где тот зарабатывал средства к существованию шулерством. Том писал, что готов поклясться, и сообщал подробности скандалов, связанных с Каткартом, в разных игорных заведениях. Он писал, что понимает, что вызовет у меня желание оторвать ему голову — я имею в виду Фриборну — за то, что он суется не в свое дело, но, увидев в газете фотографию Каткарта, решил, что должен поставить меня в известность.
Прокурор.Вас удивило это письмо?
Герцог Денверский. Сначала я не мог поверить своим глазам. Если бы это был не старина Том Фриборн, я бы просто сжег письмо, а так я просто не знал, что и подумать. Я хочу сказать, понимаете, дело ведь происходило не в Англии, а французы всегда поднимают столько шума из ничего. Но писал-то мне Фриборн, а он не из тех, кто ошибается.
Прокурор.И что вы сделали?
Герцог Денверский. Ну, чем больше я думал, тем меньше мне все это нравилось. Как бы там ни было, я не мог оставить это просто так, поэтому я решил, что лучше всего пойти прямо к Каткарту. Пока я сидел, размышляя над этим, все разошлись, поэтому я просто поднялся и постучал в дверь к Каткарту. Он спросил: «Кто там?» или «Какого дьявола?» — что-то в этом роде, и я вошел. «Послушайте, не мог бы я с вами переговорить?» — спросил я. «Давайте, только покороче», — ответил он. Меня это очень удивило — обычно он никогда не вел себя грубо. «Дело в том, — сказал я, — что я получил очень неприятное письмо и решил, что лучше всего пойти с ним к вам и все выяснить. Оно пришло от человека очень благородного, моего старинного приятеля по колледжу, который утверждает, что встречался с вами в Париже». — «В Париже? — переспросил он каким-то необычно неприятным тоном. — Какого черта вам потребовалось являться сюда, чтобы обсуждать со мной Париж?» — «Я бы попросил вас не говорить в таком тоне, — заметил я, — поскольку в сложившихся обстоятельствах это может быть превратно понято». — «На что вы намекаете? — воскликнул Каткарт. — Закругляйтесь и отправляйтесь спать, ради Бога». — «Прекрасно! Так я и поступлю, — ответил я. — Речь идет о человеке по имени Фриборн. Он утверждает, что встречался с вами в Париже, где вы зарабатывали на жизнь шулерством». Я думал, он взорвется при этих словах, но он всего лишь ответил: «Ну и что? Ну и что из этого?» — «Ну, конечно, — продолжил я, — эти сведения не такого рода, чтобы я тут же поверил им, не имея никаких доказательств». И тут он сказал очень странную фразу: «Вера не имеет никакого значения, важно — знание». — «Вы хотите сказать, что не отрицаете этого?» — спросил я. «Какая разница — отрицаю, не отрицаю. Решайте сами. Никто не имеет права осуждать меня». Потом он внезапно вскочил, чуть не опрокинув стол, и заявил: «Мне наплевать, что вы там думаете и что собираетесь делать. Убирайтесь отсюда! Ради Христа, оставьте меня в покое!» — «Послушайте, вы напрасно так реагируете, — попытался успокоить его я. — Я же вам сказал, что не верю этому. Более того, я абсолютно уверен, что произошла какая-то ошибка. Просто, поскольку вы обручены с Мэри, я не мог пропустить это мимо ушей, не разобравшись, не правда ли?» — «Ну, если дело только в этом, то вы можете не беспокоиться, — ответил Каткарт. — С ней покончено». — «С чем?» — спросил я. «С нашей помолвкой», — ответил он. «Покончено? — воскликнул я. — Но я только вчера разговаривал об этом с Мэри». — «Я еще не сообщил ей», — добавил он. «Ну что ж, тогда я считаю это несусветной дерзостью, — сказал я. — Что это вы себе позволяете — являться сюда и компрометировать мою сестру?» В общем, тут я наговорил достаточно всего, а напоследок велел ему убираться. «Я не потерплю в своем доме таких свиней», — сказал я. «Прекрасно», — ответил он и бросился вон из комнаты. Я услышал, как он хлопнул за собой входной дверью внизу.
Прокурор.Что вы сделали дальше?
Герцог Денверский. Я кинулся в свою спальню, окна которой выходят на оранжерею, и закричал ему, чтобы он перестал себя вести как дурак. На улице лило как из ведра и было страшно холодно. Он не вернулся. Тогда я велел Флемингу оставить дверь оранжереи открытой на случай, если он одумается, и лег в кровать.
Прокурор.Как вы можете объяснить поведение Каткарта?
Герцог Денверский. Никак. Я был просто потрясен. Но я думаю, он как-то пронюхал о письме и понял, что игра закончена.
Прокурор.Вы кому-нибудь говорили об этом?
Герцог Денверский. Нет. Все это было не слишком приятно, и я решил повременить до утра.
Прокурор.Значит, вы не предпринимали никаких шагов в связи с полученными сведениями?
Герцог Денверский. Нет. Я не собирался устраивать травлю Каткарта и преследовать его. Я был просто очень разозлен. К тому же я был уверен, что он вскоре одумается — ночь была зверская, а на нем был один смокинг.
Прокурор.Значит, вы просто спокойно легли спать и больше не видели покойного?
Герцог Денверский. Пока я не наткнулся на него у оранжереи в три часа ночи.
Прокурор. Ах да. А теперь не объясните ли вы нам, как вы оказались на улице в такое время?
Герцог Денверский (колеблясь). Я плохо спал и вышел пройтись.
Прокурор.В три часа ночи?
Герцог Денверский. Да. (С неожиданным воодушевлением.) Видите ли, моя жена отсутствует. (Смех и замечания из задних рядов.)
Прокурор.Прошу тишины… То есть вы утверждаете, что поднялись в такой час октябрьской ночью, чтобы прогуляться по саду под проливным дождем?
Герцог Денверский.Да, просто пройтись. (Смех.)
Прокурор.Когда вы вышли из своей спальни?
Герцог Денверский. Ну… ну, я думаю, около половины третьего.
Прокурор.Через какую дверь вы вышли из дома?
Герцог Денверский. Через оранжерею.
Прокурор.И когда вы выходили, тела там не было?
Герцог Денверский. О нет!
Прокурор.Иначе вы бы увидели его?
Герцог Денверский. Господи, конечно! Я должен был бы перешагнуть через него.
Прокурор.Куда именно вы направились?
Герцог Денверский (туманно). Так, вокруг.
Прокурор. И вы не слышали выстрела?
Герцог Денверский. Нет.
Прокурор.Как далеко вы отошли от оранжереи и прилегающего кустарника?
Герцог Денверский. Ну… на некоторое расстояние. Может быть, поэтому я ничего и не слышал. Наверное, поэтому.
Прокурор.Значит, вы отошли на четверть мили?
ГерцогДенверский. Думаю, да… наверняка!
Прокурор.Может быть, больше, чем на четверть мили?
ГерцогДенверский. Вполне возможно. Я шел довольно быстро, потому что было холодно.
Прокурор.В каком направлении?
Герцог Денверский (с явной неохотой). По направлению к лужайке для игры в шары, которая находится за домом.
Прокурор.К лужайке для игры в шары?
Герцог Денверский (более уверенно). Да.
Прокурор.Но если вы отошли на четверть мили, значит, вы вышли за пределы своих владений?
Герцог Денверский. Я… ну да… думаю, да. Да, я уже вышел на торфяник.
Прокурор.Можете ли вы показать нам письмо от мистера Фриборна?
Герцог Денверский. Конечно, если мне удастся его найти. Мне казалось, я положил его в карман, но, когда приехал человек из Скотленд-Ярда, я не смог его найти.
Прокурор. Вы не могли случайно уничтожить его?
Герцог Денверский. Нет… я уверен, что положил его… о! (Тут свидетель замолчал в полном замешательстве и покраснел.) Теперь я вспомнил. Я действительно уничтожил его.
Прокурор.Как печально.
Герцог Денверский. Я совсем забыл, а сейчас вспомнил. К сожалению, оно уничтожено.
Прокурор.Может, вы сохранили конверт? (Свидетель качает головой.) Значит, вы не можете представить присяжным доказательств того, что оно было вами получено?
Герцог Денверский. Разве что об этом вспомнит Флеминг.
Прокурор. Ах да! Безусловно, мы сможем это проверить таким образом. Благодарю вас, ваша светлость. Вызовите мисс Мэри Уимзи».
«Появление молодой девушки, которая до трагической ночи 14 октября являлась невестой покойного, вызывает сочувственный шепот в зале. Стройная и светловолосая, она кажется убитой горем. Привычный румянец на щеках уступил место пепельной бледности. Она одета в черное и дает показания тихим, едва слышным голосом.
После выражения соболезнования прокурор задает вопрос: «Когда состоялась ваша помолвка с покойным?»
Свидетельница.Около восьми месяцев тому назад.
Прокурор.Где вы с ним познакомились?
Свидетельница.В доме моей невестки в Лондоне.
Прокурор.Когда это было?
Свидетельница.Кажется, в июне прошлого года.
Прокурор.Вы были довольны этой партией?
Свидетельница.Вполне.
Прокурор.Естественно, вы часто виделись с капитаном Каткартом. Он много рассказывал вам о своей предшествующей жизни?