Клоун зажег очередную сигарету. Когда он вошел в разгромленный дом, под ногами точно также хрустели остатки коллекции.
Никита отбросил ставшую внезапно горькой сигарету и вышел на дорожку, выложенную гранитными блоками. Не нужно о старом. Лучше всего подумать о том, что происходит сейчас.
Вот почему его не позвали в подвал? Это знак доверия или недоверия? Если это знак хоть чего-то.
Что-то Краб темнит. Это для него состояние обычное, но он при этом еще и суетится, а вот это ему как бы не идет. Не к лицу. И потому очень сильно бросается в глаза.
Кто-то выбежал из подвала и трусцой направился к правому флигелю, служившему казармой.
– Это ты, Клин? Куда торопишься?
– Краб сказал позвать Нолика и Кирилла.
Кирилла и Нолика. Совсем работой замучит парней. Клоуну уже успели сообщить, что сегодня Нолик приехал счастливый. У него сегодня праздник – первый покойник на счету.
Это какую же для них работу подготовил Краб в подвале? Лабух? Или Гаврилин?
Или оба сейчас получат свое. Если так, то бывшему напарнику по палате не позавидуешь. Слишком долго он топтался по любимой мозоли Краба.
Клоун подошел к подвалу поближе. Крики оттуда не доносятся, но это ни о чем не говорит – двери там надежные.
– Пожрать толком не успели, – пробормотал, пробегающий мимо Нолик.
Кирилл пробежал молча.
Клоун дернул за руку Клина:
– Кого там обрабатывают?
– Закурить есть?
– Держи. Кого?
Клин закурил, глубоко затянулся и выпустил струю дыма вверх, запрокинув голову:
– Кажись, лабуха. А ты чего тут слоняешься?
– В больнице належался. Воздухом подышать хочу.
– Делать нечего? Я бы уже дрыхнуть завалился.
– Я скоро пойду.
– Ну, давай!
Только у них с Гаврилиным разговор завязался! Не успели… Клоун поежился. Очень интересный разговор у них наметился.
Не должны Гаврилина сразу в оборот взять. Его еще Хозяину не показывали. Еще есть шанс переговорить. Должен быть.
Клоун покрутил головой осматриваясь. Двор ярко освещен, ворота закрыты, вдоль зданий и ограды гуляют часовые. Не пройти – не проехать.
Ладно, Клоун посмотрел на часы, ничего я уже здесь не выхожу. Утро вечера…
Из подвала, цепляясь за дверную раму вывалился Клин, неверными шагами отошел к дереву и наклонился, опершись на ствол. Булькающий звук и резкий неприятный запах.
– Чего это ты?
Клин не оборачиваясь махнул рукой. Его еще раз стошнило.
– Обожрался?
– Како… – Клин несколько раз сплюнул, – какого хрена обожрался. Не могу я так.
– Что? – спросил Клоун, уже понимая, что ответит Клин.
– Замочить – одно. А вот так полосовать… Нахер!
– Лабуха?
– Его родимого, – Клин отошел от дерева, – дай сигарету.
Клоун бросил ему пачку.
– Так хреново?
– Они ему глаз вырезали…
Так. Клоун тоже сплюнул.
– Нолик, тварь ссыкливая, толком не смог нож провернуть, блин. По уши в крови… Лови! – Клин бросил Клоуну пачку сигарет.
Закурить. Из подвала вынырнул еще кто-то, Клоун на него не оглянулся.
– Что? – спросил Клин.
– Сказал тряпку принести. Они там ему сейчас кости молотком ломают.
– Мать твою… – пробормотал Клин.
– Что, – спросил у него Клоун, – не война?
– Пошел ты в жопу!
– Прости, брат, глубже не получается.
Клин встал с корточек, отбросил окурок:
– Пошел назад…
– Соскучился?
– Не хватало, чтобы Краб потом доставать начал.
Клоун усмехнулся. То-то и оно!
Дверь за Клином не закрылась, и Клоун услышал крик. Не крик боли или страха, кто-то матерился со злостью.
Клоун оглянулся и двинулся по ступенькам в подвал.
– Вот сука, – кричал Краб, – сука!
Как на бойне, мелькнуло в голове у Клоуна. Неужели обоих?
Голова лабуха превратилась в кровавое месиво. Тело его лежало в луже крови, но не это сразу бросилось в глаза Клоуна.
Возле убитого рядом лежал Гаврилин – лицо и руки в крови. Сквозь алые пятна на лице проступала бледность.
– Ты? – резко обернулся к Клоуну Краб.
– Я.
– Твой дружок шустрым оказался. Лабуху проломил череп. Мы даже дернуться не успели.
– Нормально… – протянул Клоун.
– Так мы толком и не смогли с музыкантом… – губы Краба вдруг искривились, – с лабухом… с лабухом не смогли толком поработать.
– А Гаврилин что?
– В обморок упал, сука.
– И что теперь?
– Что теперь, что теперь? Теперь будем с ним возиться. Хозяин сказал, чтобы с ним все было в порядке, а тут вот такое… – Краб прошелся по подвалу, аккуратно обходя кровь, – ладно, сейчас возьми кого-нибудь, оттащите собутыльника твоего в угловую комнату. Обмойте там и пусть оклемается малость. До утра. А ты…
– Что?
– А ты от него не отходи ни на шаг. Одного еще поставишь под дверью, другого – под окно. Все понятно?
– Все.
– Выполняй! – Краб еще раз глянул на Гаврилина, – Сука!
– Клин, кто там еще? – Клоун оглянулся в дверной проем, взяли его аккуратно. Смотрите, там у него дырка от пули и ребра сломаны. Осторожно.
Пока Гаврилина поднимали, Клоун вышел на двор и посмотрел вдогонку Крабу. Тот быстро шел к особняку, споткнулся обо что-то, взмахнул рукой чтобы удержать равновесие. Выматерился.
Замечательно. Таким Краба он еще не видел. Ай, да Гаврилин!
Когда Гаврилина проносили мимо. Клоун взглянул ему в лицо.
Отсрочка тебе выпала, парень, только отсрочка. И шансов у тебя почти нет.
Глава 4
Пустота
– Это он! – Краб прошел по кабинету Хозяина от двери к окну.
– И?.. – Хозяин проводил его взглядом, откинувшись в глубину кресла и сцепив пальцы рук.
– Теперь мы можем…
– Что мы можем?
– Мы можем все из него вытащить, – Краб провел рукой по лицу, словно вытирая рот.
– И что ты собираешься из него вытащить?
– Как? – Краб остановился посреди кабинета.
Хозяин усмехнулся. В этом весь Краб. Если он что-то решил – это должно автоматически приниматься всеми окружающими. По лицу его сейчас было видно, что странные вопросы Хозяина его ставят в тупик, а, значит, раздражают. Ведь любому должно быть ясно…
– Выясним кто он, откуда.
– Александр Гаврилин, предприниматель. Дальше.
– Кто такой Солдат.
– А если он просто собирался отметить Новый год в ресторане? И оказался круче, чем шобла Солдата?
Краб попытался что-то ответить, но Хозяин перебил его:
– Если бы ты, к примеру, оказался на его месте, неужели ты не разобрался бы с этим чокнутым пацаном? А, Краб?
– Разобрался бы, – сказал Краб без размышления, – только…
– Что только? – быстро переспросил Хозяин.
– Только мне не помогал бы один из людей Солдата. А ему…
– Это кто сказал?
– Это все сказали, и стриптизерша, и сам лабух. Так и в ментовке в протоколе записано.
Краб присел на подоконник, похлопал себя по карманам пиджака:
– Можно закурю?
Хозяин сам не курил уже очень давно, но обычно никому не запрещал дымить в своем присутствии. Но дать возможность Крабу немного успокоиться не входило в его планы.
– Не нужно дымить, – рука Краба с сигаретой остановилась на полпути ко рту, – что-то у меня легкие барахлят. Старею.
Краб смял сигарету между пальцев и сунул ее в карман. Нервничает, удовлетворенно отметил Хозяин. Чего же это он так нервничает? Ну и черт с ним. Это его проблемы. А он, Хозяин, подумает как из этого всего извлечь пользу.
– То, что это записано у ментов, хорошо. Только вот правда ли это…
– Вот мы и выясним.
– Выяснишь… Лады. Давай я с ним, с этим Гаврилиным побеседую, а потом…
– Это… – Краб замялся.
Краб замялся! Хозяин слегка приподнял брови. Невозмутимый Краб стоит перед ним и жует сопли, как провинившийся школьник.
– Что там у тебя?
– Он без сознания…
– Что? Я ведь тебе говорил…
– Его никто и пальцем не трогал, Кирилл и Нолик обрабатывали муз… лабуха, Гаврилин и потерял сознание.
– Сознание потерял? Это тот мужик, который мочил всю группу Солдата?
Краб сунул руки в карманы и снова прошел по кабинету. Вынул пачку сигарет. Покрутил в руках и снова сунул ее в карман. Хозяин ждал ответа молча, не торопя, и это заметно раздражало Краба.
– Может, он от потери крови вырубился, или от коньяка. Его Клоун в «Гиппократе»
накачал на всякий случай. Да через пару часов он оклемается и тогда…
– Ладно, – протянул Хозяин, – Ладно. Тогда давай сюда лабуха. Я поговорю с ним.
– А лабух умер, – сказал Краб неожиданно тихо.
– Шутишь?
– Но вы же сами…
– Я?
– Вы. Сказали же, что он не нужен и с ним можно поработать, чтобы подготовить Гаврилина…
– Поработать. Я сказал поработать. А вы… – Хозяину почти не пришлось имитировать ярость, чувство очень похожее на нее неожиданно поднялось из глубины души и ударило в голову, как неразбавленный спирт.
Несколько секунд Хозяин наслаждался этим чувством, а потом привычно оттолкнул его в глубь сознания, к ошибкам молодости.
– Ума не хватило, чтобы остановиться? Ты?
Краб вздрогнул, столько в этом вопросе было скрытой угрозы.
– Нет, его…
– Кто-то из твоих? Кто? Наказать урода!
– Его Гаврилин замочил, молотком.
Вначале Крабу показалось, что Хозяин закашлялся, тяжело, задыхаясь, с хрипами. Но потом, через секунду понял, что старик в глубоком кресле смеется.
– Молотком? – Хозяин резко оборвал смех, – Молотком? А вы где были? Или он в обмороке его замочил?
Краб скрипнул зубами. Только сейчас он понял как дико и неправдоподобно звучат его оправдания. И, главное, зачем оправдываться?
– Лабух все равно съехал крышей. Все видели, кто был в подвале. Все. Он двинулся. Прямо на глазах у всех. Гаврилин признался, сказал, что был в кабаке… Я хотел… Я закурю?
– Нет.
– Я хотел узнать, кто был с ним… Кирилл с Ноликом поднажали… Гаврилин и вырубился. Я послал за водой… а он… Гаврилин… подп