Глава 15Мозги не дремлют
На следующее утро сон Акакия Игоревича был прерван странным бурчанием. Наивно полагая, что это жена корит себя за неудавшуюся засаду, Акакий принялся успокаивать ее, как мог.
– Клавуся, не стоит так переживать. Ну, может, сверкнет у меня в голове яркая мысль, надо только подождать. Клавочка, не казни себя.
– Да я не себя казню, а тебя костерю! – пробасила Клавочка. – Это ж надо, ну ничего без меня не можешь придумать! Жди, пока у тебя «сверкнет яркая мысль»! Неужели нельзя было додуматься, куда Белкина побежит в первую очередь? Ну, если не в первую, то непременно во вторую! Ну ты хоть бы единственной-то извилиной пошевелил!
Акакий, оскорбленный в лучших чувствах, вскочил с постели, направился на водные процедуры и принципиально не стал спрашивать, до чего додумалась жена. К слову сказать, он, конечно, попытался предположить, куда могла побежать безголовая девица, но так ничего и не придумал.
– Ну что, не догадался? – появилась в дверях ванной Клавдия.
– Не-а, – еле пробормотал Акакий белым от зубной пасты ртом.
– Да к матери же! К Сватовой!
От такой простой догадки Акакий проглотил всю зубную пасту. Ну надо же! И почему это не Акакий додумался до такой простой версии?
– Давай, полощись быстрее и беги за машиной. А я пока приведу себя в порядок.
Клавдия была собой довольна. Утро начиналось продуктивно. Акакий уже вынырнул из ванны и прокрался на кухню: мужчине хотелось завтракать. Но Клавдия не была настроена на бутерброды, ее ждали более глобальные проблемы.
– Клавочка, а покушать?
– Не перегружай организм, Кака. Попей молочка.
– Меня скоро с этого молочка, как и Романа, воротить начнет, – пробубнил Акакий, но наткнулся на железный взгляд супруги и полез в холодильник.
Клавдия Сидоровна украшала себя макияжем. Сегодня она нарисовала себе брови чуть выше и короче. От этого лицо приобрело удивленное выражение. Как раз такое, какое бывает у молоденьких, глупеньких девочек. Ресницы малевать тушью было бесполезно – тушь почти некуда было накладывать, и пришлось нарисовать жирную черную стрелку на веке. Ну а губы непременно ярко-красным сердечком, в журнале писали, что это всегда выглядит эротично. Оценив в зеркале плоды своего творчества, Клавдия Сидоровна осталась довольна, а когда женщина довольна собой, это уже половина дела.
К квартире Сватовой Распузоны подъехали, когда часы показывали двенадцать. Клавдия уже по-свойски нажала на звонок, и ей тут же открыла бабушка – соседка.
– И шой-то ты зачастила в энту фатеру? – прогундосила старушка, окидывая Клавдию недобрым взглядом.
– Тоже мне – зачастила! Второй раз и прихожу-то. Что, Сватовой опять нет?
– Еленки-то? Так знамо дело – нету! Я ж тебе говорила ишо в прошлый раз – работает она, приходит поздно! Ну неуж непонятно? – начала раздражаться бабушка.
Клавдия еще потопталась минуты три под неусыпным контролем соседки и вышла из подъезда. Неожиданно прямо навстречу ей кинулась родная дочь – Анна.
– Мама! Ну наконец-то я тебя нашла! Пошли скорее, я уже все ноги стерла, пока тебя нашла! У нас такое событие! Такое событие! Поехали к вам!
– Аня, подожди, у меня здесь дела… – начала было отбрыкиваться Клавдия.
– Мам! Ну какие дела?! Потом опять будешь ворчать, что мы с Володей тебе ничего не сказали! Поехали к вам, дело самой первой важности!
Клавдии Сидоровне ничего не оставалось делать, кроме как усесться в машину к мужу, посадить Аню и поспешить домой.
Дома Анюта как-то загадочно играла глазами, несколько раз выбегала кому-то звонить и успокоилась лишь тогда, когда в дверь позвонили.
На пороге стоял сияющий зять, в руке у него торчала бутылка шампанского, а стоявшая рядом с отцом Яночка обеими руками едва удерживала здоровенный торт.
– Эт-то что? – растерялась Клавдия Сидоровна.
– Мама! Папа! – торжественно начала Аня. – Прошу, посмотрите в окно!
Распузоны кинулись отдергивать занавески.
– Дворником Володя у нас устроился, что ль? – предположила Клавдия Сидоровна.
– Да нет же, мама! Ну каким дворником! Видите там стоит такая синенькая… нет, зелененькая, ну в общем, цвета морской волны машинка? Так вот, это Володя нам ее купил! – возвестила Анюта и радостно обвела всех глазами.
Клавдия Сидоровна расплылась в улыбке, а Акакий Игоревич от удовольствия даже подпрыгнул, потом, собрав брови пучком, стал засыпать зятя самыми актуальными вопросами:
– За сколько брал? А сколько она бензину жрет? Ты ее новую взял или подержанную? Какой пробег?
– А какой у нее привод – передний или задний? – уперла руки в бока теща.
– Ого! Клава, ты откуда таких слов понабралась? – удивился Акакий и приумолк.
– Нечего человека своими вопросами доставать! Не один ты такой умный, давайте лучше к столу, – пригласила Клавдия Сидоровна и вонзила нож в мягкую середину бисквитной клумбы.
Какое-то время все только и делали, что звенели фужерами и жевали, потом подливали шампанское и снова резали торт, и только когда уже на сладкие розы смотреть не было сил, Аня вяло проговорила, откинувшись на спинку стула:
– Ма, так мы это… уезжаем. В свадебное путешествие. На месяц.
Клавдия всколыхнулась от восторга.
– Вот, Кака! Учись! Молодцы, ничего не скажешь. Вовочка, ты уж прости меня, что я тебя дураком считала, ты у нас молодец! И машину купил, и денег на путешествие собрал, умница! Кака, а может, и мы с молодыми, а? Слушайте, ребята, а может, и правда? Чего нам, вместе поедем! Вы куда?
– Мы, Клавдия Сидоровна, в Египет, по путевке.
– Ой, ну и мы путевку купим, а чего! Кака, посмотри, где там наши чемоданы, помнишь, с которыми в шестьдесят первом году ездили на море…
Аня молча положила руку на ладонь матери и проникновенно произнесла:
– Мамочка, вместе у нас не получится. Давай все ж таки мы с Володей съездим, а потом вы с отцом, а?
– Да что ж мне там с одним-то отцом делать? Со скуки толстеть? Мне самое удобное с молодежью. Да мы быстренько все дела с путевкой утрясем…
– Мама, ну говорю же тебе – вместе не получится!
– Вот какая! Да почему не получится?
– Да потому, что мы Яночку оставляем с вами – с тобой и с отцом!
– Нет, ну и моя мама будет помогать, конечно… – встрял Володя.
Клавдия Сидоровна на время онемела. Она, похоже, уже забыла про все свои интересы в этом городе и за считаные секунды унеслась уже в далекое свадебное путешествие – в Египет.
– Мам, ну посуди сама, куда тащить ребенка? И потом… Я столько времени ни на день не оставляла девочку, могу я хоть месяц отдохнуть, а? Ну неужели ты не хочешь порадоваться моему счастью?
– И моему… – канючил зять.
Ну что с ними было делать? Конечно, Клавдия Сидоровна согласилась. Ей было нестерпимо больно – мало того, что Аня не захотела брать маму в такой прекрасный Египет, так еще и связала им с Акакием руки внучкой. Нет, конечно, родители все понимали, но как же расследование? Осталось ведь только найти эту неуловимую Белкину, и что, все бросить? Клавдия немного подумала и, глядя на темные глазенки внучки, решительно сказала:
– Езжайте! Яночку я заберу.
Зять кинулся на шею к Клавдии Сидоровне, а потом и Анюта повисла на матери, визжа совсем по-детски. Акакий нахмурился, но отменить решение супруги не решился. Ну что ж, если придется, он возьмет Белкину на себя. В конце концов не дамское это дело скакать за преступниками.
– Когда отправляетесь? – спросила Клавдия Сидоровна.
– Завтра. С утра привезем тебе Яну и поедем.
Хозяйка засуетилась.
– Господи! И они еще рассиживаются! Немедленно бегите домой – вам надо уложить вещи!
– Мама, да мы все собрали, не беспокойся, завтра мы тебе Яну завезем прямо с утра, а сами на аэродром.
– Отец довезет.
– Нас довезет мой муж, а машину мы там же на стоянке и оставим. Все равно у нас пока гаража нет.
Аня с Володей уехали, и все последующие два дня сыщики занимались делами семейными. Клавдия Сидоровна приковала себя к кухне – варила для любимого чада супчики, парила котлетки и пекла пышные, дырявые блинчики. Акакий степенно выгуливал Яну и доставал девочку нудными нравоучениями. Даже Жора обратил свое внимание на невесту и теперь воспитывал в ней любовь к животным, что молодую особу весьма настораживало.
На третий день бабушкино благотерпение иссякло, и, нарядив внучку понаряднее, она направилась в клуб.
В клубе ее встретили радостными воплями. Пока они с Акакием отсутствовали, у Агафьи Эдуардовны произошли кое-какие изменения в кадрах. Теперь на месте Романа работал Осипов Иван, а горничными заправляла Валентина. Горничные были новенькие, и только швейцаром трудился все тот же Николай.
– Давненько вас не было! – обрадовался он. – Сейчас позвоню Агафье Эдуардовне, вот обрадуется-то! А мой-то, обормот, слышали, да? Уволили его, не удержался…
Клавдия глубоко вздохнула. Как-то не хотелось Николаю докладывать, что они не только слышали, но и весьма посодействовали увольнению Романа.
Агафья Эдуардовна и впрямь была рада гостям.
– А кто это у нас такой славный? Чей это такой пупс? – принялась она щекотать Яну. Девочка помнила, что говорил ей нудный дед, и решила проявить чудеса воспитанности – она только вежливо хихикала и ежилась.
Агафья Эдуардовна потащила Клавдию Сидоровну к себе в кабинет, заказала девчонкам кофе с пирожными и принялась легко болтать о последних новостях клуба. После того, что случилось той ночью, когда был обезврежен Роман, она считала Клавдию почти подружкой. Да и то сказать – подруг у старушки уже давненько не водилось.
– Клавдия, вы себе не представляете, у нас тут такой фейерверк был, ужас!
– Как?! Опять?! И кто же здесь зажигал? – подскочила Клавдия. – Отчего же вы не позвонили?
– Не переживайте, это, так сказать, бабский визг, не более того. Оказывается, от нашей Танюши Осиповой ушел муж. Уж не знаю, чем она его прогневила, скорее всего, н